— Хорошо. Теперь я в вашем распоряжении. Что вам нужно от корабля?
— Порыскайте вокруг источников. Получите параллаксы, чтобы мы могли определить положение источников в пространстве, поперечный компонент скорости, внутреннюю яркость. Наблюдая с разных расстояний, с разбросом примерно в сотню парсеков, мы могли бы проследить эволюцию объекта. Таким образом мы сможем понять природу этого явления.
Вален нахмурился. Эскер перечислил самые простые и очевидные действия — это прозвучало как откровенное издевательство.
Потом лоб капитана разгладился. Лисса догадалась, что он старается посмотреть на вопрос под другим углом: Эскер был так возбужден, что наверняка даже не заметил своей бестактности.
— Хорошо. Скажите, каков ваш план действий?
— Я разработаю план, когда мы проведем первые наблюдения и соберем побольше информации. А пока… хм, я должен сделать кое-какие расчеты. Я снова свяжусь с вами примерно через час и сообщу координаты следующего наблюдательного пункта, — сказал физик и отключился.
— У нас есть целый час, — сказала Лисса. — Вот здорово!
Вален моргнул.
— Что?
— Целый час нас никто не побеспокоит. Давай не будем терять времени. Кто знает, когда опять представится удачный случай?
Пятьдесят часов исследований тянулись невыносимо долго, но пролетели невероятно быстро. В конце концов все члены экспедиции собрались в салоне. Им нужно было поговорить, глядя друг другу в глаза, а не по интеркому. Корабль включил гравитацию, чтобы все могли спокойно и удобно рассесться вокруг стола. Возможно, в последний раз они устроились так удобно…
Эскер встал. Весь его облик дышал гордостью.
— Я готов сообщить о своем открытии, — сказал он.
— Первой это открытие сделала Великая Конфедерация, — пробормотал Медноруд, забыв приглушить громкость переводчика.
Лисса подумала, что в такой день, конечно, каждому хочется, чтобы его раса поучила заслуженную долю почестей, нравится ему или не нравится его правительство.
К ее удивлению, Эскер ответил довольно спокойно:
— Верно. И ваш народ вряд ли сделал это открытие недавно. Полагаю, ваш исследовательский корабль обнаружил феномен десять или двадцать лет назад. Правители, конечно, оценили потенциальные возможности открытия, но выжидали подходящего момента. Люди не умеют так хорошо хранить тайны.
«Может, твой триумф сделал тебя добрее? — подумала Лисса. — Если так — я рада за тебя, Эскер».
— И что это за потенциальные возможности? — спросил Вален.
— Я не знаю, — ответил физик. — И сузаянцы тоже не знают, иначе они не потратили бы столько усилий на исследования. — Он замолчал.
Его речь и поведение были довольно загадочными.
— Мы имеем дело с беспрецедентным явлением, крайне редким, если вообще не уникальным. Кто знает, какие возможности оно перед нами откроет? Вполне вероятно, те, о которых мы даже не подозревали. Может, мы познаем законы природы, неизвестные даже Предвестникам.
«И какие же технологии могут появиться в результате такого открытия? Какую мощь оно может даровать? — У Лиссы мороз пробежал по коже. — На службе добра или зла, спасения или гибели… Я не могу винить сузаянцев и их правительство за то, что они пожелали сохранить все это в тайне. Я тоже хотела бы, чтобы все это досталось только нам, людям».
— Скажите наконец, о чем идет речь? — не выдержала она.
Трое ассистентов Эскера нетерпеливо ерзали на месте. Они все знали, но Эскер запретил им говорить. То был момент его триумфа.
Посмотрев на Лиссу, физик ответил, тщательно подбирая слова:
— Я могу ответить вам, миледи, одной-единственной фразой. Две черные дыры движутся навстречу друг другу и неминуемо должны столкнуться.
Медноруд зашипел, а Вален тихонько присвистнул.
Черные дыры… Лисса порылась в памяти. Звезды в два-три раза больше Саннивы, с чрезвычайно высоким уровнем излучения, которые разъедают свою кору ядерным огнем и спустя несколько миллионов лет взрываются, превращаясь в сверхновые и на короткое время соперничая с целой галактикой. Потом остатки такой звезды сжимаются, но не превращаются в стабильную нейтронную звезду. Нет, масса звезды все еще огромна, сила гравитации преодолевает центробежные силы квантов, и сжатие продолжается до нулевого объема и бесконечной плотности. Хотя может показаться, что сжатие замедлилось и практически остановилось, понадобится целая вечность, чтобы звезда сжалась до конца. И тогда сила гравитации возрастает до такой степени, что звезда перестает излучать свет…
Лисса видела изображения нескольких черных дыр — снимки были сделаны как издалека, с космического корабля, так и с исследовательских зондов, подлетевших поближе. Только изображения — и все. Черных дыр, несомненно, миллиарды, но исследователи до сих пор обшарили только небольшую часть внешних областей галактики.
Да, действительно — это явление и удивительное, и ужасное. Черная дыра выглядит как абсолютно черная сфера размером с астероид — иногда она видна на небе, иногда не видна. Такая звезда захватывает материю из космоса. Если поблизости оказывается достаточно материи — например, туманность или, чаще, какое-нибудь солнце, — дыра вытягивает из них материю. Тогда вокруг нее ярким диском вспыхивает пламя, которое очень быстро всасывается в жерло дыры. Чудовищная гравитация искажает световые волны, сдвигает их к красной части спектра, изменяет их направление. Сила притяжения разрывает наблюдательные зонды на куски и затягивает обломки в черную дыру…
Большая часть сведений о черных дырах была для Лиссы всего лишь словами — она не знала, что такое квантовое туннелирование, излучение Хоукина, взаимозависимое искажение пространства и времени…
«Я не так уж мало знаю для непрофессионала, — подумала Лисса. — Я помню слова профессора Артура о том, как много осталось неведомого для любой из космических рас. Он говорил, что в природе такого явления, как черные дыры, всегда будет оставаться что-то неизведанное, потому что мы не можем узнать о том, что происходит внутри дыры. Но если две черных дыры столкнутся…»
— Да, такое наверняка случается крайне редко, — громко сказал Медноруд.
— Разве что в центре галактики? — предположил Вален.
— Это всего лишь догадки, — отмахнулся Эскер. — Да, возможно, Монстр поглощает более мелкие черные дыры. Этим можно объяснить некоторые явления, которые мы здесь наблюдаем, — например, короткоживущие следы излучения. Их источниками могут быть частицы материи, каким-то образом разогнавшиеся до скорости, близкой к скорости света, а потом снова замедлившие бег при взаимодействии с межзвездным пространством. Точно нельзя сказать. Я повторяю — несмотря на гордые заявления, что на этот счет имеется безупречная теория, мы ничего не знаем наверняка.
«Монстр…» — мысленно повторила Лисса.