– М-м-м... Хорошо. Попытка не пытка. Мы принесем вам ордер.
– Доктор Мэтьюс, – решил попытать счастья Джон, – в ходе нашего собственного расследования мы нашли другие улики, свидетельствующие о том, что Хиллари Слэйтер умерла в результате неудачного аборта. Нам просто нужно, чтобы вы подтвердили это.
Мэтьюс подался вперед, подпер подбородок кулаками и на миг задумался над словами Джона.
– Другие улики?
– Да, сэр. Улики очень убедительные, вероятно, достаточно убедительные, чтобы история получила огласку – с вашим участием или без него.
В ответ Мэтьюс улыбнулся.
– Без него, скорее всего.
– Но есть одно «но»...
– Да?
Джон на миг задумался, формулируя аргумент.
– Если и когда мы огласим эту историю, губернатор станет отрицать, что знал истинную причину смерти, а следовательно, станет утверждать, что ему дали ложную информацию, а это означает... Одним словом, неужели вы не понимаете, сэр, что свалить вину на кого-то все-таки придется? И неужели вы полагаете, что ваши начальники возьмут ответственность на себя? Если вы составили правильное и правдивое заключение о вскрытии и не умалчивали об истинной причине смерти Хиллари, то, может, в ваших интересах заявить об этом прежде, чем кто-то обвинит вас в некомпетентности?
Тут Мэтьюс рассмеялся в голос, одобрительно кивая.
– Можно подумать, вы здесь работаете. Хендерсон, заметно потрясенный, украдкой взглянул на Джона.
Мэтьюс спросил:
– Ребята, вы можете достать судебный ордер, предписывающий мне предъявить заключение? Хендерсон улыбнулся.
– Да, можем. Я лично заступлюсь за вас в случае необходимости.
Мэтьюс вернулся к бумагам, таким образом заканчивая разговор.
– Принесите мне ордер, и я посмотрю, что можно сделать. Когда Джон и Хендерсон шли по коридору, Хендерсон прошептал:
– Что он действительно получит, так это ордер на обыск. Я просто не хотел пугать его.
– Джон! – Лесли с крайне встревоженным видом бросилась навстречу входящему в отдел Джону и столкнулась с ним возле информационного бюро.
Он покачал головой.
– Мэтьюс не собирается ничего выдавать без судебного постановления...
– Слэйтер намерен выступить с публичным сообщением! Резкая перемена темы привела Джона в замешательство.
– Что?
Лесли двинулась обратно в отдел, и Джон пошел следом, слушая ее.
– Сегодня утром Тина частным образом получила информацию и поручила Мэриан Гиббоне сделать репортаж.
Он намерен публично сообщить об аборте Хиллари.
Это становилось интересным!
– Неужели?
Они быстро прошли к мониторам, расположенным в углу отдела. Один показывал текущие телепередачи – «мыльную оперу», шедшую по телевидению в данный момент; второй давал изображение отдела новостей и сейчас был выключен; а третий передавал все прямые репортажи с места действия. На последнем Джон и Лесли увидели просторный зал заседаний с голубой трибуной. Крупная женщина в голубом платье представляла друг другу людей, занималась последними приготовлениями к началу мероприятия.
– Это Лига американских женщин, – пояснила Лесли. – Они поддерживают Слэйтера, и он сейчас будет выступать с речью.
Джон заметил знакомые лица за столом по обе стороны от трибуны.
– Гретхен Рафферти... Фанни Вулф!
– Кажется, Кэндис Делано тоже там, на другом конце стола.
Джон посмотрел на Лесли.
– Значит, все они заодно в этом деле.
– Конечно, заодно. Они нас опередили.
– И Тина получила предупреждение, конечно же!
– Если ты называешь это предупреждением. Возможно, она является одним из организаторов. Она послала Мэриан Гиббоне освещать это событие, что говорит о многом. Она распорядилась вести прямую трансляцию в отдел, чтобы самой прослушать всю речь. Они с Рашем сейчас в аппаратной.
Лесли прошептала, не сводя глаз с экрана: – Что же нам теперь делать?
– Слушать... очень внимательно.
Главный организатор предвыборной кампании губернатора Вилма Бентхофф – в черном платье с блестками, с распущенными по плечам волнистыми волосами произнесла вступительное слово:
– Леди... и вы, мужчины, тоже... давайте попросим взойти на эту трибуну Строителя Будущего – губернатора Хирама Слэйтера!
Оглушительные аплодисменты. Камера следит за Слэйтером, который встает из-за стола и направляется к трибуне с текстом речи в руке.
Джон бросился к столу за блокнотом и вернулся обратно как раз к началу речи.
– Дорогие сограждане! – заговорил Слэйтер, – И сегодня я делаю особый упор на слове «сограждане», ибо последнее относится ко всем – к представителям всех рас, вероисповеданий, слоев общества, ко всем мужчинам и женщинам – и заключенный в нем смысл во многом определяет дух всей моей избирательной кампании... – Далее он принялся в очередной раз излагать свою политическую платформу и идеалы, в то время как аудитория не скупилась на аплодисменты.
Лесли сменила Джона и стала слушать и быстро записывать, пока Джон вернулся к своему столу и начал редактировать сценарий пятичасового выпуска. Потом Джон стоял и слушал, а Лесли вернулась на свое рабочее место, чтобы закончить свое утреннее задание. Это было лучше, чем просто стоять там и пялиться на экран.
Щелк! Щелк! Щелк! Джон щелкал пальцами, подзывая ее. Выскакивая из-за стола, Лесли случайно зацепила ногой мусорную корзину и послала ее в проход между столами, где та мгновенно привлекла к себе внимание других сотрудников.
– Эй, в чем дело? – спросил кто-то.
Лесли и Джон напряженно ловили каждое слово губернатора, и теперь прочие сотрудники отдела, движимые любопытством, начали стягиваться к монитору.
– ...Неотъемлемое, неприкосновенное право женщины на свободный выбор... высокопарно провозгласил губернатор. – Я ни разу не скомпрометировал этот идеал и всегда знал – ибо этому мы с вами вместе учились снова и снова, – что подобная свобода дается дорогой ценой и что неусыпная бдительность есть только часть этой цены. Когда армия марширует навстречу победе, каждый солдат в строю знает, что он – или она – может не вернуться из боя и что, возможно, ему – или ей – придется принести в жертву свою жизнь, открывая тем самым свободный путь для идущих следом. И потому не со стыдом, но с гордостью – и с надеждой воодушевить ваши сердца – я поведаю вам о том, как борьба за легальные аборты задела мой собственный дом, мою собственную семью.
Здесь оператор дал в кадр семью губернатора: жену Эшли, дочь Хэйли и сына Хайятта, которые все пришли публично поддержать его.
Слэйтер продолжал: