— Я… Просто подумал, что я обещал тебе сегодня…
«Господи, глупо как, — усмехнулся он про себя, — даже придумать не могу, по какой причине надо ее отсюда увести… И ведь надо, я это чувствую! Не нравится мне эта компания…»
— Вы насчет концерта? — улыбнулась она понимающе. — Все в порядке, вечером созвонимся… — Она дотронулась до его руки и горячо зашептала: — Право, не волнуйтесь за меня. Мне самой надо сейчас с ними поговорить… Иначе на самом деле будут неприятности. Позвоните сегодня вечером. Хотя бы для того, чтобы убедиться в том, что со мной ничего не случилось… Идет?
В ее глазах заблистали лукавые огоньки, и Саша немного успокоился. Раз она смеется, значит, и в самом деле у нее все в порядке. Черт их разберет, этих подростков… Стиль лайф у них такой вот. Странный. Агрессивный и загадочный…
Он кивнул:
— Непременно позвоню. — И, зачем-то повернувшись к «кастрированному голосу», проговорил с явной угрозой: — Кстати, я тебя очень хорошо запомнил… Если хоть что-то случится, поостерегись. Понял?
Тот скрыл страх за гримасой — вечная манера недоразвитых уродов с манией величия.
Саша посмотрел на часы. Да, он явно заболтался с «новым поколением»! Совсем уж «юная поросль» заждалась его в детском саду.
Он и в самом деле торопился теперь — и все-таки оглянулся. Компания мирно разговаривала. У Саши немного отлегло от сердца.
Может, ему и в самом деле просто почудилось?
К вечеру снова пошел снег. Крупные хлопья ложились на мокрый асфальт и таяли… Катя невольно вздохнула — в этой картине было что-то таинственное и печальное. Деревья еще не потеряли листьев. Кое-где на клумбах торчали ветки умирающих цветов, и на все это падал снег…
Она добралась до дома быстро, что тоже показалось ей чудом. И теперь, открыв дверь, подумала — а ведь все равно не хочется сегодня снова покидать уютный дом… Но разве иначе удастся разговорить Надюху?
Надя была дома. Ее огромные «докторы Мартенсы» стояли перед входом. Куртка тоже находилась на месте, если, конечно, ящик для обуви можно назвать подходящим местом.
— Надя! — позвала Катя.
Никто не отозвался.
Катя стащила с себя сапоги, повесила куртку в шкаф, сняла пальто и прошла внутрь. Толкнула дверь в комнату дочери.
Та сидела, поджав под себя ноги, на диване, в огромных наушниках. Катя терпеть не могла эти наушники — она бы и минуты не могла в них провести…
— Надя! — еще раз прокричала она.
Та, вернувшись из «заоблачных высей», наконец-то ее увидела, вздрогнув от неожиданности.
Стащив наушники, из которых звучал приглушенный голос Эминема, она уставилась на Катю с немым вопросом.
— Привет, — сказала Катя. — Собирайся. Мы идем в «Макдоналдс»…
— Ку-да? — переспросила Надя.
— В «Макдоналдс», — повторила Катя. И почувствовала себя безнадежной дурой. «Тетка, ты отстала от поезда…»
Надя устало посмотрела на нее и спросила:
— А ты очень туда хочешь?
Вышло у нее это по-взрослому. Как будто это Катя ребенок, в самом деле…
— Я думала, — начала Катя, — что ты…
— О нет, — покачала Надя головой. — Я совсем туда не хочу… Мне не нравятся места общественного питания… Я не понимаю, зачем тащиться в толпу, если можно прекрасно выпить кофе с бутербродом под приятную музыку… Ну, если ты настаиваешь…
Она поднялась.
— Нет, — обрадовалась Катя. — Я и сама туда не хочу…
— Тогда с какого перепугу ты решила пойти в этот вертеп? — удивленно вскинула брови Надя.
— Из-за тебя, — тихо призналась Катя. — Надо же нам с тобой поговорить…
Надя долго на нее смотрела, а потом расхохоталась.
— Ма, — пробормотала она сквозь смех, — какая же ты прелесть, ма! Ты на самом деле полагаешь, что мне бы понравилось есть под голимую попсу булку с котлетой? Да там же невозможно разговаривать, мамочка!
Катя была с ней полностью согласна. Но она недоверчиво посмотрела на Надю: где гарантии, что в родной обстановке ее дитя не закроется?
— Тогда давай сегодня устроим вечеринку, — сказала она. — Не зря же меня Анечка отпустила раньше…
— Ага, — хмыкнула Надя. — Значит, этот глупейший «Макдоналдс» — идея нашей доброй тети Ани?
— В общем-то…
— Ма, а зачем ты вдруг решила обсуждать с тетей Аней мои проблемы?
— Я просто за тебя беспокоюсь, — проговорила Катя.
Ей показалось, что в глазах дочки сверкнула злость. Но даже если это и было так, Надя сумела с ней справиться. Она махнула рукой.
— Может, в самом деле тебе надо выговориться, — сказала она. — Но учти — вечеринка по всем правилам! То есть с вином. И с жареной курицей! И с пирожными…
Теперь Надька снова стала похожа на ребенка. Глаза восторженно блестели. Катя охотно обошлась бы без вина, но что-то внутри ей подсказало — именно первый пункт кажется ее дочери самым интересным в означенном перечне. И она скрепя сердце согласилась…
«В конце концов, от домашней наливки особенного вреда не будет…»
— Кстати, чуть не забыла…
Катя достала из сумки пакет.
— Что это? — прошептала Надя, достав футболку. — О Боже… Ма, откуда?
Она смотрела на этих мужиков с таким обожанием, что Катя невольно улыбнулась.
— О, ма…
— Это не я. Это Раиса, — поспешила отвести от себя подозрения в «растлении малолетнего вкуса» Катя. — Сообщила мне, что это твои любимые герои…
— Ма, я ей позвоню!
— Да ради Бога.
— Ты подождешь?
— Куда я денусь? — развела Катя руками.
Она и сама не могла понять, почему Надьке так легко удается общаться с людьми. Может, потому, что она ничего от них не требует? Принимает их такими, какие они есть? Во всяком случае, и Аня, и Раиса в Надьке души не чают…
Нет, они и к Кате хорошо относились, но Надю — обожали…
Последние распоряжения осветителю были сделаны. Партнер Тани, смазливый и темноволосый Виктор, выступающий под псевдонимом «Принц ночи», накладывал грим. Таня вздохнула, бросая на него взгляд. Он подмигнул ей украдкой.
— Не бойся, — прошептал он. — Все будет хорошо…
Саша забежал к ним на несколько минут.
— Все, — сказал он, целуя Таню в щеку. — Они прибыли в полном составе.
— И как? — лениво поинтересовался Витька. — Там есть стоящие телки?
— Можно подумать, тебя интересуют женщины, — фыркнула Таня.
Витька промолчал.
— Саш, ты ведь побудешь в зале? — умоляюще схватила его за руку Таня. — Хотя бы несколько минут…