От заставы до Бараева уступа ходу было два с небольшим часа. Сперва по пологой долинке до лесистого Дай-Килойского ущелья, по нему примерно полтора километра вверх, потом по дну узкой скальной пропасти еще полчаса. Здесь стены ущелья расходились в стороны почти на два километра, образуя зеленую, местами заболоченную долину — где, впрочем, ничего, кроме травы и ивняка, не росло. Если отсюда повернуть налево, перебраться через пологий перевал, то можно выбраться в Дай-Килойское ущелье, в котором хоть дивизию прячь — не найдут. А прокравшись по заснеженным склонам, что начинались справа, знающий местные тропы человек без труда уходил в Грузию. Место спокойное, безлюдное — потому «чехи» и пытались время от времени прощупать границу именно здесь.
Угольная щель, шириной всего чуть больше метра, со множеством выступающих гранитных ребер, вполне заменяла тренированному человеку лестницу. Поднявшись по ней почти до самой вершины, Матях вывел свой небольшой отряд на скальный карниз. Здесь можно было бы легко идти вдвоем, бок о бок — если бы не начинающийся слева отвес, обещающий неосторожному путнику очень долгий полет к поблескивающему внизу Синему болоту. Впрочем, иногда карниз сужался до ширины в локоть, и красться по нему приходилось, прижимаясь спиной к стене. Здесь стало уже настолько холодно, что в воздухе витали, не тая, сдутые ветром с вершины снежинки.
И если люди не ощущали стужи, то только потому, что за время долгого перехода они распарились, как в хорошей бане. Карниз выходил на широкую, усыпанную крупными валунами площадку, с которой открывался вид на любимый «чехами» снежник — присыпанный никогда не стаивающим снегом широкий перевал. Сквозь наст тут и там выпирали высокими округлыми пеньками темные скалы, между которыми, как в лесу, легко спрятаться от чужих глаз или спастись от пуль.
— Привал, — разрешил Матях, и бойцы немедленно попадали на землю, раскинув руки.
Сержант, убрав крышки с линз бинокля, внимательно осмотрел искрящуюся под солнечными лучами белизну. Вроде никаких следов нет. Значит, банда еще не проходила. Вовремя успели.
— Так, мужики, — скомандовал, не опуская бинокля, Андрей. — Одеваемся потеплее, сверху маскхалаты. Отдохнем в секрете, тут уже недалеко.
Натянув ватные штаны и теплую куртку, а поверх — комбинезон из жесткой белой парусины, Матях двинулся с площадки налево и, прыгая со скалы на скалу, стал забираться выше, постепенно огибая Синее болото. Вскоре под ногами заскрипел снег, но сержанта это ничуть не обеспокоило — снизу эти следы все равно не видно.
Выбравшись на ледник, пограничники прошли по нему около полусотни метров и оказались в глубоком, в рост, окопе, выдолбленном прямо во льду.
— Вот теперь точно все, — перевел дух сержант. — Отдыхаем.
Это укрытие он построил сам, еще в прошлом году. Отсюда, с расстояния в три сотни метров, идущая по Бараеву уступу тропа была как на ладони, так же хорошо просматривалась и долинка. Держать здесь оборону, если придется, можно хоть месяц — без вертолетной огневой поддержки ледник взять просто невозможно. Но самое главное — про схрон не знал никто из местных. А значит, можно не бояться, что кто-то наведет сюда чеченцев или оставит для пограничников мину-ловушку.
— Только тихо сидите, — предупредил подчиненных Матях. — Кто начнет болтать или закурит, сразу получит прикладом по голове, никакая шапка не поможет. Кстати, уши можно опустить, чтобы не отморозить себе ничего. Кто хочет, спите, пока ничего не происходит. Но наверх не высовывайтесь.
Бойцы зашевелились, развязывая узелки на шапках, а потом натягивая поверх капюшоны маскхалатов. Сержант же оперся грудью на бруствер из утрамбованного снега и приготовился к долгому ожиданию.
