– Помнишь нашу официантку... Рэйчел?
– Да.
Джон еще некоторое время напряженно размышлял, прежде чем заговорить.
– Попробуй найти ее, отвести в сторонку... как бы ненароком... и спросить, говорит ли ей что-нибудь имя Энни.
Карл не скривился и не выказал никакого недоумения. Скорее он радостно оживился.
– Энни?
– Да... Энни.
– Просто спросить, говорит ли ей что-нибудь...
– Говорит ли ей что-нибудь имя Энни.
Карл вышел из-за стола и с непринужденным видом пошел через зал, высматривая Рэйчел. Он зашел за стойку с холодными закусками, по-прежнему оглядываясь по сторонам, а потом свернул за угол.
Джон уставился на свою свиную грудинку, уже остывшую к этому времени. Он не мог вызвать в себе интерес к салату. Он взял вилку и с трудом проглотил несколько кусочков, чувствуя, что только что совершил колоссальную ошибку, сделал шаг навстречу ужасной беде. Сейчас Карл вернется сконфуженный, получив отрицательный ответ от девушки, – и Джону придется смириться с тем фактом, что у него по-настоящему, со всей очевидностью «едет крыша». Ай, ладно. По крайней мере, он будет знать все точно.
Он почувствовал, что кто-то приближается, и обернулся. Карл и Рэйчел. Карл был возбужден, – Джон еще не видел его таким возбужденным; а Рэйчел просто с благоговейным страхом смотрела на Джона широко раскрытыми глазами.
– Вы... вы Джон Баррет, ведущий программы новостей? – спросила она.
– Да, верно.
– Откуда вам известно про Энни Брювер? Джон не понял, услышал ли он последние слова – услышал ли по-настоящему. Он взглянул на Карла.
– У нее была подруга по имени Энни Брювер, она умерла, – сказал Карл.
– Должно быть, вы слышали об этом, – сказала Рэйчел. – Об этом нужно сообщить в новостях!
Джон посмотрел на Карла, потом на Рэйчел, потом на часы и растерянно пролепетал:
– Э-э-э... так... когда вы... как вы...
– Я заканчиваю в девять. Тогда мы можем поговорить. Это всего через двадцать пять минут.
«Да. Не упускай возможности, Джон. Доведи это дело до конца».
– Хорошо... Конечно.
Рэйчел вернулась к работе с новой энергией. Карл скользнул на свое место несколько более оживленный, чем прежде.
– А что тебе о ней известно? – спросил он.
– О ком? О Рэйчел?
– Да.
Джон порылся в памяти, просто на всякий случаи.
– Ничего.
– А что тебе известной об этой Энни Брювер? На это Джон мог ответить лишь одно:
– Ничего.
В самом начале десятого было делом нескольких минут расплатиться за обед, найти свободную кабинку в глубине ресторана и заказать по чашке кофе без кофеина.
Рэйчел Франклин, восемнадцати лет, недавняя выпускница средней школы Джефферсона, была взволнована, встревожена, но рада поговорить с кем-нибудь, особенно с человеком, связанным со средствами массовой информации.
– В прошлом году я училась с Энни в одной школе, – сказала она, нервно теребя салфетку. – Мы с ней дружили.
Джон положил перед собой записную книжку-календарь и нашел несколько чистых страниц с прошедшими датами, на которых сейчас делал записи.
– Вы обе учились в старшем классе?
– Да.
– Когда она умерла?
– За две недели до выпускных экзаменов. В мае.
– В конце мая.
– Да. Она заболела в пятницу и умерла в воскресенье, мы ее так и не видели живой после пятницы. Мы все думали, что она умерла от какой-то загадочной инфекции, «токсического шока» или что-то вроде этого. Мы так и не поняли, как это могло случиться так неожиданно.
– Кто вам сказал об этом?
Рэйчел немного подумала, потом пожала плечами.
– Не знаю. Просто распространились такие слухи.
– Значит, никто из вас не слышал этого от самих родителей Энни?
Рэйчел энергично помотала головой.
– Нет, ни в коем случае. С отцом Энни лучше не связываться. Он злющий.
– Понятно. Итак... – Джон подсчитал в уме. – Энни умерла больше трех месяцев назад.
– Ага. – Рэйчел собралась с духом и потом просто сказала: – Я думаю, ее убили. – Она замолчала, борясь с подступившими слезами, и вытерла глаза скомканной салфеткой. – Извините. Я уже однажды прошла через это, действительно прошла.
Джон попытался прояснить смысл сказанного и попытался сделать это поделикатней.
– Убили? Вы имеете в виду, кто-то? Кто-то убил ее?
– Да. Женский медицинский центр. Знаете ту клинику на Кингсли, где делают аборты?
Новости Шестого канала освещали несколько демонстраций протеста, происходивших у той клиники, пока они не приелись и не перестали вызывать интерес.
– Да, в некотором роде знаю. Продолжайте.
– Я просто вычислила это. Я сама была в той клинике в позапрошлую пятницу... – Она остановилась. – Давайте я начну с самого начала. Летом я встречалась с одним парнем, так? И...ну, вы понимаете: я подумала, что забеременела. Ну вот... я знала о Женском медицинском центре. Все знают о нем. Многие наши знакомые девушки там бывали. В общем, я пошла провериться, понимаете? Пройти тест на беременность. И пока я там сидела в приемном покое, ожидая результатов теста, туда пришли еще четыре или пять девушек, из них несколько учениц нашей школы. Кажется, одну из них я даже узнала. И я понимала, зачем они пришли туда – то есть это совершенно очевидно, правда?
И вот мы все сидели в приемной, никто ни о чем не разговаривал, а потом пришла медсестра, вызвала первых двух девушек и увела их делать аборт. Потом женщина, обследовавшая меня, подозвала меня к окошечку и сказала: «Милая, вы беременны. Если вы готовы, мы можем все сделать сегодня и позаботиться о вас». Но я спросила, сколько это будет стоить, и она сказала: «Триста пятьдесят долларов наличными», но у меня таких денег не было, и она сказала: «Хорошо, а страховой полис у вас есть?», но у меня не было страхового полиса, а до получки оставалась еще неделя, и тогда она спросила, сколько у меня вообще есть сбережений и могу ли я пойти взять их и вернуться обратно, а потом принялась расспрашивать меня о том, какой у меня вообще доход, чтобы выяснить, отношусь ли я к категории малоимущих и имею ли право сделать аборт за счет государственных средств – и весь этот разговор становился просто дурацким.
А потом... в глубине комнаты, за спиной этой женщины, открылась дверь, и там какая-то девушка страшно кричала, а врач орал на нее, чтобы она заткнулась – думаю, это был врач. Надеюсь, это был врач – просто не представляю, какой еще мужчина мог там находиться и так орать на девушку. А та женщина вскочила и закрыла дверь, чтобы я ничего не слышала, а потом попыталась уговорить меня остаться и сделать аборт, но с меня было довольно. И я ушла оттуда.