Из толпы вышел человек с докторским саквояжем, за ним пыхтели взволнованные пожарники.
Мина с испугом посмотрела на Артура.
Холмвуд бросился им навстречу.
— Не подходите! Назад! — Мужчины в нерешительности замялись. Холмвуд обернулся к Мине и крикнул: — Надо убираться отсюда!
На глазах Квинси навернулись слезы.
— Он умер… Басараб умер.
Лорд помог юноше встать, и толпа ахнула: те, кто стоял поближе, разглядели, как ему повезло. Душераздирающих сцен Артуру не хотелось. Он потащил Квинси прочь от развалин театра. Мина тем временем снова залезла на жеребца. Зеваки могли сколько угодно дивиться везению Квинси, но Артур Холмвуд знал истинную его причину. Вкусив крови Дракулы, Мина перестала стареть — и передала эту кровь сыну, когда он рос в ее чреве.
Они двинулись по улице, подальше от толпы. Холмвуд впервые почувствовал проблеск надежды. Дракула допустил тактическую ошибку. Если его кровь наделила Квинси способностью к самоисцелению, то мальчик вполне мог унаследовать и его физическую силу. Дракула сам вложил им в руки мощное оружие, которое поможет в грядущей битве.
Котфорд выругался себе под нос. С тех пор как два года назад закрыли пожарную часть Ватерлоо, на депо Скотленд-Ярда легла двойная нагрузка. Теперь их повозки беспрестанно раскатывали по улицам, оглушая прохожих невыносимым звоном колоколов. Два полицейских экипажа без помех мчались по Уайтхоллу в сторону Стрэнда, пока кучер инспектора не ушел в сторону, пропуская пожарную бригаду. А полыхало, видимо, на славу: казалось, весь Лондон собрался поглазеть на увлекательное зрелище. Главные улицы кишели пожарными и зеваками, ехать дальше стало практически невозможно. Чтобы не опоздать на рандеву с Потрошителем, Котфорду, Ли и горстке вооруженных констеблей требовалось отыскать обходной путь к «Лицею».
Нервничая и быстро теряя терпение, Котфорд высунулся из окна и отыскал глазами второй экипаж. Тот тоже завяз в людском потоке. Инспектор стал орать на прохожих, заполонявших улицу:
— Расступитесь! Ну же!
Ли последовал его примеру и просунул голову в другое окно.
— Полиция, пропустите!
Котфорд снова чертыхнулся: мост Ватерлоо в очередной раз закрыли на ремонт. Он крикнул кучеру:
— Сворачивай на Кинг-Уильям-стрит. Объедем столпотворение.
Инспектор откинулся на сиденье. В животе у него возникло знакомое — слишком знакомое — чувство. Как в тот вечер двадцатипятилетней давности, когда он споткнулся о бордюр и позволил Потрошителю скрыться. Отправившись в объезд, они потеряют не меньше двадцати минут. Если сегодня что-то пойдет не так, другого шанса склонить весы в свою сторону ему может не выпасть никогда.
Пробиваясь через толпу, Мина глядела на Квинси и с трудом сдерживала слезы. Больше всего ей сейчас хотелось утешить сына. Сегодня она чуть его не потеряла — и все-таки не могла выразить своих чувств.
— Что она тут делает? — спросил Квинси у Холмвуда. — Я думал, тебе можно доверять!
Не в силах больше этого терпеть, Мина схватила его за руку.
— Я все еще твоя мать! Другой у тебя не будет, и я люблю тебя!
— Оставьте семейные склоки на потом! — отчеканил Артур. — Нужно срочно найти ван Хелсинга.
Квинси открыл было рот, чтобы возразить, но Холмвуд подтолкнул его вперед. Они и так уже потратили много времени, пытаясь пробраться к началу Веллингтон-стрит. Перекресток был забит пожарными повозками и зеваками. Грести на лодке против течения и то легче. Им пришлось вернуться к горящему театру. При виде дымящих развалин конь встал на дыбы, чуть не сбросив Мину. Холмвуд сдернул галстук, прикрепил его к уздечке и завязал животному глаза. Они двинулись дальше на север, слушая рассказ Квинси о случившемся.
— Значит, какая-то графиня устроила пожар, чтобы прикончить Басараба? — уточнил лорд.
Квинси кивнул.
Холмвуд бросил на Мину угрюмый взгляд. Она догадывалась, о чем он думает. Графиня Батори, гибель Джонатана и Сьюарда, телеграмма от ван Хелсинга — все это наводило на единственный вывод: Дракула жив и находится в Англии. О другой возможности ей и думать было страшно: князь как-то прознал о тайне, которую она хранила от него, и явился забрать то, что ему принадлежит — любой ценой, даже если ради этого придется убить ее и войти в сговор с Батори.
— В чем дело? — бросил Квинси, заметив ее растерянность.
— Дракула жив. И он тут, в Лондоне…
— Мина Харкер! Артур Холмвуд! — донесся знакомый голос. — Стойте, где стоите.
Мина повернула голову. С Тависток-стрит выехали два полицейских экипажа. Из одного выпрыгнул инспектор Котфорд, следом за ним — сержант Ли.
— Нам нужно допросить вас, — сказал Ли. — Стойте на месте.
Из экипажа вылезло несколько полисменов, и сержант повел их через толпу, работая могучими локтями.
Надо было действовать. Мина подтолкнула сына к Холмвуду и крикнула:
— Забирайтесь на коня!
Лорд вскочил на жеребца и развязал ему глаза. Квинси казался озадаченным.
— Что происходит?
Вместо ответа Холмвуд сгреб его за воротник и усадил на коня.
— Остановите их! — завопил Котфорд. — Не дайте им уйти.
Артур достал из кармана пистолет и пальнул в воздух. Люди с криками бросились врассыпную. Один из констеблей вскинул винтовку и положил палец на спусковой крючок. Сержант Ли тут же задрал дуло к вечернему небу.
— Не стреляй в толпе, идиот!
Холмвуд опять спустил курок, окончательно расчистив себе путь.
— Вы что, с ума сошли? — испугался Квинси.
— Да, причем много лет назад, мистер Харкер, — отозвался лорд; в глазах его вспыхнул озорной огонек. Он ударил каблуками в бока жеребцу, и тот, взбрыкнув, пустился вскачь на север, к Боу-стрит.
— Стоять! — взревел Котфорд и прицелился в спину Квинси. Теперь толпа ему не мешала.
— Нет! Не трогайте моего сына!
Мина бросился к инспектору и встала между ним и беглецами.
— Черт бы тебя побрал! — выругался Котфорд и рявкнул своим людям: — За ними!
Двое полисменов бросились вдогонку, остальные поспешили к ближайшему экипажу.
Инспектор остановил Прайса и еще одного молодого констебля, Марроу.
— Вы двое остаетесь со мной. — Затем гнев ирландской ищейки перекинулся на Мину: — Большое вам спасибо, миссис Харкер. Теперь личность вашего сына достоверно установлена. Ну и куда же они направились?
Она выпрямилась.
— Не имею ни малейшего понятия. А при чем здесь мой сын?
Котфорд уже был готов дать выход ярости, когда раздался пронзительный визг. Все головы повернулись к перекрестку. По улице бежала женщина, оглашая окрестности истошными криками: