Первым, обращаясь к Остину, заговорил твой отец:
— Мне нужны ответы.
— Разумеется.
— Если я получу нужные ответы, необходимость в дальнейших наших беседах отпадет. Я намерен взять это дело полностью под свой контроль. Более того, я настаиваю.
— Прекрасно. — Одну руку Остин упер себе в бок, в другой держал на весу сигарету. — Ни в коей мере не стану вас отговаривать.
— Хорошо. — Твой отец кивнул.
Тут показалось, что твой жених всплывет из недр дивана, чтобы внести свою лепту, но твой отец продолжил:
— Что именно она там делает?
Остин повернулся к своему продюсеру. Скрестив руки на груди, Локайер бросил на твоего отца умоляющий взгляд, на меня такой никогда не обращался. Отец на него не среагировал. Он не спускал глаз с Остина.
— Она условилась о встрече с неким Йоном Торгу. Мы хотели взять у него интервью.
— Почему?
— Он считается главой организованной преступности в Восточной Европе.
Твой отец продолжал буравить Остина взглядом.
— Вот как? Значит, вы послали мою дочь одну и без сопровождения искать этого человека?
Остин снова повернулся к Локайеру. Руки Локайера напряглись, обхватили тело, словно внутри у него закручивали болты и гайки.
— Такова стандартная практика.
Когда твой отец выстрелил в Остина следующим вопросом, его лицо побагровело.
— Могу я спросить, сколько вы платите моей дочери, чтобы она ездила в Европу искать главарей гангстеров?
И опять Остин повернулся к Локайеру, а Локайер без тени стыда — ко мне, словно я (наименее оплачиваемый из всего штата сотрудников) выписываю чеки.
Я был только рад услужить:
— Чуть меньше шестидесяти тысяч в год.
— Нет, конечно же, нет, — вмешался Остин с намеком на праведное возмущение.
На такое проявление недоверия Остина глаза Локайера расширились. Он поспешил меня поправить:
— Этот человек лишь ассистент по производству. Откуда ему знать? Полагаю, ближе к шестизначной цифре.
Но твой отец хорошо подготовился.
— Пятьдесят пять тысяч в год, сэр, — как и прежде, он не сводил глаз с Остина. — И за эту мизерную сумму вы послали мою дочь на возможную смерть в Румынию.
Откашлявшись, Остин затушил сигарету в кружке со снеговиком Фрости.
— Не так быстро. Мне бы хотелось сказать пару слов в нашу защиту. Мы все восхищаемся вашей дочерью, обожаем ее. Если сказанное вами правда, значит, ей чудовищно недоплачивают, и когда она вернется, мы исправим ситуацию, но пока давайте сосредоточимся на насущных проблемах. Согласны? — Остин бросил на Локайера взгляд, полный неприкрытого презрения. — Вам следует знать, мистер Харкер, что я в полной мере беру на себя ответственность за произошедшее. В случае необходимости мы сами поедем в Румынию. Скажу даже, что мой коллега, мистер Локайер, сегодня вечером вылетает в Бухарест? Верно, Билл?
Локайер кивнул, словно только на минуту заскочил в офис по пути в аэропорт, словно ложь Остина есть непререкаемая истина, и ввернул свое любимое словечко:
— Абсолютно.
Но твоего отца это не умилостивило.
— Где точно в последний раз появлялась моя дочь?
Остин проделал теперь уже механический поворот к Локайеру, который еще переваривал свои новые «планы». Отвечая, он каждое слово произносил почти с праведным возмущением:
— Гостиница в городе Брасов. Она оставила мне сообщение на голосовой почте из номера, в котором она поселилась, а затем выписалась почти сразу же. В гостинице она провела не больше часа. В сообщении говорилось, что довольно долгое время она будет занята переговорами. Она с кем-то встретилась, мы не знаем точно, с кем именно, возможно, с нашим гангстером или с одним из его людей. И они уехали вместе. С тех пор от нее никаких известий. Прошло уже две недели.
— Вы поощряли столь опрометчивое поведение?
Я видел, как по лицу Локайера разливается паника: во всем винят его.
— У нас не было шанса поговорить, но я бы посоветовал ей быть осторожнее.
— Мне нужны номера телефонов и факсов, — в ярости прервал его твой отец. — Названия каждого места, где она останавливалась или намеревалась остановиться.
Остин тоже сделал возмущенное лицо — словно из сочувствия. Локайер пообещал, что все достанет.
— Вам пришло в голову попросить кого-нибудь в гостинице передать ей личное сообщение?! — внезапно вскричал твой жених. Воцарилась гробовая тишина. Из глаз у него побежали слезы. — Я хочу сказать, электронная почта, телефоны… Господи. Надо выходить на конкретных людей. Вот что надо делать. Вы можете дать взятку? Пригрозить? Вы пригрозили этим сволочам, что в гроб их загоните?
— Всем, чем возможно, — с мягкой убежденностью отозвался Остин, хотя я и сомневался, что это ложь. — Все это мы перепробовали и даже больше.
— Сколько денег у нее было при себе? — пожелал знать твой отец.
Я знал.
— Около тысячи долларов мелкими купюрами плюс кредитная карточка.
— И обручальное кольцо, — вырвалось у жениха.
Твой отец уставился на своего будущего зятя.
— Будь я проклят. За него же могут убить.
В комнате все застыло, если не считать тиканья часов с кукушкой, подарок Остину от мэра какого-то немецкого города. За стеклянной стеной кабинета ассистенты подняли головы, словно напуганные выстрелом лани.
— Вы хотите сказать, она из-за меня погибла? — испуганным и молящим тоном спросил жених.
— Нет, мальчик. Я виню вот этих сукиных детей. Не сомневайтесь. Будьте уверены, на их головы я обрушу все то же, что обрушилось на нее.
— Ну же, ну же. — Остин помахал рукой с сигаретой, словно разгонял не только дым. — Нам такие разговоры ни к чему, мистер Харкер. Она — ассистент продюсера в программе «Час», одна из лучших. И я все еще всецело верю, что она не выходит на связь из-за конфиденциальных переговоров с Йоном Торгу и сейчас уламывает его принять участие в программе. Насколько я знаю вашу дочь, и если она хоть сколько-нибудь похожа на своего отца, она не остановится, пока не добьется своего.
— От нее нет вестей уже две недели, — отозвался жених. — Вы думаете, есть хотя бы тень надежды, что идут переговоры?
Остин убедительно кивнул.
— Я когда-то знал продюсера, который три месяца бодался с главарем афганских боевиков.
Твой отец встал.
— Как бы то ни было, я нанимаю команду очень серьезных ребят, чтобы они поехали в Румынию, и если они вывезут ее живой, я потребую, чтобы она нашла более выгодное место работы и такое, где не будет трусливых подонков. Черт побери, ребята, если девчонка таскает для вас каштаны из огня, хотя бы платите ей.