— Я не ждал тебя, — ледяным тоном отрезал Ди. — Иди обратно. Тебе надо домой.
— Вот еще! — фыркнула, надувшись, Лина. — Здесь, с тобой, я в большей безопасности, чем в городе.
Воистину так.
— Будь по-твоему.
Ди отвернулся, не сказав больше ни слова. Шагал он неспешно, размеренно, но, как Лина ни старалась, как ни карабкалась, ей не удавалось сократить расстояние между ними. Едва добравшись до вершины, она без сил рухнула в тень крепостной стены. Ди же, хоть это и показалось бы кому-то жестоким, немедленно, даже не оглянувшись, скользнул в развалины и скрылся из виду.
— Нет, это невероятно! Из всех хладнокровных… — Лина даже вскочила и топнула ногой от досады, но тут что-то белое выпало у нее из-за пазухи. Поспешно подхватив потерю, она бережно разгладила ее и убрала за вырез блузки. После чего, крикнув: — Подожди меня, бессердечный дурень! — нырнула в брешь между камнями.
Люди по-прежнему боятся входить в замки аристократов. Их владельцы исчезли по неизвестным причинам, а заброшенные дома и земли оккупировали сорняки и крысы. Автоматические устройства, обслуживающие здания, давно бы сломались, если бы не были выключены самими хозяевами. Видимо, существовали вещи, которых не имела права касаться человеческая рука. Впрочем, от одного вида «графских развалин» любого случайного прохожего пробирал озноб.
Несмотря на сохранившиеся стены, главные ворота и часовня, некогда бывшие здесь основными постройками, совершенно стерлись с лица земли. Внушающая жалость долговязая колокольня, утратившая верхнюю часть, зазубренной щепкой вонзалась в небесный свод. Повсюду на засыпанном снегом дворе валялись груды булыжников и прочих, гораздо менее банальных строительных материалов. Первоначальную форму двора было невозможно опознать — так поработало над ним время, и сейчас последствия этих трудов весьма успешно замедляли движение Лины вперед.
Конечно, девушка не знала, кто и когда привел замок в такое запустение. Это было скрыто за темной пеленой прошлого, и ныне ничто здесь, кроме зыбких щупалец ужаса, не имело отношения к человеческому существованию.
История развалин оставалась загадочной и непостижимой.
Некогда в районе Фронтира строилось множество замков — жившие в них аристократы правили оттуда смертными. Для своих дворцов знать обычно выбирала места возвышенные, чтобы взирать на людишек, что копошатся под ногами, сверху вниз. Описания замков и рассказы об их владельцах передавались из уст в уста подданными лордов. Предания множились из века в век, но только не в Тепеше.
Как жили аристократы, что они делали в этой скованной снегом и тьмой лощине — селяне предпочитали не задаваться подобными щекотливыми вопросами.
Ди стоял во мраке того самого зала, где Лина встретилась с ним впервые. При виде охотника, молча рассматривающего что-то на стене, Лине вдруг показалось, что молочно-голубой поток времени замедлил свой бег, а то и остановился вовсе.
— Одна из этих картинок пробудила твое воображение? — окликнула Ди приблизившаяся Лина.
Ди, игнорировавший прежние окрики девушки, обернулся — и Лина слегка расслабилась.
— О да, я должен был помнить, что ты поднимаешься на холм обычным образом. Ты часто приходишь сюда?
— Угу, — утвердительно мотнула головой девушка. — Между прочим, я лучше кого бы то ни было в городе осведомлена обо всем, что касается замка. Знаешь, я не в курсе, зачем ты пришел в развалины, но почему бы нам не походить вдвоем?
Краткий миг Ди изучал невинную улыбку Лины, а затем согласно кивнул.
На сырых стенах прочно обосновалась обширнейшая коллекция живописи — аж глаза разбегались.
Глядя на полотна, загадочные хотя бы потому, что сохранились до сих пор, Лина испытывала те же чувства, что и тогда, когда она увидела эти картины в первый раз. Сердце девушки заколотилось в груди, а дыхание стало жарким.
Любовники с прозрачными крылышками порхают в резных тенях омываемой лучами луны рощи.
Бледная аристократка, смеясь, преследует сияющий диск, абрис которого размывает повисший над озером густой туман.
Облаченный в черное аристократ погоняет неземную тварь, что влечет парящую над землей повозку, и фигуры их очерчивают зигзаги бьющих с угольно-черных небес молний.
Лунный свет блестит на роге единорога, танцующие девушки рассыпают цветочные лепестки, сияет земля, обратившаяся садом мерцающих трав, — тени и свет были на этих картинах, симфония света и теней…
— Все это нарисовали аристократы?
Вопрос Лины не был обращен к кому-то конкретно, но слова, вылетевшие из ее уст, звучали песней.
— Тут всегда сумерки и чернота, ночь и лунный свет и еще туман… Так отчего же картины выглядят такими красочными, такими великолепными? Как можно нарисовать мир так мягко, так сюрреалистично, если мы и шагнуть за окраину деревни не можем без того, чтобы не напугаться до судорог? Или ночь аристократов чем-то отличается от нашей?
Ди молча смотрел на семнадцатилетнюю девушку, которой прочили блестящее будущее в Столице. В ее больших ясных глазах искрилось безмерное любопытство, заступившее место невинной наивности.
— С младых ногтей мы только и слышим о том, как страшны и свирепы аристократы, — продолжала Лина, словно забывшая о стоящем рядом Ди. — Мы не производим ничего бесполезного, создавая только то, что послужит нуждам цивилизации. И все же, когда я смотрю на эти картины, сердце мое замирает, а потом несется галопом. Когда я увидела их впервые, то даже подумала: «Если они умеют так рисовать, то сделайте меня аристократкой хоть сейчас». А потом я тайком стала изучать историю. Мистер Мейер, тот самый, который тогда пропал вместе со мной, тоже интересуется знатью и собирает всевозможную литературу об аристократах, он даже дал мне пару книг почитать, хотя позднее сказал, что нужно всерьез заняться математикой, не отвлекаясь на разные бесполезные глупости, а потому он больше ничего мне не даст… В большинстве своем все, что люди понаписали об аристократах, ничем не отличается от рассказов взрослых жителей нашего городка, но была еще одна книга, книга об истории знати. Ох, как же она называлась…
— «Рассвет аристократии» Сангстера. Она попала под запрет, едва выйдя из типографии, а автора выслали на Фронтир.
— Точно! Именно ее я и имела в виду.
Лина звонко щелкнула пальцами, нимало не удивившись тому, что странствующему охотнику известны столь тонкие подробности; она просто обрадовалась вновь найденной нити разговора.
— Насколько я помню, в ней анализировалось искусство, оставленное аристократами, — картины, голографические изображения, трехмерная музыка, а также освещались некоторые тонкости их культуры. Эту книгу я читала и перечитывала, пока из нее не начали выпадать страницы. Мне хотелось узнать о другом мире, о ночной цивилизации и об аристократах, конечно. Об их знаниях и их красоте. И я… — На этом месте речь девушки оборвалась — она словно опомнилась, пришла в себя и повернулась к Ди. — Уже решено: я еду в Столицу изучать математику. Но на самом деле мне больше всего хотелось бы заняться историей знати.