Пока ехали до дома, она все время молчала, но еще держалась. А когда вошла в свою родную спальню в родительском замке, ни стона не издав, ни слова не промолвив, упала на постель, с которой уже не встала в ближайшие полгода. К постели юной графини созвали лучших докторов, но ничто не помогало ей, девушка угасала. Она не хотела больше слушать стихов, а тем более сочинять их. Она не находила отдохновения в живописи, как бывало раньше, она вообще не бралась больше за рисование. Часами она смотрела в потолок над своей постелью, и из ее глаз беззвучно текли слезы. Что происходило в ней — никто не знал.
Но однажды она встала с постели. Среди ночи нашла свой давний рисунок, на котором изобразила осаду Дамиетты, и долго смотрела на него. Внезапный порыв ветра задул свечу на столе. Наутро стало известно, что Гильом де Аре, легендарный Аквитан, вняв призыву короля Людовика Святого, отправился пилигримом на Восток. С ним отплыла и его невеста, графиня Изольда-Соль де Монфор. А меньше чем через год графиня Соль вернулась во Францию с одним из соратников де Арса, возвестив всем почитателям таланта Аквитана, что легендарный поэт был убит в бою недалеко от Яффы. Пол-Франции скорбело о поэте. В его честь устраивались поэтические праздники, кто-то даже предложил причислить его к лику святых как мученика за Христа. В который уже раз отвергнув сватовство блуасского графа, Алинор целыми днями не выходила из своих покоев. Она не плакала. Она часами смотрела на свой рисунок, изображающих рыцарей Храма под Дамиеттой, и спрашивала себя. О чем? Она сама не знала толком.
Ответы гнездились где-то в недрах ее интуиции, но до поры до времени она не могла прочитать их.
Наконец она решилась. Собрав все драгоценности, которые были ей подарены отцом, графиня Алинор оделась в мужской костюм небогатого дворянина средней руки и однажды ночью бежала из дома, не оставив родителям даже письма. Она решила найти могилу Гильома и попрощаться с ним. Она рассчитывала вернуться домой через полгода или через год. Но больше она не вернулась в свой отчий замок никогда, даже мертвая. Тело аббатиссы сгорело в пожаре Акры четверть века спустя, также как и тело ее возлюбленного Маршала.
Путь Алинор лежал к Марселю, к порту Эгморт, выстроенному Людовиком Святым для отправки его армии на Восток.
Представившись вымышленным именем, Алинор приобрела на деньги, вырученные за продажу части украшений, небольшое местечко в самом дальнем углу на второй палубе большого венецианского судна, отправляющегося с товаром в Птолемаиду, и после почти месячного плавания без особых приключений высадилась в Акре.
Вторая столица Иерусалимского королевства встретила Алинор шумным субботним базаром. И здесь, в этом солнечном городе, усаженном пальмами, акациями и мимозой, под знойными южными небесами и солнцем, безжалостно палящим прямо над головой, ей предстояло пережить второе рождение своей, казалось бы, уже погибшей навеки мечты. Она хотела найти Гильома мертвым, чтобы попрощаться с ним, а нашла его живым — чтобы остаться с ним до смерти.
Долго пришлось помыкаться Алинор по Акре прежде, чем удалось ей найти человека, готового отвезти ее в Яффу. Им оказался молодой крестьянин, потомок французов из Авиньона, почти земляков Алинор, переселившихся в Сирию еще во времена Первого похода. Его прадед шел под знаменами Раймунда де Сен-Жилль и получил от сеньора во владение надел земли недалеко от Иерусалима. Но мусульмане, снова захватив Святой Город, согнали потомков крестоносца с их земли, и они пришли в Акру. Заметив на базаре растерянную женщину благородного вида, измученную, уставшую и голодную, — Алинор ничего не ела, чтобы сэкономить деньги на путь до Яффы, а потом вернуться во Францию, — крестьянин пожалел ее и пригласил в свой дом. Его дочка, черноглазая девочка-подросток по имени Лолит, принесла гостье умыться и пригласила за стол отведать, что Бог послал. Так познакомилась Алинор с семьей сирийских христиан Мулен-Маймун и девочкой Лолит, долгие годы служившей потом аббатиссе в монастыре святой Бернардины, ее любимой подругой и наперсницей, тайно принявшей и долго прятавшей у своей родни обоих сыновей Алинор как своих собственных.
