Так называют гигантскую черную дыру, которая находится в самом сердце галактики. Со всех сторон ее заслоняют пылевые облака, и исследовать ее невозможно, потому что массивное излучение почти мгновенно убило бы любое живое существо и вывело бы из строя любого робота.
И как ученые могут заявлять, что во вселенной больше не осталось важных тайн?
— Вот какое явление мы здесь наблюдаем, — прозвенел торжественный голос Эскера.
Потом физик заговорил спокойнее:
— Однако наши черные дыры ждет не обычное линейное столкновение, о которых у нас имеются кое-какие теоретические представления. Хотя вероятность такого случая исчезающе мала, эти две черные дыры все же направляются прямиком друг к другу. Когда они столкнутся, в одной точке пересекутся две эксцентрические галактические орбиты. Из наблюдений за орбитами и ускорениями мы достаточно точно рассчитали массы этих небесных тел — они равны приблизительно девяти и десяти солнечным массам. Стало быть, видимая часть явления будет около шестидесяти километров в диаметре. Точно вычислить расстояние, на которое они сблизятся, мы не можем. Если бы то были ньютоновские точечные массы, они бы сошлись по гиперболической траектории на расстоянии около тридцати километров, со скоростью примерно в три раза меньшей скорости света. Но это не ньютоновские тела и можно сколько угодно гадать об их траекториях. Я уверен только в одном — их горизонты пересекутся. В компьютере корабля есть программы для расчета релятивистских и квантовых эффектов. Мы воспользовались ими, однако некоторые из полученных результатов кажутся полной нелепицей. Матрицы постоянно распадаются. Мы просто не располагаем достаточной информацией, и все, что мы должны теперь делать, — это наблюдать. Наблюдать… — шепотом закончил он.
— Можем ли мы приблизиться к черным дырам и остаться в живых? — спросил Вален.
— Мы наверняка можем подойти к ним так же близко, как подойдут к ним сузаянцы. — Теперь в голосе Эскера звучали мальчишеская отвага и беззаботность.
— И насколько это, по-вашему, близко?
— Думаю, если бы мы с самого начала занимались этим проектом, мы сумели бы подобраться ближе, чем сузаянцы. Мы отправили бы туда прекрасно оснащенные автоматизированные корабли. Сузаянцам же пришлось обходиться простыми зондами, но вряд ли это сильно им помогло. Их роботы ни на что не годятся. Ни у одной негуманоидной расы нет стоящих роботов — все только пытаются скопировать наши изобретения, но и этого как следует сделать не могут.
— У каждой расы есть свои сильные стороны, — заметила Лисса, стараясь сохранить мир.
Правда, она не знала, как отнесется к ее словам Медноруд.
— Может, вы изложите свой план? — резко спросил физика Вален.
— Только в общих чертах, — сказал Эскер. — Начнем с того, что столкновение черных дыр будет сопровождаться гигантским выбросом гамма-излучения, которое распространится по всей Галактике. Никто вблизи от источника выброса не выживет. Однако по наблюдениям издалека мы знаем, что выброс энергии произойдет не моментально. Причина выброса — обратное сжатие материи, разбросанной электромагнитными и другими силами, освобожденными при столкновении. Обратное сжатие до критической плотности займет три или четыре дня. Все это время радиационный фон и температура газов, и без того очень высокие, будут постоянно расти. Но наши защитные системы очень хороши. У сузаянских кораблей защита должна быть не хуже. С учетом ожидаемого уровня излучения и сделав на всякий случай поправку, я предлагаю, чтобы мы заняли позицию для наблюдения на расстоянии двух миллионов километров от места столкновения за двести пятьдесят часов до этого события. А потом провели еще одно наблюдение примерно через пятьдесят часов после него — в зависимости от того, насколько интенсивным на самом деле окажется излучение. Конечно, это место находится слишком глубоко в гравитационном колодце, и мы не сможем быстро уйти в гиперпрыжок. Но я считаю степень риска приемлемой.
Эскер раскинул руки и продолжал:
— Несомненно, нужно учитывать, что никто не может в точности предугадать, что именно там произойдет. Я ничего не обещаю. Могу сказать только, что, если бы я был сузаянским правителем, я бы отправил четыре корабля — неавтоматизированных, с командами — на указанное мной расстояние от ожидаемого места столкновения. По одному кораблю я поместил бы «сверху» и «снизу» от места столкновения и еще по одному — с противоположных сторон в плоскости орбиты сталкивающихся небесных тел. Конечно, я направил бы и другие корабли на другие наблюдательные точки, но эти четыре позиции — самые выгодные для наблюдения. Если, конечно, наши теории имеют хоть какое-то основание. И, если бы я был сузаянцем, я бы присоединился к команде одного из этих четырех кораблей.
Лисса подалась вперед, вся дрожа.
— Когда произойдет столкновение? — спросила она.
— Если мы сейчас прыгнем к месту назначения, мы сможем наблюдать столкновение через одиннадцать с небольшим стандартных дней, — невозмутимо ответил Эскер.
— Так скоро… — пробормотал Вален в наступившей тишине. — Значит, мы едва успели?
Потом он встряхнулся, расправил плечи и сказал:
— Хорошо. Благодарю вас, доктор Харолссон. Прошу перевести все данные и расчеты в соответствующий формат для передачи в штаб, если вы еще не сделали этого. То, что мы уже узнали, не должно кануть в безвестность вместе с нами. Кроме того, меня интересует вся информация, подробно, с точными цифрами. — Он криво улыбнулся. — Все это интересует лично меня.
Лисса заметила, как по лицу Элифа пробежала тень неуверенности. Ноэль сглотнул. Тесса громко рассмеялась. Они поняли, каким будет окончательное решение капитана.
Только Медноруд спросил:
— А потом вы намерены наблюдать столкновение?
Вален поднял голову.
— А как же иначе? На Асборге не успеют вовремя подготовить и отправить сюда еще один корабль.
— У людей не будет другого такого шанса, — согласился Эскер. — И я сильно сомневаюсь, что сузаянцы поделятся с нами результатами своих наблюдений.
Не обращая внимания на Эскера, Лисса схватил Валена за руку.
— Да, конечно! — пылко сказала она. — Мы должны это сделать. Ты не мог принять другого решения, Гервард!
Радость исчезла с лица Эскера, словно ее высосала гравитация, неизвестно как дотянувшаяся сюда из черной дыры.
«Он тоже жаждет тепла и ласки, — подумала Лисса. — Мы не должны выставлять напоказ наше сокровище, которого у него нет и быть не может».
Гиперлуч помчался сквозь световые года, неся известие о сделанных «Дагмаром» открытиях. Лисса, конечно, очень хотела поговорить по гиперсвязи с отцом, но нужно было спешить. Аппаратура собирала информацию во много раз быстрее, чем гиперпередатчик мог ее отослать. Даже для того, чтобы передать все, что уже удалось узнать, им пришлось потратить несколько драгоценных часов. Именно поэтому в следующие остановки между гиперпрыжками экспедиция передавала только собранные данные. А когда корабль приблизится к черным дырам, уже ничего невозможно будет отослать.