...И не просто жарко. Словно изменилось что-то. То ли солнце ярче светить стало...
Копье в руке, нос – по ветру. Вперед! Расступились деревья, отвалилась челюсть...
Ну надо же!
...Огромный, чернорогий, с золотистой шерстью на крутых боках... А где же кабан? Ведь это же!..
Я присел, изготовившись к броску. Потом разберемся, отчего на поляне не кабан – бык. Да огромный какой, ни разу этакого чудища не видел!
...И он меня не видит. Щиплет травку зеленую, хвостом помахивает...
Ну!!!
Не успел. Только вперед шагнул, только копье возле уха дрогнуло.
– Стоять!!!
Что за притча? Здесь и быки разговаривают? Но делать нечего – стою.
– Быка не трогать! Это наш бык, ясно?
Широкоплечий темнобородый здоровяк, плечи хитон рвут, в руке дубина с меня ростом. Незнакомый, не из наших, хоть и по-ахейски говорит...
Вытер я пот со лба, плечами пожал. Ваш, так ваш...
– Эй, ты! А ну пошли!
Это уже не мне – быку. Да только тому хоть бы хны. Хвостом помахивает, траву жует... Траву? А почему трава зеленая? Ведь сейчас осень, желтая всюду трава!
Оглянулся – обмер. Зеленые листья на ветках, яркое солнце над головой... Никак в лето попал?
– Пошли, говорю!..
Махнул я рукой, опустился на травку. Спятил, видать! Не бык, не парень этот – я спятил. Уже лето мерещится...
– Эй, где ты там?
Такой же точно голос – хоть и другой. И парень, что из-за деревьев (зеленых!) вышел – точно такой же, но другой. Так же крепкие плечи хитон раздирают, и борода похожа, и таким же черным волосом ручищи поросли. И лицо...
– Ага, нашелся? Что, не идет?
Надо бы глаза протереть! Как две капли воды, как две стрелы из одной мастерской. Братья? Братья, конечно! Моих лет, чуть помладше даже... А ведь видел уже я их, этих здоровяков!
– У-у, скотина Герионова!
Тот, что подошел позже, покачал головой, схватил чернорогого за холку...
Ой!
...На плечо взвалил, чуток встряхнул...
Я закрыл глаза. Будь, что будет!
– Ладно, Алкид! Остальных позже разыщем. Тут они где-то...
– Я еще посмотрю, Ификл...
Открыл глаза – нет быка. И парня, что вторым пришел, тоже нет. Да только не о быке сейчас подумалось. Алкид и Ификл – знакомые имена! Да не просто знакомые!..
– Эй, парень, ты быков не видел? Таких точно, с шерстью золотистой? Разбежались, приблуды, от самого Региума за ними гонимся!
Это мне. Здоровяк по имени Алкид подошел ближе, наклонился, поглядел глазами знакомыми...
– Да чего с тобой? Голодный?
– Нет, дядя Геракл, – прошептал я одними губами. – Я не голоден...
...Сгинула неверная зелень, погасло солнце-призрак, заскользил черный лед Крона-Времени под ногами. Что ВЫ делаете со мною, сволочи? Убейте, разорвите на части – на зачем же так? Зачем так?!
– Эй, Ификл, сюда! Тут парню плохо!
– ...А мы, понимаешь, быков этих от самого Океана гоним. Ну, работенка! То разбегутся, то басилей какой-нибудь лапы протянет...
– А все Эврисфей! Ну, оторвем мы ему уши, когда служба кончится!
– Да не уши, брат, не уши!
Горячее летнее небо перед глазами, запах свежей травы, вкус кислого вина на губах...
– Эй, парень, оклемался?
– Да...
Сел, огляделся. Все та же поляна, все те же два веселых молодых здоровяка. Сколько же им сейчас лет?
...А может, и нет тут ИХ вины? Мы на краю Номоса, на самом краю. Сгустилось Время, в единый ком сбилось. Быки Гериона – я тогда еще даже не родился! Все еще были живы, и дед Адраст, и дед Ойней, и папа...
– А если голодный, то мы сейчас обедать будем, присоединяйся, парень!
Ификл... А может, и Алкид. Я и не знал, что они были так похожи.
– И кто из вас Геракл? – наконец-то улыбнулся я.
– Мы! – хором, в два голоса. – Да ты, видать, нас знаешь?
Я только плечами пожал. Как ответить?
– Погоди, погоди, парень... А я тебя тоже знаю!
Алкид? Да, кажется он.
– Ты часом Мелеагру, друзяке нашему, не родич? Мелеагру, сыну Ойнея Бесстрашного?
– Родич, – легко согласился я. – И тому, и другому.
...Кто из нас призрак? Они? Я? Да так ли это важно? Пусть это только сон среди осеннего леса.
– Я – Диомед. Только не тот, у которого кони...
Захохотали бородачи, за животы схватились.
– Нет тот? Ой, проверим, ой, сейчас Лихаса кликнем, он тебя сразу узнает! Он того Диомеда сердцем почует!..
Отсмеялись, переглянулись.
– Погоди, погоди, так ты действительно Диомед?
...Мясо оказалось чуть-чуть недожаренным, с кровью. Такое и едят на охоте. Косуля на вертеле, терпкое вино из бурдюка, славные ребята рядом, у костра...
Хороший сон! Или все-таки... не сон?
– А теперь и потолковать можно, – удовлетворенно заметил Ификл (Ификл?) вытирая лапищи о траву. – Тут такое дело, Диомед...
– Мы чего здесь оказались, на Тринакрии? – подхватил Алкид (Алкид?). – По Гесперии мы этих красавцев гнали, а потом то ли даймон местный...
– То ли Лихас, обормот, проспал... – снова Алкид.
– В общем, разбежалось стадо. Кого поймали, а кто сюда, на Тринакрию приплыл. Не быки – нереиды какие-то. А ведь твари эти особые, штучные, говорят, самого Гелиоса подарок. И что делать? Ну, оставили тех, что поймали, на родича нашего, Иолая, и на...
– ...Одного приятеля, – подсказал, хмыкнув, Алкид. – Назовем его... Пустышкой.
Вот даже как? И я с этим Пустышкой знаком. Правда, в приятелях не хожу.
...А если бы Чужедущец со мной да с Одиссеем увязался? Ему-то каково сейчас было? Интересно, тот Иолай, что в Гесперии стадо стережет, уже... такой?
– А он, Пустышка, нам и говорит...
Дернул Ификл носом, щеки втянул, губы поджал... А ведь похож!
– Будет ва-а-ам, друзья мои-и-и, встреча-а-а. Да не-е простая-я-я...
– Ладно тебе, – махнул лапищей Алкид. – Не так он сказал.
Подумал, нахмурился слегка... Боги! Как на дядю Геракла похож!
– Он сказал, что вы встретите на Тринакрии одного парня. Ваших лет, может, чуть старше.
– Зовут Диомедом, – вставил Ификл.
– Да... И что парень этот непростой, его боги выбрали...