— Ну вынимай, давай!
— Да она это… Крепко прикручена… И потом, это не кинокамера…
— А что?
— Не знаю. Дай руку, я вылазить буду… Надо дёргать отсюда!
С помощью соучастника Угорь вылез наверх.
— Давай делать ноги. Чувствую, что мы в какое-то говно вляпались. Надо было Лаврентьича слушать…
Они слезли с контейнера, и тут послышались приближающиеся милицейские свистки.
— Бежим!
Воры-неудачники со всех ног рванули в темноту. Вслед устремились лучи ярких фонарей.
— Стой! Стой, стрелять буду!
Стрелять, конечно, никто не стал — случай не тот. Беглецы растворились в густой южной ночи. К контейнеру подошёл майор Казаков с двумя сержантами и путевым обходчиком. Фонари высветили английские надписи на борту контейнера.
— Импорт, — присвистнул Казаков. — Ни фига себе! Это на бой не спишешь… Ну-ка, Оськин, полезай, посмотри… Может, они ничего не успели…
Чертыхаясь, сержант забрался на контейнер.
— Тут дыра! — крикнул он. — И топор валяется!
— Ничего не трогай, а то отпечатки сотрёшь! — приказал майор. — Охраняй место происшествия. Придётся опергруппу вызывать со следователем. Иначе не отпишешься!
* * *
— Вот он! — очередной ветеран радостно потёр ладони. — Как загнали его при мне, законсервировали, так он и стоит!
Близнецы переглянулись. В двадцати километрах от Челябинска, в отдельном ангаре воинской части, не имеющей отношения ни к ракетным, ни к железнодорожным войскам, а просто располагающейся недалеко от железной дороги и имеющей собственную грузовую ветку, стоял БЖРК первого поколения. В сборе, лоснящийся от солидола, вполне боеспособного вида. Хоть сейчас в дорогу!
Они обошли спецпоезд со всех сторон. Обычный с виду тепловоз, два самых обычных пассажирских и два грузовых вагона, пятый вагон тоже грузовой, но очень странный: металлический корпус с явно видимыми шарнирами под крышей. Каждому видно, что здесь всё раздвигается, разъезжается, как купол обсерватории перед тем, как из него выглянет телескоп.
— Открываемый вагон! И как он ездил? — подумал вслух Влад Малков.
— Очень просто и ездил, — пояснил ветеран. — Тогда же была дисциплина. Закон и порядок. Никто лишних вопросов не задавал, лишнего не видел, отворачивался. И, конечно, газетчики без спросу ничего не писали. А если вдруг напишет по недомыслию, то цензура не выпустит…
— Спасибо большое, Марк Захарович! — капитан Малков пожал ветерану руку. — Без вас мы бы его никогда не нашли! Похоже, он остался в единственном экземпляре. Тем более в таком прекрасном состоянии.
— Потому что я знал — такая вещь обязательно понадобится! — улыбнулся отставник. — Лично проследил, чтобы консервацию провели как положено. Теперь можно брать и пользоваться!
Близнецы тепло поблагодарили Марка Захаровича. Влад отозвал в сторону действующего оперативника.
— Организуйте отправку в Тиходонск, — негромко сказал он. — Телеграмму соответствующую ваш начальник получит.
Оставшись наедине, Близнецы дали старому спецпоезду современную оценку.
— Не годится, — сказал Ломов. — По существу, это обычный состав, только один вагон специального назначения. Тогда он внимания не привлекал, народ действительно от секретов отворачивался, это Марк Захарович верно подметил. А сейчас? Да его на каждой станции фотографировать станут, во всех газетах пропечатают, да ещё и на всех телеканалах покажут!
— Это точно! — кивнул Малков и почесал шрам на шее. — Но наше дело было его найти. И мы это сделали. Значит, не такие мы идиоты!
— Дались тебе эти идиоты, — усмехнулся напарник. — Пора забыть. Со Смартовым мы нормально работаем. Он такого хамства никогда не позволит.
— Сейчас я ему доложу про поезд, — Влад достал телефон, который тут же зазвонил. — Да. Слушаю, товарищ полковник, как раз вас набираю… Что? Да, я понял. Оба выезжаем в Тиходонск. Немедленно. Да. Так точно.
— Что случилось? — спросил Ломов. — Он даже про поезд не спросил? И ты ничего не сказал!
— Чрезвычайное происшествие под Тиходонском. Что-то с действующим поездом. Подробности на месте!
* * *
После того как в турецких контейнерах обнаружили шпионскую аппаратуру, началось что-то невообразимое. На станцию съезжалось начальство — сначала непосредственное, потом высокое, потом и вовсе никогда не виданное. Вначале дело разворачивалось только по милицейской линии, потом тот же процесс снежного кома повторился по линии «соседей», как в милиции называют фээсбэшников за то, что они, как правило, дислоцируются в тех же зданиях, что и милиция.
Раскрытие посягательства на чужеземный груз приобрело невиданные масштабы. Три привезённые из области собаки отрабатывали запаховые следы с грузовой платформы. Со стенок контейнера и забытого злоумышленниками топорика тщательно сняли отпечатки пальцев. Провели облаву в посёлке и задержали двенадцать человек за мелкое хулиганство и нахождение в нетрезвом виде. Пятерых закрыли в камере по подозрению в краже.
Утром стали поступать результаты экспертиз. На топоре оказались пальцы ранее судимого за кражи из вагонов сцепщика Угольникова, по кличке Угорь. Он находился в числе задержанных за хулиганство. Накануне его видели с монтёром пути Василием Саватеевым. Оба фигуранта поддерживали тесные отношения с Иваном Лаврентьевичем Пименовым, кому и принадлежал опознанный соседями топор. Савву и Лаврентьича отыскали без всякого труда, последний признал только топор, который потерял поздно вечером в районе железнодорожных путей. Пальцы Угольникова и Саватеева обнаружились на стенках прорубленного контейнера, а пальцы Угольникова ещё и внутри него.
Всех задержанных выпустили, а Саватеева с Угольниковым и, на всякий случай, Пименова, закрыли на трое суток. Правда, через двенадцать часов Саватеев и Угольников признались в покушении на кражу и в один голос отмазали Пименова. На очных ставках он дал каждому из соучастников по затылку и сказал что-то типа: «Предупреждал же козлов!» Пояснить эти слова и действия он отказался и был отпущен восвояси.
Грузовую платформу с контейнерами отцепили от состава и загнали в депо, под охрану вооружённого часового. Товарняк с опозданием ушёл по своему маршруту.
В таком состоянии находились дела, когда на место ЧП прибыли два особоуполномоченных Центра капитаны Малков и Ломов. Там их уже ожидали подполковник Кандалин с майором Масловым и представитель краевого УФСБ Борис Иванович, который, судя по манерам и начинающей грузнеть фигуре, относился к руководителям низового звена. Уполномоченные Министерства обороны были в военной форме, контрразведчик — в штатском.
Вместе они со всех сторон обошли злополучные контейнеры. Как ни вглядывались капитаны в гладкие, тесно подогнанные доски с многочисленными предупреждающими надписями, ничего подозрительного заметить не удалось. Ни щелей, ни аккуратно просверлённых отверстий, ни дырки от выпавшего сучка.