— Убийство! Убийство!

Котфорд, Прайс и Марроу повели Мину к месту, где перевернулась карета Холмвуда.

Эту ночь Лондону никогда не забыть. Впечатляющий пожар, чудесное спасение из огня, а теперь — женщина, которой чуть ли не у всех на глазах пронзили сердце. Котфорд изучил обломок трости, гротескно выпиравший из груди убитой.

Сознательно играя на публику, он торжественно объявил:

— На орудии убийства изображен фамильный герб Холмвудов. — Он заставил Мину повернуться вокруг оси, демонстрируя всем ее залитую кровью одежду. — Не будете ли вы так добры объяснить, откуда на вас кровь?

— Моего сына ранило во время пожара в театре.

— Глядите, сэр! — воскликнул констебль Прайс, поднимая с мостовой окровавленную катану.

Инспектор препоручил Мину констеблю Марроу и осмотрел переломленный клинок. Сквозь запекшуюся кровь проглядывала гравировка: «Джонатану Харкеру в день заключения англо-японского союза».

— С вашей стороны очень любезно использовать оружие, помеченное именем супруга.

Мина открыла рот, но не нашлась, что сказать в свое оправдание.

— Будьте покойны, миссис Харкер, я подойду к делу со всей тщательностью, — улыбнулся Котфорд. — Мы сравним группы крови на лезвии и вашем платье… и я уверен, они совпадут. Вы убили эту женщину. — Он повернулся к констеблю Марроу: — Приведите полицейского врача. На этот раз неясностей быть не должно. Я лично прослежу за сбором вещественных доказательств.

Мина старалась сохранить невозмутимый вид, но страх упорно твердил, что довольно скоро ей предстоит болтаться на виселице.

Графиня Елизавета Батори стояла на зеленом медном куполе здания напротив развалин «Лицея». Ноздри ей ласкал пьянящий аромат горелой плоти. С этой точки графине было удобно наблюдать за действиями всех пешек в ее большой игре. Похоже, Артур Холмвуд и мальчишка принесли вдову Харкера в жертву, чтобы спастись самим. Вот цена рыцарству! Инспектор Котфорд ни на шаг не сбивался с цепочки из хлебных крошек, [43] которые она услужливо для него разбросала. Все шло как задумано. Как же легко управлять людишками! Неудивительно, что Бог поставил их выше всех прочих своих творений.

Зародившись в чреве, неудержимый смех пронесся через все тело Батори и вырвался изо рта. Она — существо высшего порядка. К концу ночи игра завершится. Проигравших ждет смерть, а ее — очередная победа над Богом.

Графиня перевела взгляд на пылающие руины «Лицея», наслаждаясь поражением Басараба.

— Спи сладко, милый князь.

И устремилась в ночь — навстречу чудовищным свершениям.

Глава XLI

Пальцы Квинси цепко, словно стальные крючья, держались за пальто Артура Холмвуда; ему стоило больших трудов усидеть на неоседланной лошади. В лабиринте улиц эхом отдавались полицейские свистки. Они пронеслись мимо пожарной повозки. Все ее пассажиры принялись указывать на них пальцами, а кучер зазвонил в колокол, привлекая внимание полисменов. Холмвуд осадил лошадь и резко свернул на другую улицу; Квинси едва не упал на мостовую. Он чувствовал себя беспомощным и мало похожим на отважного борца со злом.

Коротко взглянув через плечо Холмвуда, юноша увидел, что навстречу им несется полицейский автомобиль. Лорд опять натянул поводья; конь сменил курс и через юго-западные ворота проскакал в Гайд-парк. Машине было не проехать по узким парковым аллеям; очевидно, технологии все- таки не всесильны.

У Серпантина — искусственного озера в центре парка — лорд остановил жеребца, и впервые за десятимильную скачку Квинси смог расслабиться. Холмвуд озирал окрестности, пытаясь определить наилучший путь к отступлению.

— Надо уйти от погони и как можно быстрее встретиться с ван Хелсингом.

— Этот сумасшедший мне угрожал! — вспылил Квинси. — Я к нему и близко не подойду.

— Не будьте ребенком, ван Хелсинг виделся с Дракулой. Нам нужна его помощь.

— Сейчас повсюду полиция, а мы даже не знаем, где старый мерзавец прячется.

Холмвуд вынул из кармана куртки телеграмму и помахал ею.

— Он в отеле «Грейт-Истерн». Как его найти, сказано в… — Внезапно он замолчал и прислушался. Издалека донесся неясный шум.

У Квинси снова возникло тревожное чувство, которое впервые посетило его в театре, когда ему удалось выжить под обрушившейся крышей. С его телом явно что-то творилось, но что?.. Он узнал далекий звук.

— Собаки!

— Ищейки, — добавил спутник после паузы.

К удивлению юноши, он не поскакал дальше, а спешился и потянул за собой Квинси.

— Что вы делаете? Если пойдем пешком, мы пропали!

— Этот конь, быть может, и резвый, но смелостью не отличается. Чуть завидев собаку, он встанет на дыбы, и мы шлепнемся на мостовую. — Неожиданно испустив крик, он ударил жеребца по крупу. Животное сорвалось с места и понеслось, не разбирая дороги, по парку.

— Следуйте за мной, — шепнул Артур. Вместе с Квинси он прошел немного на север — по пути обломав ветку на одном из деревьев — и повернул назад, затирая отпечатки подошв. В конечном счете остался только след копыт, ведущий на восток.

— Теперь наш след ведет в обоих направлениях. В лучшем случае это задержит преследователей. В худшем — они разделятся на группы.

Квинси почувствовал себя невежественным мальчишкой, которому вздумалось поиграть в солдатики. Как же глупо с его стороны было думать, что из него получится воин. Он затрусил за Холмвудом, с каждой секундой все больше восхищаясь боевой сноровкой своего спутника.

Они пересекли Гайд-парк, перешли через Бэйсуотер-роуд и направились к вокзалу Паддингтон. Квинси без особого удивления отметил, что у каждого входа дежурят полисмены. Подняв воротники повыше, беглецы поспешили на другую сторону Прайд-стрит. В синей будке у вокзала зазвонил телефон; один из констеблей достал из кармана ключ и отпер дверь.

Квинси с неудовольствием подумал, что благодаря техническим новшествам вести об их передвижениях распространяются быстрее, чем ноги уносят их от преследователей.

Цепочку его размышлений прервал далекий лай. Хитрость лорда не возымела успеха: ищейки по-прежнему шли по следу. Полисмены на вокзале сразу насторожились и стали глядеть в оба. Холмвуд схватил Квинси за руку и повел его прочь от Паддингтона, через двор прилегавшей к вокзалу больницы. Кругом бродили люди, выглядывая в окнах занедуживших родственников. Очевидно, спутник Квинси ставил на то, что эти люди слишком поглощены своими несчастьями, чтобы заметить двух беглецов. Они с Холмвудом старались не показывать спешки, насколько позволял здравый смысл. Между тем тявканье ищеек слышалось все ближе и ближе. Люди начали оборачиваться. Чувство самосохранения молило Квинси бежать со всех ног.