— А потом ты проводишь меня в номер, и я просплю до полудня.
Кажется, он тихо фыркнул, слегка сжав ее локоть… Какая разница! Ей все равно, что он подумал.
На машине Торбена они подъехали к стоящему особняком дому. Внутреннее убранство живо напомнило логово Хебо на Джонне — чистота и порядок, диковинные сувениры и разные приборы, незаконченная модель парусника… Возможно, одного из тех, что когда-то бороздили моря древней Земли. На настенном экране красовался пейзаж — лес на фоне далеких гор. Неизвестные деревья цвели и благоухали. Видимо, тот далекий мир был дорог сердцу Хебо. Второй экран был пустым. Может, обычно там красуется изображение женщины?
Оглядевшись, Лисса не заметила в доме признаков женского присутствия. Но это не значит, что у Торбена никого нет.
Хебо уговорил ее присесть и налил виски: бокал для нее, совсем немного — для себя. Неожиданно Лисса вспомнила один из вечеров, проведенных в каюте Герварда Валена. Но это воспоминание угасло, как только Торбен сел напротив и поднял свой бокал.
— Твое здоровье, — сказал он. — А также salud, prosit, skaal, kan bei и так далее. И еще раз: привет, Лисса!
Они чокнулись, и женщина поразилась, насколько древним был этот обычай.
— Боюсь, я принесла дурные новости, — с трудом проговорила она.
Он пожал плечами.
— Я так и знал. Понял по голосу. Продолжай.
Собравшись с духом, она сказала:
— Ромон Касперссон и Эскер Харолссон полетели на Сузайю.
— И что с того? — спросил он.
Хебо старался казаться равнодушным, но Лисса почувствовала, как он подобрался.
— Ты знаешь Ромона, но, видимо, не так хорошо, как тебе кажется.
— Уж наверняка я не знаю все тайники его души. А Эскер, насколько я понял, был в вашей команде во время экспедиции к черным дырам, так? Я с ним пару раз встречался. — Хебо поморщился. — И что дальше?
Она отхлебнула из бокала. Больше, чем хотела.
Потом Лисса наклонилась к Торбену и негромко сказала:
— Возможно, я делаю из мухи слона. Но я никогда не доверяла этим двоим. После того как мы улетели с Форхолта, у меня не выходили из головы цветы, которые привез тебе Ромон. Вроде бы все легко объясняется: букет передала знакомая… Будь это не так, ты узнал бы об обмане, вернувшись на базу… Но зачем Ромон снова пошел к тебе вечером? Сам, лично, вместо того чтобы связаться по комму и сказать все, что хотел сказать? Вы с ним не такие уж близкие друзья-товарищи.
Глаза Торбена расширились, зрачки превратились в черные точки.
— Святые угодники… — прошептал он. — Ромон знал, что ты меня навестишь, что у нас наверняка будет серьезная беседа — после всего, что мы пережили вместе…
— Да, — кивнула Лисса. — Возможно, в букете был жучок. Когда он вернулся вечером, он легко мог его вынуть. Проще простого!
— Он улетел домой раньше, чем собирался, — угрюмо проронил Хебо.
— Это еще ни о чем не говорит. Мы можем только строить предположения. Но… почему бы и нет? Я продолжала наблюдать за Ромоном. Украдкой, но отмечая все его необычные поступки. И вот узнала, что он и Эскер полетели на Сузайю… Видимо, он связался с сузаянцами по гиперсвязи, потому что они прислали за ним и Эскером корабль. Раз они улетели на планету сузаянцев, значит, в дело вмешалось тамошнее правительство.
Переведя дыхание, Лисса продолжала:
— Их отлет не очень-то скрывался, но и не афишировался. Корабль вышел на орбиту, Ромон и Эскер подлетели к нему на одном из скоростных флаеров, принадлежащих Дому Сифелл. Значит, Дом Сифелл в курсе и одобрил все предприятие. Сифеллы осторожно упомянули, что это всего лишь небольшое совместное предприятие Асборга и Сузайи. Так, пустячок, который никого не заинтересует.
— Кроме нас, — прорычал Хебо.
— Кроме нас. Кто знает, как использует правительство сузаянцев новую информацию и во что все это выльется через несколько сотен лет? Вспомните — они хотели скрыть от всех, что приближается столкновение черных дыр. Большинство сузаянцев — прекрасные и чуткие создания, но, увы, об их правителях такого сказать нельзя.
— Как и о правителях людей. Уже не в первый раз в истории бизнесмены, желая сорвать куш, связывались с правительством, которое по завершении сделки вешало их на столбах.
Хебо встал и начал взволнованно мерить шагами комнату.
— Да, так и есть! Они пошлют к звезде пару боевых кораблей, на разведку. Если я все рассчитал правильно, они первыми «совершат открытие» и спрячут его под грифом «совершенно секретно». Сузаянцы выставят кордоны по всей системе, как сделали во время наблюдения за черными дырами, и снимут сливки с этой находки. Если же кто-то будет протестовать и даже обратится в Конвенцию, разбирательство затянется на многие месяцы. И эти гады успеют первыми разобраться, что к чему.
Он ударил кулаком по стене.
— Если бы я мог опередить их! И объявить о своем открытии! Но я не могу!
Лисса встала и подошла к нему.
— Успокойся, Торбен, успокойся. — Она положила руку ему на плечо. — Я уже обо всем подумала. Ромону понадобится время, чтобы уговорить сузаянских правителей сотрудничать с ним, понадобится время и на снаряжение экспедиции. Значит, у нас еще есть шанс попасть туда первыми.
«Да, — подумала она, — шанс есть. Но ставкой в игре будут наши жизни».
Эта мысль заставила ее похолодеть.
И снова они с отцом стояли на башне Эрнхерста.
Конечно, они могли встретиться в кабинете Дэви — там тоже можно было спокойно поговорить, к тому же там было гораздо теплее. В северном полушарии Асборга наступила зима. Но когда Лисса сказала, что хочет побеседовать об очень важном деле, отец поманил ее жестом, она кивнула в ответ — и вот они стоят на площадке башни. По пути сюда Лисса удивленно думала, что человечество хранит и передает из рода в род столько обычаев и символических жестов, что и не сосчитать.
Интересно, у других рас дело обстоит так же?
Вокруг было тихо, безветренно, дыхание вырывалось облачками пара.
Над долиной синело зимнее небо, на свежевыпавшем снегу лежали длинные тени. Далекий лес еще не полностью сбросил коричневато-красный убор. Дома селения казались вырезанными ножницами на белом снеговом листе. Полоса морского побережья на юге сверкала так ослепительно, что было больно туда глядеть. Высоко в небе парила стая темнокрылов, их крики звенели, как далекие колокольчики.
Дэви молча разглядывал дочь, потом улыбнулся, но улыбка не смягчила тени тревоги на его лице.
— И что за безумство ты задумала на этот раз?
— Никакого безумства! — заявила Лисса. — Это не в моем духе. Честное слово!
Она никогда не станет лгать отцу, но она ведь может изложить собственную версию событий, верно?