– Что в конверте? Он говорил об этом? – спросил Лука.

– Я ничего не знаю, сударь! Он пригрозил изувечить меня, если я открою его и прочитаю. Да я и читать по писаному не смогла бы.

Лука подошел к свече, разорвал пакет и принялся изучать все то, что было написано на листе бумаги корявым и грубым почерком малограмотного человека.

Не все смог разобрать Лука при плохом освещении, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять, насколько оправданы те опасения, которые так взволновали его.

Бросив мучиться, Лука поднес бумагу к пламени и подождал, пока она почти полностью не сгорит. Бросил уголочек листа на пол, затоптал ногой, повернулся к женщине.

– Кому он говорил об этом письме еще? У него были друзья?

– Не знаю, сударь! По-моему, он никому не говорил. И особых друзей у него нет. Просто собутыльники и случайные приятели на день-два.

– А чем он занимается вообще?

Она помолчала, но ответила, пожав плечами:

– Вот подобными делами и занимается, сударь. Мне всегда было страшно с ним.

Лука подумал немного, помолчал, а женщина со страхом поглядывала на него и ждала, продолжая орошать свое лицо слезами.

– Договоримся так, – молвил Савко угрожающе. – Убивать я тебя не стану. Но ты должна обещать, что эта ночь полностью забудется и в твоей голове об этом ничего не останется. Поняла?

Она затрясла головой, не в силах ответить словами от страха.

– Узнаю – прирежу, найду даже под землей! Слышала? И мы тебя не посещали!

Она продолжала трясти головой, расширенные глаза горели надеждой и жаждой жить. Это немного успокоило Савко.

– А вот это вам, милочка, чтобы вы не очень были на нас в обиде. Ведь все хорошо, что хорошо кончается, не правда ли? – И Лука протянул перепуганной женщине несколько монет.

Они вышли во двор, оглядели улицу и скользнули в тень.

В двух милях от городка дорога, а вернее, широкая тропа раздваивалась. Одна полоска уходила в глубь острова, другая вилась вдоль берега моря. Именно по ней почти все путники и ехали в Сент-Джорджес.

– Мы подождем здесь, Мирука. Отведи лошадей в кусты. Пусть пасутся. А мы будем ждать, – сказал Савко.

Индеец согласно кивнул и удалился.

Лука и Савко устроились в тридцати шагах от развилки и осмотрелись. Закат уже пылал над морем. Было тихо, лишь москиты неутомимо гудели, да цикады верещали без умолку.

До полуночи они прождали в тишине, укрывшись легким одеялом. Огонь разводить не стали, не желая привлекать совершенно не желательного сейчас постороннего внимания.

Спали по очереди и утром плотно, хотя и всухомятку, поели.

Весь день они наблюдали за дорогой. Путников было немного. И лишь одна телега прокатила в город, видимо, с соседней усадьбы.

К вечеру дороги и вовсе опустели.

Они пролежали еще добрых два часа, прежде чем Мирука не встрепенулся и прислушался. Потом приложил ухо к земле, послушал.

– Что? Едет? – спросил Савко тихо.

Индеец молча закивал и показал один палец.

– Приготовимся, Лука. Его надо угрохать тихо и быстро.

А Лука вдруг подумал, что то, что сейчас произойдет, будет радостным событием в жизни этого индейца, чуть ли не единственного оставшегося в живых мужчины из деревни по соседству.

Торопливый топот лошади приближался. Она шла широким шагом по тропе побережья. Засада была устроена у группы кустарника с двумя развесистыми деревьями, недалеко от развилки.

Савко жестом приказал товарищам лечь, сам вышел на тропу и укрылся в густой тени.

Он не видел лошади, но хорошо слышал ее усталое сопение.

– Стой, приятель! – тихо вскрикнул Савко, схватил отпрянувшую лошадь за уздечку и остановил.

В темноте было видно, как человек, сидящий в седле, попытался было схватиться за пистолет у пояса, но тень сзади метнулась из темноты. Мирука опередил Луку. Вскрик, хрипение – и тело всадника с тихим шуршанием сползло на землю. Лошадь плясала на месте, Савко с трудам удерживал ее.

– Готов? – спросил Савко.

В ответ индеец что-то говорил, но друзья поняли лишь то, что дело сделано.

Они потом долго разметали место убийства ветками. Уложили убитого через седло, привязали его, и Мирука погнал лошадей по тропе в глубь острова. Лука и Савко ехали следом, прислушивались, но все было тихо.

Они проехали мили полторы, добрались до неглубокой долины с ручьем на дне.

– Здесь будет хорошо, Мирука, – остановил индейца Савко. – Отнеси его подальше и сбрось среди камней.

Индеец унес жертву, предварительно обыскав его самим тщательным образом.

Ничего интересного не нашли. Из денег было всего несколько ливров. Их Савко забрал, чтобы было похоже на ограбление. Седло с лошади сняли и выбросили вслед за трупом. Лошадь стегнули, и она умчалась, довольная, что освободилась от страшного груза.

Они молча сели в седла и так же молча продолжили путь, вернувшись домой на следующий день.

Лука сразу же поспешил к Катрин с радостными вестями.

– Все в порядке, милая. Письмо я нашел и сжег. И этот негодяй никогда больше не будет угрожать нам. Спасибо, что задержала его, как я тебя и просил. А как насчет того негодяя, что шпионит у нас?

– Пока я не знаю, кто это. Но все мои индейцы предупреждены, они обязательно найдут доносчика и сами разберутся с ним. Ну и натерпелась я за эти дни, Люк! Хоть бы больше никто не копался в наших делах! Ты сильно сердишься на меня, милый?

– Порядочно. Ей-богу, Катрин, когда ты успокоишься и перестанешь выдумывать разные приключения на наши головы?

– Уже перестала, мой хороший! Больше ничего такого не позволю себе. Хватит! Надо думать о детях.

– Это единственное мудрое решение, Катрин! Наконец-то ты угомонишься! Спасибо и на этом. Давай спать.

– Не обижайся на меня, прошу тебя, Люк! Сам понимаешь, я не хочу причинять тебе неприятности, но почему-то всегда получается наоборот.

– Ладно, Катрин! Хватит об этом. Спи, я сильно устал, а завтра много работы. Спокойной ночи!

Глава 11

Катрин и Лука возвращались в гостиницу после небольшого приема в доме губернатора Бужардона, где они провели несколько часов в полезных беседах.

– Люк, не приобрести ли нам здесь дом? – спросила Катрин, когда они подошли к гостинице, или постоялому двору, что более соответствовало правде.

– Ты права. Эти комнаты слишком убогие. Я подумаю, что можно сделать. У нас сейчас нет наличности для этого, но скоро она должна появиться.

– Ты не против, если дом у нас будет большой и красивый, даже лучше, чем у губернатора?