Сейчас она стояла на коленях и быстро двигала головой. Шпильки босоножек воинственно торчали, между скрещённых ремешков выглядывали округлые пятки, вдоль узкой спины пунктирно выделялась прерывистая линия позвонков. Молодой муж был шокирован, но чувственные удовольствия перевешивают моральные ограничения, и он поплыл по воле волн. Вскоре он ощутил, что дело идёт к развязке, и деликатно попытался высвободиться, но Оксана недовольно заурчала и не отпустила — наоборот, удвоила усилия. Он расценил это как приглашение и перестал сдерживаться. В результате разрядка произошла вовсе не туда, куда обычно, но супругу это не смутило, больше того, в тот же момент она напряглась, застонала и после нескольких конвульсий бессильно распласталась на полу. Как рабыня у ног своего господина и повелителя.
Через минуту она пришла в себя и забралась на кровать.
— Ты помоешь посуду? — вопрос прозвучал довольно неожиданно.
— Гм… Помою… Сегодня ты меня несколько удивила… Ты же всегда отказывалась…
— А! — Оксана беспечно махнула рукой. — Теперь же мы муж и жена! Значит, всё можно! Ты не согласен?
— Да нет, почему… — неуверенно ответил Александр. Его смущал класс исполнения. На первый опыт было явно не похоже. Чувствовалось незаурядное мастерство, профессионализм, который, как известно каждому офицеру, достигается многократными тренировками. И он не знал, радоваться этому или огорчаться.
* * *
БЖРК со вторым сменным экипажем возвращался на базу. Хотя ритм движения спецпоезда имеет какие-то усреднённые показатели, вызванные условиями маршрута, загруженностью переездов, техническим состоянием дорожного полотна и сотней других, больших и маленьких, причин, но средняя скорость при возвращении всегда превышает среднерейсовую скорость. Это обстоятельство можно считать загадкой, а можно объяснить тем, что психологический настрой личного состава оказывается более значимым, чем все другие обстоятельства, вместе взятые.
Литерный почти везде проходил на зелёный свет, задержки если и случались, то устранялись в течение нескольких минут. Внутри шла обычная жизнь, регламентируемая уставом и правилами внутреннего распорядка. Начальник поезда полковник Бодров в очередной раз передал в Центр свои координаты; сменилось с дежурства отделение охраны, на его посты заступило свежее; в столовой подали ужин; смена запуска во главе с майором Сидоровым отрабатывала контрольные вводные; особист Кравцов вёл приём личного состава, на который сам же этот личный состав и вызывал; военврач Лепешкин проводил тестирование главного инженера БЖРК.
Всё происходило так же, как и при несении службы первым экипажем, с небольшими отличиями: майор Лепешкин, например, не пользовался тем вниманием мужского коллектива, что военврач Булатова, и не имел права запираться в туалете на съёмную защёлку. Но этот факт никак не был связан с готовностью гиперзвуковой ракеты «Молния» поразить цель в любом районе земного шара.
Внутренняя жизнь поезда проходила скрыто от посторонних глаз, но напряжённая деятельность боевого дежурства находила отражение и в окружающем бронированный состав внешнем мире. Разогретые рабочие дизели послушно развивали необходимую мощность, стучали колёса, закусывая белый край рельса, туалеты периодически выбрасывали жидкие и твёрдые отходы, разбиваемые встречным ветром в пыль и становящиеся по удивительным санитарно-гигиеническим нормативам экологически нейтральными и не представляющими опасности возникновения инфекционных заболеваний.
Радиостанция поезда выбросила через антенну очередную порцию радиоимпульсов телеграммы начальника, станция капитана Кравцова чуть позже передала очередной отчёт тоже в виде радиоволн, но по-другому зашифрованных. Инфракрасный тепловой фон двигателей достигал максимального уровня, электрические поля компьютеров полностью гасились обшивкой. Ядерный заряд «Молнии» излучал низкий уровень радиоактивности, как считалось, не опасный для здоровья персонала.
Навстречу БЖРК двигался малой скоростью длинный и тяжело гружённый товарный состав, таких на его длинном пути встречалось великое множество. Таких, да не таких! Аппаратура в грузовых контейнерах, перевозимых на открытой платформе в середине состава, была спроектирована, создана и переправлена в Россию специально для того, чтобы зафиксировать и сфотографировать БЖРК! Шпионская «Сеть» была расставлена именно на «Мобильного скорпиона»…
До Тиходонска оставалось около десяти километров, колея здесь была двухпутной, и несущийся на крейсерской скорости БЖРК разминулся на встречных маршрутах с медленно кочующим товарняком. Короткие приветственные гудки встретившихся тепловозов, грохот колёс, мелькание вагонов, и встреча закончилась — составы разошлись, каждый к своей цели. Внешне ничего экстраординарного не произошло.
Но на самом деле эта встреча была роковой для БЖРК. Потому что чуткие детекторы низкой радиации зафиксировали излучение «Молнии» и безошибочно определили его природу: не фоновое загрязнение, не ампула с цезием, а ядерный боезапас с шестнадцатью разделяющимися боеголовками! Сложная аппаратура вмиг пробудилась ото сна — как солдат, вскакивающий по сигналу «Тревога!». Маршрутный датчик зафиксировал местонахождение и направление движения «Мобильного скорпиона», фотокамеры сделали по серии снимков. Одна сфотографировала пятый, шестой и седьмой вагоны БЖРК, эмалевые таблички «Тиходонск — Воркута» и местность, открывшуюся после прохождения литерного состава: железнодорожный переезд со шлагбаумом и надписью «Кузяевка». Вторая фотокамера отсняла местность по другую сторону полотна: пруд, водокачку и ремонтное депо. Снимки позволяли идентифицировать местность, а в сопоставлении с данными аэрокосмической съёмки реконструировать маршрут «Мобильного скорпиона». Кроме того, был получен его внешний вид, установлен тип и точное местонахождение ядерного боезаряда.
Технический гений профессора Лоуренса Кольбана сделал своё дело: операция «Сеть» была успешно завершена. Теперь можно было наплевать на конспирацию и передать важнейшую информацию в Центр: то ли путём радиообмена с одним из спутников, то ли путём вертикального взлёта шпионских контейнеров и пересечения ими на бреющем полёте государственной границы России, то ли путём катапультирования капсулы с разведданными в верхние слои атмосферы, где её перехватил бы стратосферный истребитель.
Если бы перед Лоуренсом Кольбаном была поставлена такая задача, то можно не сомневаться, что он бы её успешно решил. Однако поскольку стопроцентной уверенности в том, что «Сеть» поймает «Мобильный скорпион» уже при первом тралении, ни у кого не было, то и способы чрезвычайного завершения операции не разрабатывались, а следовательно, ни один из перечисленных путей возвращения на рассмотрение Кольбана не выносился. Теперь следовало ждать, пока контейнеры естественным путём выйдут за пределы российской территории. В конечном счёте, это дело нескольких дней. Ибо что может случиться с опломбированными ящиками, содержащими внутри никак не проявляющую себя аппаратуру пассивного действия? Ровным счётом ничего.
* * *
— В целом всё прошло нормально, Николай Тимофеевич. Хотя, должен покаяться, норму мы превысили…