– Недурная коллекция, – хмыкнул Купер-старший.
– Моро-кунда… в клетке, – отозвался Джей. Доктор с облегчением затворил вновь дверцы
буфета, приглушив леденящее кровь яростное жужжание.
– Это подтверждает наши подозрения. Кажется, мы имеем дело с безрассудным убийцей и мошенником самого гнусного пошиба. – Он подошел к столу и обыскал ящик. – Где-то у него мой револьвер, который я хочу себе вернуть.
Револьвера в ящиках не было. Вместо него доктор извлек папку, вид которой заинтересовал его. Внутри оказались какие-то бумаги, письма, фотографии.
– Так, посмотрим… – произнес он, торопливо просматривая содержимое. – Церковная корреспонденция… письма Маккензи… фотография… Ну конечно!..
Джей и Лайла едва успели приступить к осмотру содержимого прочих ящиков и шкафов, как вдруг снаружи послышались шаги. По площади к дому спешила целая толпа людей!
– Бежим! – скомандовал Купер-старший, и они рванулись к выходу.
Но было уже слишком поздно. Вокруг уже было полно людей, которые рыскали в поисках чего-то, отрывисто перекликались, и по виду их было ясно, что дело плохо…
– Похоже, это по нашу душу… – прошептал Джей.
– Спокойно, – отрезал отец. – Не шевелись.
– Что будем делать? – не успокаивался сын.
– Смотрите! – шепнула Лайла. – Там Маккензи!
Миссионер спешил к своему дому через площадь в сопровождении восьми вооруженных мужчин, среди которых Куперы узнали стражника, запертого ими в тюрьме.
Джей сказал за всех:
-Мы попались.
– Ax, если бы при тебе был твой револьвер! – стиснула кулаки Лайла.
Однако отца рядом уже не было. Он вернулся в кабинет Маккензи.
– Отец, что ты там делаешь? – тихо позвала Лайла.
– Спрячься за меня! – велел ей отец. Адам Маккензи, как генерал, идущий в атаку впереди своего войска, уже громыхал ногами по ступенькам. По выражению его лица и походке видно было, что он чует неладное.
– Обыскать все комнаты! – приказал тот, и его люди бросились врассыпную выполнять указание.
Однако доктор Купер решил избавить их от напрасных трудов, показавшись в дверях кабинета со словами:
– Мы тут!
Люди Маккензи бросились было на доктора, однако миссионер остановил их:
– Ни с места! Не прикасайтесь к нему! Назад! Те поспешно отпрянули назад. Глаза их были
прикованы к предмету, который держал в руках
Купер-старший.
– Спокойно… – побледнев, дрожащим голосом произнес Маккензи и прислонился к стене. – Только… спокойно…
Доктор держал в руке клетку с роем разъяренных тигровых мух. Клетка была перевернута, крышка открыта и готова в любую минуту распахнуться – стоило только доктору сделать легкое движение.
– Прикажите им бросить оружие, – велел он.
– Делайте, что он говорит, – распорядился миссионер.
Три ружья и пять револьверов с грохотом упали на пол. Тигровые мухи загудели, заметались, стучась о проволочную сетку. Они не любили, когда их беспокоили.
Маккензи неотрывно смотрел на доктора, тот на него. Глаза всех остальных были прикованы к руке Купера, придерживавшей крышку.
– Доктор, – заговорил наконец Маккензи, – вы действительно неординарный человек, и от вас нелегко избавиться.
Купер-старший бросил взгляд на сторожа тюрьмы, затем перевел его на Маккензи и осведомился:
– Надеюсь, ваш охранник доложил о нашей с ним стычке?
– Он понесет наказание, – ответил миссионер. – Ему было твердо приказано ни при каких условиях не входить в помещение.
– А не то ему на глаза могла попасться одна из этих… мушек?
– Что это такое? – спросил сторож.
– Ну что, рассказать ему? – справился у Маккензи доктор.
Миссионер обвел взглядом своих людей, взглянул на Купера и нервно выдохнул:
– Признаю, доктор, что преимущество сейчас на вашей стороне. Но я рассудительный человек. Надеюсь, вы тоже. Предлагаю провести переговоры. Чего вы хотите?
– Наши вещи у вас.
– Джон, – окликнул Маккензи одного из своих боевиков, – принеси их рюкзаки и прочие
вещи.
Джон поспешил выйти из комнаты. В пытливом взгляде Купера-старшего мелькнула хитринка, и он продолжил:
– Мы должны выбраться отсюда, Маккензи, или как вас там на самом деле, так как по горло сыты вами и вашим сатанинским островом. Мы прямиком отправляемся к своей яхте и тут же отплываем. Идет?
Подданные Маккензи не знали, что и думать, однако их предводитель прервал напряженное молчание, произнеся:
– Что ж… Это разумное решение, доктор. В конечном счете… мы оба в этом заинтересованы, верно?
Человек, которого Маккензи назвал Джоном, появился, неся рюкзаки Куперов и револьвер доктора.
– Проверь оружие, Джей, – велел доктор сыну.
Джей взял в руки револьвер, проверил, заряжен ли он и исправен ли механизм, затем помог отцу пристегнуть его к поясу. Куперы взвалили на себя свои пожитки, после чего, предводительствуемые доктором, который по-прежнему высоко, для всеобщего обозрения, держал в руке клетку с африканскими мухами, вышли через парадный вход.
Толпа на площади встретила появление Куперов на веранде возбужденными криками, но вышедший следом за ними Маккензи громко приказал:
– Всем стоять на месте! Пропустить. Ни в коем случае не пытайтесь им воспрепятствовать.
– Благодарим вас, – кивнул доктор. – Я бы на вашем месте тоже вряд ли захотел, чтобы на моем острове развелась смертоносная зараза.
Собравшиеся перед домом Маккензи – старики и молодые, европейцы, американцы, полинезийцы – расступились и следили за тем, как трое таинственных чужаков осторожно, спина к спине пересекают площадь. При виде клетки в руке доктора толпа шепотом стала высказывать догадки и предположения.
Маккензи в ответ на несколько вопросов, обращенных к нему, мигом нашелся, объяснив:
– Это бомба.
Раздавались в толпе и иные голоса, напоминавшие о моро-кунде и о том, как странно, что эти трое до сих пор, вопреки проклятию, еще живы.
Куперы прошествовали по улице, сопровождаемые держащейся в отдалении любопытной, если не угрожающей, толпой. Было очевидно, что вряд ли их пригласят снова посетить этот остров. Наконец они дошли до тропы, ведущей через джунгли к бухте.
– Вперед! – промолвил Купер-старший, и они сломя голову кинулись бежать по вьющейся тропинке. Джей и Лайла освещали дорогу фонариками, чтобы отец видел, куда ступает, и не уронил свой смертоносный груз. Переплетение лиан и свисающих веток мешало идти, хлестало по лицу, обдавало брызгами.