Марк заговорил несколько медленнее, для большей выразительности.
– Кайл утверждает, что Маллиган обещал закрыть глаза на это дело, если он, Кайл, будет помалкивать о кое-каких известных ему вещах.
Донна слегка напряглась.
– Послушайте, Марк. Все, что происходит на этой фабрике, это мои дела, которые вас совершенно не касаются. Марк не сдавался и продолжал наступать.
– А еще кто-то убил собаку Кайла, распорол ей брюхо и оставил труп на переднем сиденье его машины. Возможно, таким образом пареньку пытались напомнить о необходимости соблюдать осторожность.
Донна поставила локоть на стол и подперла рукой щеку, всем своим видом являя смиренную готовность потакать капризам по-детски несерьезного, самонадеянного пастора, обладающего излишне живым воображением.
Марк продолжал:
– Это само по себе довольно странное событие, и не знаю, поверил бы я Кайлу, если бы нечто подобное не произошло с нами прямо в церкви. В понедельник утром кто-то облил кровью переднюю дверь и оставил на крыльце две козьи ноги, положенные крестом. Считать ли это каким-то проклятием или предупреждением, не знаю. Но как раз накануне, в воскресенье утром, Бен Коул выезжал на ферму Поттеров для расследования убийства козы, прежде принадлежавшей Салли Роу. У трупа животного была слита вся кровь и ноги отрезаны.
Вечером того же воскресенья Кайл со своим другом оказались на заброшенной ферме Бенсона, где они увидели сборище сатанистов, совершающих ритуальное действо в амбаре – и представляете, эти чернокнижники, или сатанисты, или кто бы они там ни были, пили козью кровь, а в середине образованного ими круга лежали еще две козьи ноги, и собравшиеся взывали о поражении христиан и смерти Салли Роу,
Это заставило наконец Донну Хемфайл обронить хотя бы краткое замечание:
– Хм. Очень странно.
Марк нанес ей следующий сокрушительный удар:
– И Кайл говорит, что там были вы, что вы присутствовали на этом сборище и совершали ритуал вместе с сержантом Маллиганом, Клэр Иохансон и Джоном Шмидтом – которые в настоящее время являются, вероятно, злейшими врагами Тома Харриса и нашей церкви.
Донна ничего не сказала. Она просто откинулась на спинку кресла и продолжала слушать с удивительно бесстрастным видом.
– Мы также встретились с другом Кайла и самым тщательным образом проверили эту историю – с помощью имеющихся у Маршалла фотографий тех людей, которые, по словам Кайла, там были, а также снимков людей, которых там заведомо не было, и кое-какой фальшивой информации, якобы полученной от Кайла. Друг в точности повторил рассказ Кайла Уверен, у нас есть два надежных свидетеля.
– И совершенно не правдоподобная история, – напомнила Донна.
– Знаете… после всего того, что мы сами пережили, увидели и выяснили, эта история не кажется настолько уж не правдоподобной. Она омерзительна, трагична, фантастична, но, думается мне, в настоящее время замолчать ее уже невозможно, особенно когда Маллиган – и вероятно, вы сами – опустились до угроз и запугивания с целью заткнуть мальчишкам рот. – Похоже, у Донны не было никаких комментариев по этому поводу, но Марк и не стал их дожидаться. – Донна, вы сказали, что все, происходящее на фабрике, это ваше дело, которое меня совершенно не касается. Ладно. Но все, происходящее в церкви, меня касается, поэтому позвольте мне прямо спросить вас: вы были на ферме Бенсона в воскресенье вечером?
– Нет, – коротко ответила она.
– Вы занимаетесь черной магией или оккультизмом?
– Нет.
– Вы пытались уничтожить мою церковь, сея раздоры среди прихожан и распуская сплетни?
Она издала смешок, в котором послышалась издевательская нотка.
– Конечно нет. Послушайте, для вас сейчас настали тяжелые времена. Если вы не будете держаться вместе, то не преодолеете трудности.
– А как насчет Салли Роу?
– Первый раз слышу это имя.
Тут Марку в голову пришел незапланированный вопрос:
– А как насчет служащей Комитета по защите детей, забравшей детей Тома, некой Ирэн Бледсоу? Не работает ли она умышленно против нас, пытаясь разрушить репутацию Тома?
Донна рассмеялась:
– Послушайте, насколько мне известно, она просто выполняет свою работу. Если хотите знать мое мнение, то Том – больной человек, и, думаю, она это понимает.
– А как насчет первого визита Бена Коула на фабрику, к Зоби Грейсон? Это вы доложили сержанту Маллигану о приходе Бена?
– Вы хотите сказать: донесла!
– Как вам угодно.
– Я и не знакома-то с Маллиганом толком. С какой стати мне докладывать ему о визитах его собственного подчиненного?
Марк посмотрел на Донну, и она ответила ему твердым взглядом. Вопросов больше не оставалось.
– Донна… вы не очень искусно лжете. Она улыбнулась все той же издевательской, насмешливой улыбкой.
– Напротив, Марк. Ведь именно вы удовлетворили мое ходатайство о вступлении в члены церкви. Марк кивнул.
– Да, я. Именно я. – Он наслушался достаточно на сегодня. – Что ж, я могу поступить по библейскому образцу и вернуться сюда с несколькими свидетелями, чтобы повторить весь этот разговор с вами, но… как вы полагаете? Вероятно, это не стоит трудов?
Донна продолжала нагло улыбаться.
– Действительно, в этом нет необходимости. Зазвонил телефон. Донна взяла трубку.
– Да. Хорошо. Сейчас буду. – Она положила трубку. – Очень жаль, но это был мистер Берген. Он хочет видеть меня прямо сейчас.
– Знаю, – сказал Марк, поднимаясь с кресла. Он вышел за дверь и двинулся по проходу между станками. Донна следовала на небольшом расстоянии за ним.
Офис мистера Бергена располагался на полпути к лестнице. Марк заглянул в окно кабинета; Эбби Грейсон, Кайл Кранц и его друг Билли уже находились там. Мистер Берген, сурового вида мужчина шестидесяти с лишним лет, расхаживал по офису в нетерпеливом ожидании, заметно рассерженный.
Марк приоткрыл дверь и просунул голову в кабинет – ровно настолько, чтобы поймать взгляд мистера Бергена. Берген мгновенно обернулся: он ждал Марка.
– Все правда, – сказал пастор.
Потом он закрыл дверь и двинулся своим путем, задержавшись лишь на мгновение, чтобы обернуться и убедиться, что Донна Хемфайл вошла в офис своего босса.
Люси Брэндон чувствовала мурашки по телу и спазмы в желудке. Сегодня это был уже второй такой телефонный звонок, оторвавший ее от работы и напугавший до смерти.
– Не разговаривай с Хоганом, – сказала ее некогда добрая подруга Клэр Иохансон. – Не говори ни слова ни ему, никому из этих людей! Ты очень сильно навредишь себе, если не будешь скрывать все, что тебе известно!