— Дней десять.
— И до сих пор в городе не был?
Дел смутился, почувствовав себя свиньей и попытался оправдаться:
— Да я тут... с девушкой.
Кэсси согнулся от хохота и снова хлопнул его по плечу.
— Да уж... Я и забыл, что ты сюда один не ездил. Надо же! Двадцать пять лет прошло, а ты все такой же. Развелся, говорят?
— Год назад.
— Да уж, — Кэсси кивнул, словно что-то соображая, — знаешь, она с самого начала какой-то... чужой была.
Дел не слишком хотел обсуждать эту тему, поэтому быстро спросил:
— Ладно, лучше скажи, а ты как?
— А я уже восемь лет здесь начальник полиции. До того в Балтиморе тоже в полиции работал. Женился, через пару лет развелся, еще там, так что сейчас снова в женихи гожусь, — Кэсси ухмыльнулся. — С девушкой-то познакомишь? Или чью-то жену там прячешь?
Не в силах противостоять этому напору, Дел рассмеялся и окликнул:
— Карен!
С момента, когда подъехала полицейская машина, из дома не было слышно ни звука, но когда он позвал, Карен тут же появилась, улыбнулась и пригласила их в дом.
На несколько секунд на маленькой кухне возникло столпотворение, вызванное отсутствием мебели. Усадив Кэсси на единственный стул, Дел притащил для себя толстое полено, мальчишке предложил перевернутое ведро, а Карен, налив всем кофе и поставив на стол тарелку дымящихся оладьев, удобно устроилась на сумке с припасами.
Мальчишка-полицейский смотрел на Дела с непонятным восхищением, не забывая, правда, отправлять в рот оладьи — одну за другой.
— Это Ланс, — кивнул на него Кэсси, — ты его мать должен помнить, рыженькая, на два класса младше нас — дочка миссис Даррен с почты. Сейчас она на почте работает, вместо матери.
— А... миссис Даррен? — нерешительно спросил Дел, боясь услышать неприятное известие.
— На пенсии. Пару месяцев назад ей семьдесят исполнилось — праздновали, полно гостей было. О тебе там тоже вспоминали.
— Обо мне? Через столько-то лет?
Кэсси оторопело посмотрел на него.
— А ты как думал? Чтобы когда-нибудь кого-нибудь из нашего города так на всю страну ославили, на моей памяти это впервые.
Дел подсознательно ждал чего-нибудь подобного, в городе его не могли не узнать. Он вздрогнул, напрягся, Карен незаметно придвинулась к нему и прислонилась плечом.
Не замечая, какое впечатление произвели его слова, Кэсси продолжал вещать:
— Я уж не помню, кто эту газету к Мэгги притащил, но узнали мы тебя сразу, — он запнулся, вопросительно взглянув на Дела и выразительно показывая ему глазами на Карен.
— Она знает, — коротко бросил Дел. Кэсси кивнул и продолжил:
— Мы сначала глазам своим не поверили — уж больно дерьмовая статейка-то была. К Марти толпой заявились, может, она что знает. Она прочитала, побелела вся и сказала, что ничему плохому про тебя в жизни не поверит. А кто из наших поверил бы? К Сэму хотели сходить, думали, он разберется, как же это вышло, что такое вранье напечатали, или, может, это все-таки не про тебя? — все ждали, когда он из Европы вернется. Так что ты у всех на слуху был, и газету все читали, только не верил никто, что ты убийца и все такое. А потом Сэм вернулся и сказал, что статья действительно про тебя и что ты еще лечишься после всего этого дела. И что факты многие точно изложены и про Вьетнам, и про работу твою, и про Колумбию, а уж они в газете вокруг этого полно всякого дерьма наплели, — он вспомнил, что стоит выбирать выражения и покосился на Карен. — Ну, мы с ребятами тоже так решили, что все ты правильно делал, так и надо было, а те, кто написали статью эту, — суки поганые. А ты говоришь, кто тебя помнит через столько лет...