Вскоре послышалось сладкое сопение — Смирнов и Новиков, привалившись плечами друг к другу, безмятежно дрыхли, выпуская изо рта облачка белого пара. Лейтенант тоже откинулся на стенку схрона и закрыл глаза, сунув ладони под мышки. Харитонов, сложив по-турецки ноги, читал истрепанный детектив, забытый на заставе одним из вертолетчиков месяца два назад и теперь переходивший из рук в руки. Время будто остановилось, и если бы не солнце, постепенно уползающее на запад, можно было бы подумать, что пограничники потерялись где-то в снежной вечности.
— Черт, скоро смеркаться начнет, — тихо пробормотал Матях, чтобы разогнать наваждение. — Этак мы и не увидим ничего.
— Что вы говорите, товарищ сержант? — вскинулся Харитонов.
— Ничего, — буркнул Андрей. — Темнеет. Как бы незамеченными не проскочили.
— В темноте по горам не походишь, — неожиданно подал голос лейтенант. — Сейчас появятся. Как раз перед закатом. — Он открыл глаза и повел плечами. — Самое время.
Офицер поднял автомат, снял его с предохранителя и передернул затвор.
— О, черт! И правда, идут, — заметил шевеление на площадке перед скальным уступом Матях. — Ну-ка, ребята, помашите ручками, разгоните кровь. Кажется, сейчас начнется. Харитонов, разбуди мордвин, а то храпят на всю долину.
Бинокль сержант спрятал — не дай Бог, блик пустит. Подтянул к себе автомат и передернул затвор. Теперь самым главным было — куда боевики повернут. То ли в расселину, к Измалкову, то ли на тропу вдоль склона. Матях надеялся, что на тропу — тогда не придется бегать по камням, рискуя налететь на растяжку, и занимать новые позиции, ориентируясь на ходу.
— Идут… — наконец прошептал он.
Первым на площадке выпрямился одетый в светлое человек, покрутился на месте, закинул за плечи рюкзак. Похоже, проводник. Вот он отступил в тень, потом подошел к самому обрыву… Есть! Вышел на скальный уступ!
Прочие «чехи» стали вытягиваться следом. Одетые в российскую военную форму, все они несли в руках оружие. Снайпер, гранатометчик, три автоматчика. Классическая ударная группа. Интересно, это вся банда или только передовой дозор? Может, проверяют, нет ли засады?
Матях снова повернулся к площадке, к снежнику позади нее. Нет ли там еще теней? Не проявится ли движение? Вроде тихо… Значит, все.
— Приготовились, — прошептал Андрей.
Справа от него выдвинул ствол Харитонов, мордвины и лейтенант обосновались слева. Матях продолжал выжидать, поглядывая в сторону перевала: вдруг там появится основной отряд? Но на белом снегу больше не шелохнулось ни единого живого существа. А согнувшиеся под тяжелыми рюкзаками «чехи» прошли уже больше половины тропы. Если их не остановить, могут оказаться у взвода Измалкова в тылу.
— Ну что, Иуда, — пробормотал сержант, подводя мушку прицела проводнику на уровень поясницы. — Предателю первая пуля. Отделение, приготовились… Огонь!
Пять «стволов» загрохотали одновременно, и вокруг бандитов появилось множество серых пыльных фонтанчиков от врезавшихся в скальный монолит пуль. Проводник в светлом халате сложился пополам и распластался на уступе, последний из автоматчиков, у которого из ноги вылетел красный клок, потерял равновесие и полетел вниз. Еще одного боевика попавшая в тело пуля кинула на стену — он отскочил от камня и тоже ухнулся в Синее болото. Остальным бандитам Аллах подарил еще несколько мгновений жизни — они успели схватиться за оружие, открыли ответный огонь, но палили не по засаде, а куда-то вверх, видимо не понимая, откуда ведется огонь. Вот еще один «чех» откинулся назад, осел и разлегся поперек тропы.