Улыбка сбежала с лица Виталия, глаза затуманились.
– Ты, когда смеешься, вот так, вблизи, похожа на мою бабушку. Вроде бы и не чертами лица, а вот… что-то есть!
Ксении остро захотелось протянуть руку и погладить пятидесятилетнего мужчину по коротко стриженной бархатистой макушке. Он стоял перед ней – такой крупный, сильный, так доверчиво распахнутый, с этим трогательным наивным признанием на губах, защищенных ежиком седеющих усов. Ксения улыбнулась как можно нежнее, но руки не подняла: Костя увидит – расстроится. Виталий, будто прочтя ее мысли, покосился на Константина.
– Дамы и господа, сейчас в шоу примет участие человек, который всегда был одним из самых желанных наших гостей. Вы увидите совсем необычное выступление…
Виталий сделал было глубокий вдох, чтобы еще что-то сказать, но потерянно оглянулся на опустевший теперь уже танцпол и торжественного, в черном костюме с белой рубашкой Валентина Измайлова. Вздохнул безнадежно, лицо стало замкнутым и строгим.
– Давай смотреть! – сурово потребовал, будто Ксения собиралась отвлечь его и как-то помешать.
– Давай! – кивнула Ксения с прежней ласковостью.
Рогов повернулся к ней спиной, но остался совсем рядом. Ксения, не касаясь, чувствовала голой коленкой жар от его широкого плеча. На глаза навернулись слезы: бедный Виталик, такой он одинокий, такой трогательный! Прежде Ксения имела о своем танго-приятеле несколько другое представление.
– Вы прекрасно помните пару, которую мы все любили, которой восхищались: Карлос и Клаудиа.
Ксения оглядела танцпол. Спасибо Виталию: обзор прекрасный и сидеть удобно! Она поискала глазами Костю и не без злорадства, едва найдя, тут же отвела взгляд: вот, устроилась с комфортом – без твоей, милый друг, помощи! Вид у Кости был растерянный и даже расстроенный, что приятно!
– Многие из присутствующих уже знают, что в жизни Карлоса за последний год произошло печальное событие. Невосполнимой утратой стала смерть его любимой жены и бессменной партнерши, блистательной даже в таком пожилом возрасте Клаудии. Карлос перестал выступать, постарался забыть о танго. Но на наш фестиваль он просто не смог не приехать.
Красноречие скупого на слова и эмоции, как и на деньги, Измайлова удивляло, даже настораживало.
– Так случилось, что «Танго новогодней ночи» стало последним крупным событием, где Клаудиа выступала вместе с Карлосом. Теперь он впервые решил выступить без нее.
Притихший в сочувственном молчании зал зашелестел то ли вздохами, то ли короткими репликами, которые слились воедино, будто присутствующие одновременно набрали воздуху в грудь.
– Но Карлос не изменит своей партнерше! Он выступит соло… – Зал не торопился выдохнуть. – Для нас его решение стало совершенно неожиданным. Мы узнали о нем всего полчаса назад. Прошу приветствовать нашего дорогого гостя и поддержать его!
Ксения наклонилась к Рогову и прошептала ему на ухо:
– Валентин обезопасил себя: мол, все, что будет происходить, – экспромт, я этого номера не заказывал, ответственности за качество и содержание не несу, но будьте снисходительны к старику, даже если обнаружится, что тот выжил из ума.
Виталий, не оборачиваясь, кивнул.
Овация зала не оставляла сомнений: старому Карлосу будут хлопать стоя, даже если он не сможет сделать ни единого па!
Открытие фестиваля Ксения и Костя пропустили: в тот вечер только вернулись со Шри-Ланки. После ей рассказали, что на открытии Карлос тоже не выступал – только произнес несколько слов приветствия. А потом он скромно сидел в сторонке и задумчиво созерцал танцующих. Пара Карлос и Клаудиа очень нравилась Ксении: сдержанный «классический» стиль, четкость скупых движений, ни единого лишнего. И свободная, спокойная нежность супругов с пятидесятилетним стажем. Сейчас стало мучительно неловко: зачем аргентинец выносит на обозрение совсем чужих людей свое глубоко личное горе?!
Карлос жестом остановил заигравшую было музыку, медленно обвел глазами зал. Казалось, он хочет поприветствовать каждого из присутствующих. Влажный, темный взгляд достался и Ксении. Она сочувственно улыбнулась старику, подержала контакт столько, сколько он этого хотел. В нем совсем не чувствовалось печали, скорее – задор. Чувство неловкости немного улеглось, хотя осталась тревога: как-то пожилой танцор справится без репетиции с непривычным сольным выступлением?
Обведя взглядом весь зал, Карлос произнес короткую фразу по-испански. Подскочила Нина Измайлова, без микрофона прокричала, стараясь быть услышанной всеми:
– Сегодня моя любовь опять со мной.
Она вопросительно посмотрела на старика. Тот махнул рукой в сторону диджейского пульта: мол, пусть музыка играет! Нина ретировалась, растерянно улыбаясь, ее муж нажал на компьютере нужную кнопку. Вторая попытка медленной мелодии войти в тишину увенчалась успехом, танцор поднял руки, обнимая воображаемую партнершу, сделал короткий шаг в пустоту, другой…
Время от времени, выныривая из транса, Ксения замечала, как жалко-нелепо выглядит человек, пытающийся в одиночку воспроизвести – не имитировать, а именно в точности воспроизвести – парный танец…
Время от времени, выныривая из тяжелого забытья, Виталий понимал, что перед ним – то великое совершенство, к которому он будет стремиться во что бы то ни стало, пока не достигнет…
Время от времени, выныривая из бескрайней обиды, Костя видел на танцполе ту страсть, которой остро не хватало в его реальной жизни, и думал: может, близость смерти заставляет страсть так ярко гореть?..
Время от времени, выныривая из глубокой задумчивости, Наташа забывала, что ей уже двадцать восемь лет, что ей ни разу в жизни не удалось построить длительных и серьезных отношений, что гинекологи не балуют ее радужными прогнозами, что ее танго-карьера пошла под откос, не начавшись, – забывала слушать пластинку привычных, заезженных мыслей, и тогда оставался только старик, кружащийся в нелепом и технически невыполнимом танго, да глухой, неотвязный, беспричинный страх…
Продвинутые аплодировали бурно – кто-то даже крикнул «Браво!» – и заразили своим настроением тех, кто не понимал. Побледневший старик обессиленно отер лицо, покрытое крупными каплями пота, удовлетворенное, отрешенное. Когда он уходил, было видно, что ноги его слегка подламываются на каждом шаге.
Рогов был совершенно бел, губы выцвели, даже глаза, пристально уставленные на Ксению, ввалились. Ксения оперлась о его плечо дрожащей рукой, но никак не могла найти в себе сил прыгнуть вниз. Виталий и не думал ей помочь.
– Что это было? – спросил строго.
– Ты тоже видел? – Ксения почти обрадовалась, но заколотило ее еще сильнее.
– Видел. – Виталий продолжал неотрывно смотреть ей в глаза. – Объясни мне, будь добра, что я видел? Он танцевал не один, так?
В дверях зала раздался шум, вскрик, тяжелый топот. Прогрохотали поднятым, второпях вынесенным и ударенным о косяк стулом. Стали громко выяснять, есть ли среди присутствующих врачи. Блеклая, высокорослая, но отличная партнерша Таня Непорожнева сорвалась с места и деловито побежала к выходу.