Карен не все понимала из разговора, имена были ей незнакомы, но одно было ясно — те люди, которые знали Дела, не могли поверить ни во что плохое про него! Вставая, она незаметно погладила его по руке.
Поставила на огонь кофейник, достала из еще теплой печки миску с оладьями и добавила на тарелку, прислушиваясь к монологу Кэсси, вроде бы он говорил уже о другом, а на самом деле — все о том же:
— На похороны твоей матери весь город пришел. Вот про кого сказать можно было — настоящая леди! Все ее уважали, да и деда твоего в городе до сих пор старики вспоминают — завидуют. Твоя-то... Мэрион с дочкой — тоже приехали, в стороне стояли. У нас все знали, что миссис Бринк с ней двадцать лет не разговаривала, и больше к Марти обращались.
— А Марти что?
— По-прежнему такая же строгая. На них и глазом не повела.
Дел усмехнулся. Карен обрадовалась, что он уже не так напряжен и нежданные гости, кажется, не огорчили его. Заварив кофе, она поставила на стол полный кофейник и добавила на тарелку еще оладьев — благодаря рыжему мальчишке они исчезали удивительно быстро. Чуть поколебавшись, достала бутылку виски и тоже поставила на стол. Кэсси восхищенно взглянул на нее и плеснул в кофе изрядную толику, хлопнув потянувшегося было к бутылке мальчишку по руке.
Налив Делу кофе, она вернулась на свое место и снова прислонилась к нему плечом. Кэсси допил и закончил — про статью:
— А газета так у Мэгги и лежала, и все ее читали, а потом пропала куда-то — наверное, кто-нибудь на память спер. А фотографию мы увеличили, она у Мэгги до сих пор висит. Приедешь — посмотришь. Когда ты в город-то собираешься?
— Да мы думали — завтра.
— Сегодня суббота, — нерешительно начал Кэсси, — ты понимаешь... И девушку фирменным блюдом угостить бы надо!
Дел фыркнул и покрутил головой.
— А что — до сих пор?
— А как же! Традиция! И автомат тот — твой любимый — до сих пор работает! И танцуют, как и раньше.
— Уговорил! — рассмеялся Дел. Кэсси обрадованно вскочил.
— Тогда мы поедем — а ты подъезжай часикам к шести-семи — ну ты же помнишь. Поехали! — Он хлопнул по руке парня, потянувшегося к оставшейся оладье, снова стукнул Дела по плечу и вышел. В окно Карен увидела, как машина отъехала от дома — куда быстрее, чем подъезжала.
— Ну вот, началось! — сказал Дел, доедая последнюю оладью, уцелевшую от гостей и глядя им вслед.
— А кто такая Мэгги? —— это было первое, что спросила Карен. Он ухмыльнулся — в ее голосе явственно слышалась ревность.
— Кошку одну когда-то так звали. А теперь так называется ресторан в центре Роузвуда — в ее честь. Ему уже лет сто. По субботам там собирается чуть ли не полгорода — там много места, есть и бар, и площадка для танцев, и кормят хорошо. Мы туда сегодня тоже идем.
Дел пересел на стул, прислонился к стене и вытянул ноги — Карен видела, что он лихорадочно возбужден, но пытается держать себя в руках.
— Давай-ка я тебе расскажу, а то тебе не все понятно, наверное, было. Так вот... ты уже догадалась, что я отсюда, из Роузвуда. В городе моя семья считалась чем-то вроде местной аристократии — мой предок по матери приехал в эти края еще в семнадцатом веке. Ну и кроме того, я там в молодости был, так сказать, первым парнем. В футбол играл, за девушками ухлестывал, — он усмехнулся, — знаешь, в школе на выпускном балу королем выбрали. Короче, если мы сегодня не поедем, завтра, боюсь, тут будет целая делегация — Кэсси так помчался, чтобы первым всем рассказать. Конечно, весь город меня не помнит — это он уж слишком загнул — но человек двадцать-тридцать, думаю, действительно будут рады видеть. Да и молодость вспомнить всем приятно — у нас хорошая компания была.