Федай Маймун вызвался помочь юной графине и отвезти ее в Яффу. Он очень опасался, что незнакомая с местными нравами барышня может попасть впросак. Ее легко обманут, завезут куда-нибудь в горы, ограбят и бросят, а то и вовсе убьют. Такое здесь не редкость. Выезд назначили на утро. Федай Маймун запряг в тележку своего ослика, положил под рогожу боевой нож и топор, с которыми никогда не расставался, мало ли что бывает в пути, усадил Алинор на тележку, прочитал молитву, и они отправились. Путь их по еще тихой утренней Акре лежал мимо величественного собора и крепости, выстроенных из светло-серого камня. Подняв голову, Алинор увидела, что над башнями крепости развиваются белые хоругви с алыми крестами на них.
— Что это за крепость? — спросила она Федая, но сердце почему-то екнуло
— Замок рыцарей-тамплиеров, — ответил тот, — и их собор.
Спросить, кто такие тамплиеры, Алинор не успела. На соборе зазвонили колокола, ворота крепости открылись, и через ров по мосту на площадь выехал отряд конных рыцарей в белых плащах с красными крестами на них. Первый из рыцарей остановился недалеко от Алинор. Он снял шлем и осенил себя знамением перед собором. Алинор чуть не вскрикнула. В мягком сиянии поднимающегося над городом белого шара солнца, она увидела… Аквитана. Он не погиб. Он был жив. И вступил в орден тамплиеров, став одним из его Командоров.
— Нам нет нужды ехать в Яффу, — остановила графиня удивленного Федая. — Тот, кого я ищу, — передо мной.
Оказалось, что в одном из сражений Гильом был тяжело ранен. Но еще до того Изольда-Соль, наскучив им, изменила ему с одним из рыцарей, проявившим к ней внимание. До поры она скрывала свою измену, а влюбленный Гильом ничего не замечал. Ранение Аквитана поставило точку в запутанной истории их отношений с Изольдой. Уверенная, что Аквитан не выживет, графиня Соль покинула его и вернулась со своим новым возлюбленным во Францию. Но Аквитан выжил. Узнав о бегстве Изольды, он сильно переживал и от разочарования принял решение вступить в орден Храма, чтобы, отрекшись от мирской жизни, посвятить себя защите Святой Земли и никогда больше не возвращаться в Аквитанию.
— Почему же ты не вспомнил обо мне? Почему же ты не вспомнил обо мне? — вопрошала Командора сквозь слезы златокудрая девочка с вишнево-черными глазами, которую он впервые увидел во время уже позабытого поэтического турнира в Шампани.
Он не мог поверить, что ради него она покинула свой уютный дом и пересекла синее, но опасное море. А юная графиня опустилась на колени перед конем Командора и тихо плакала, обнимая ногу его окованного в броню коня прямо посреди площади в Акре. И изумленные рыцари Тампля, и многие собравшиеся уже к тому времени на площади горожане безмолвно смотрели на нее. А сам Аквитан от подступившего к горлу кома не мог ни слова промолвить ей в ответ, ни даже пошевелиться. Уловив чувства хозяина, умный конь Командора, без всякого приказания опустился на колени и прислонился мордой своей к шелковистым золотым волосам Алинор.
Обнаружив побег любимой дочери, Рауль тяжело заболел и слег в постель. Но еще до того, как удар сразил его, граф де Тулуз д'Аргонн, перебрав все оставшиеся вещи Алинор, обнаружил, что она почти ничего не взяла с собой, только… Только рисунок осады Дамиетты. Интуитивно это подсказало ему, куда направилась юная графиня, и от воспоминаний о пережитом на берегу Нила, вставших во всей своей ясной трагичности перед Раулем как никогда за последние двадцать лет, отцу Алинор стало еще хуже.