Стивен. Что вы делаете?
Хью. Отдаю тебе половину пышки.
Стивен. Она мне не нужна!
Хью. Думаешь, я тупой, да?
Стивен. Что?
Хью. Думаешь, раз ты книжки читаешь, а я нет, значит я тупой, да?
Стивен. Ничего я такого не думаю.
Хью. Если бы ты не хотел пышку, то сказал бы, что хочешь. Значит, из того, что ты преступник, не следует, что я не должен давать тебе пышку, потому что ты сразу сказал, что не хочешь ее, а именно это ты и сказал бы, если бы пышка была полицейским.
Стивен. Вы сумасшедший.
Хью. Сумасшедший? Это твоя первая ошибка. Я же не говорил тебе, что я сумасшедший. Я говорил, что я полицейский. Но ты только что назвал меня сумасшедшим полицейским. Откуда ты можешь это знать, если я тебе ничего не говорил? Выходит, я должен был тебе это сказать. Но я ведь не говорил, так откуда ты знаешь?
Стивен. Так это же очевидно.
Хью. — судья в алонжевом парике. Стивен — адвокат, в таком же. Он производит перекрестный допрос свидетельницы, Деборы.
Стивен. Итак, мисс Сауртер, вы ожидаете, что суд поверит, будто вечером четырнадцатого ноября прошлого года, того самого года, хочу я напомнить суду, когда было совершено преступление, в коем обвиняется мой клиент, вы всего лишь гуляли по парку?
Дебора Совершенно верно.
Стивен. Совершенно что?
Дебора Верно.
Стивен. Ах верно, вот оно как. Ясно. А верно ли я понимаю, мисс Сауртер, что американская писательница Гертруда Стайн была лесбиянкой и нисколько этого не скрывала?
Дебора Думаю, да.
Стивен. Ах вы так думаете? Гертруда Стайн и поныне остается одной из самых прославленных американских романисток столетия, мисс Сауртер, а ее лесботические наклонности давно отмечены в судебных протоколах.
Дебора Да.
Стивен. И тем не менее, вы всего только «думаете», что она лесбиянка?
Дебора Ну, я никогда не размышляла об этом. И сочинений ее не читала.
Стивен. Мисс Сауртер, в двух улицах от вашей так называемой «квартиры» расположен книжный магазин, в котором открыто выставлены произведения Гертруды Стайн.
Дебора О.
Стивен. Вот именно, «о». И однако же, вы пытаетесь уверить нас, что каким-то образом, во всех тех случаях, когда вы должны были, исполняя ваши женские обязанности, проходить мимо этого магазина, направляясь за покупками, вы ни единого раза не зашли в него и не приобрели хотя бы одну книгу этой откровенно сапфической романистки?
Хью. Мистер Катетер, боюсь я не совсем понимаю, куда ведет нас эта линия допроса.
Стивен. С вашего разрешения, мой лорд, я стараюсь установить тот факт, что эта свидетельница плетет паутину литаний, что она отнюдь не почтенная председательница детского благотворительного общества и не дочь посла, как то представляется моему ученому другу обвинителю, но активная, неразборчивая и ненасытная лесбитианка.
Хью. Понятно. Продолжайте. Однако должен предупредить вас, мистер Катетер, что, если вы попытаетесь запугать или шантажировать свидетельницу, я отнесусь к этому с большим недоумением.
Стивен. Мой ласковый, вы сегодня красивы как никогда.
Хью. Ну хорошо, хорошо, можете продолжать.
Стивен. Известно ли вам, мисс Сауртер…
Дебора Собственно говоря, «миссис».
Стивен. О. А. Прошу прощения. Раз вы так на этом настаиваете, я, безусловно, не стану чинить вам препятствий на сей счет, «миссис» Сауртер, — если вам желательно быть известной именно под таким прозванием.
Дебора Это моему мужу желательно.
Стивен. Ваш муж — широко известный епископ?
Дебора Да.
Стивен. Епископ представляющий религию, церковь, э-э, англиканскую церковь, — сколько я знаю, она именует себя именно так, — владеющую землями, на коих возводятся дома, те самые дома, в которых с определенной статистической вероятностью осуществляются акты лесбийской любви?
Хью. Мистер Катетер, боюсь я должен снова прервать вас. Я сам принадлежу к этой церкви. Не клонятся ли ваши выпады к предположению о том, что и я тоже лесбиянец?
Стивен. Ваша светлость неверно истолковали мои слова.
Хью. Надеюсь. И надеюсь также, что не скоро еще наступит день, когда меня обвинят в совершении полового акта с женщиной! Ха-ха-ха.
Стивен. Определенно, любовь моя. Я вовсе не имел в виду предположить…
Хью. Влечение к женщине, каким бы отталкивающим ни представлялось оно разумному человеку, само по себе преступлением не является.
Стивен. Я обожаю вас, ваша светлость.
Хью. И потому нам, мистер Катетер, при всем нашем стремлении докопаться до истины, следует помнить, что миссис Сауртер — не подсудимая, а свидетельница. Сколь бы растленны и порочны ни были совершаемые ею похотливые акты, они — при всей их развращенной и отвратительной извращенности, — не являются предметом настоящего судебного разбирательства, пусть даже это скотство, каких мало.
Стивен. Я ваш навеки, мой дорогой.
Хью. Продолжайте, пожалуйста.
Стивен. Мне не хочется, «миссис Сауртер», посвящать суд в те дальнейшие подробности вашей омерзительной и постыдной эротической карьеры, которые превышают меру необходимого. Я просто хочу понять, как вы могли ожидать, что присяжные поверят показаниям чудовищной ковырялки вашего пошиба, кои противоречат утверждениям достопочтенного бизнесмена.
Дебора Я просто рассказала о том, что видела.
Стивен. Видели? Но что вы могли видеть вашими затуманенными похотью глазами? Что могли видеть, теряя рассудок от пагубных миазмов ваших печально известных похождений?
Дебора То, что я видела, возвращаясь домой с заседания церковного совета.
Стивен. Не является ли известным фактом то, что «церковный совет» это всего лишь иносказательное обозначение одной из поз лесбийской любви?
Дебора Э-э…
Стивен. Вы колеблетесь, мисс Сортир!
Дебора Я…
Стивен. Вы замарали свидетельское место вашими грязными, пятнающими речами!
Дебора Но…
Хью. Можете занять свое место в зале, мисс Лесбия.
Дебора О. Тебя ждать сегодня к чаю, Джереми?