– И птиц нет, – добавил Спаркс.
Они двинулись вперед, открывая дверь в каждое стойло. Везде было пусто, хотя сохранялся характерный запах лошадей, находившихся здесь совсем недавно.
– Похоже, всех животных выпустили задолго до начала строительства, – сказал Спаркс.
– А некоторых оставили для подвоза бревен. По-моему, так, – заметил Дойл.
– Да, тяжеловозов, но потом и их отпустили. Хотя по крайней мере в трех стойлах лошади стояли и после сооружения стены, – размышлял вслух Спаркс.
Дверь в последнее стойло не открывалась. Жестом показав, что он намерен сделать, Спаркс поднял шпагу. Дойл, кивнув, вытащил из кармана револьвер. Отступив на пару шагов, Спаркс со всего маху двинул ногой в дверь. Створки широко распахнулись.
На соломенной подстилке ничком лежало тело человека, одна нога которого была нелепо вывернута внутрь.
– Спокойно, Дойл, – ровным голосом произнес Спаркс. – Этот тип уже не может причинить нам никакого вреда.
– Кажется, он упирался в дверь ногой, – пробормотал Дойл, опуская револьвер.
Они приблизились к трупу. На покойном были высокие сапоги, бриджи, рубашка и куртка – обычная одежда конюха.
– А это что? – спросил Спаркс, показывая на пол.
Соломенная подстилка была забрызгана сгустками какого-то странного вещества: оно было блестящим и слабо фосфоресцировало. Стены стойла были перепачканы им от пола до потолка. От трупа во все стороны тянулись следы того же загадочного вещества. Оно ничем не пахло, но что-то в этом серебристом веществе было такое, отчего к горлу мгновенно подступила тошнота.
– От тела тоже ничем не пахнет, – сказал Дойл. – Видно, оно не разлагается…
Спаркс рассеянно взглянул на Дойла, и оба склонились над трупом. Одежда на нем тускло поблескивала, покрытая той же дрянью. Переворачивая труп на спину, оба изумились, до какой степени легким, практически невесомым было это тело, но через мгновение поняли причину. Перед ними лежала мумия с пустыми глазницами, высохшая, словно листок, опавший с дерева.
– Вы видели когда-нибудь нечто подобное? – спросил Спаркс.
– Ну-у, если бы прошло лет двадцать… – неуверенно начал Дойл, внимательно осматривая мумию. – Я хочу сказать, если бы его специально сохраняли, то есть мумифицировали…
– А из этого типа жизнь будто высосали, – заметил Спаркс. – И всего за один миг.
Дотронувшись до крошечной ладони мумии, Спаркс тихонько сжал ее. Рука мертвеца рассыпалась в мелкую пыль, как рассыпается, выпустив в воздух серое облачко, высохший гриб-дождевик.
– Кто и как мог сделать это? – покачивая головой, спросил Дойл.
Позади них послышалось какое-то движение.
– Что-нибудь нашел, а, Барри? – спросил, не оборачиваясь, Спаркс.
– Вам бы лучше взглянуть на это самому, сэр, – ответил Барри.
Покинув конюшню, они последовали за Барри. Пройдя несколько шагов по двору, Барри показал на особняк. Из высокой трубы струился дымок.
– Появился минут пять назад, – сказал Барри.
– Значит, в доме кто-то есть, – заметил Дойл.
– Очень хорошо, – бодро проговорил Спаркс. – Позвоним в дверь и объявим о своем прибытии.
– И вы полагаете, что это правильно, Джек? – ошеломленно спросил Дойл.
– Весь этот путь мы проделали вовсе не для того, чтобы разочаровать хозяина дома, – как ни в чем не бывало произнес Спаркс.
– Но мы не знаем, кто находится внутри, Джек! – воскликнул Дойл.
– По-моему, есть только один способ выяснить это.
– Но все окна и двери забаррикадированы.
– Ну, для Барри это вовсе не преграда.
И Спаркс громко щелкнул пальцами. Приподняв, как обычно, шляпу, Барри бросился к дому, без особых усилий вскарабкался на стену, цепляясь, словно паук, за какие-то невидимые выступы, и буквально через минуту оказался на втором этаже. Вытащив из кармана небольшой ломик, он в мгновение ока открыл створки окна и, перевалившись через подоконник, исчез внутри дома.
С нарастающей тревогой Дойл нервно топтался на месте, пытаясь представить, что Барри мог увидеть в доме. Между тем Спаркс, не спуская глаз с двери, спокойно раскуривал трубку.
– Сейчас все станет ясно, – сказал он.
За дверью послышалось какое-то движение, по плиткам пола что-то заскрежетало, замок щелкнул, и входная дверь распахнулась. На пороге стоял целый и невредимый Барри, жестом приглашая их войти.
Столы и стулья, собранные по всему Топпингу, были беспорядочно навалены у входа, и теперь Барри сдвигал их обратно, предусмотрительно загораживая ими дверь. Огромный холл Топпинга был страшно замусорен; под ногами шелестели обрывки газет и еще каких-то бумаг. Тут же валялись осколки фамильного герба. Закупоренные окна не пропускали ни свежего воздуха, ни света, и от жуткой духоты у Дойла тут же разболелась голова. Двери в другие комнаты особняка были распахнуты, в них царил тот же хаос, что и в холле.
– Да, – в раздумье проговорил Спаркс. – Похоже, что праздничный обед отменяется.
– Там наверху какой-то мистер, – вежливо вмешался Барри, показывая рукой на лестницу, ведущую на второй этаж.
– И что он там делает? – встрепенулся Дойл.
– Мне показалось, вроде как чистит серебро, – ответил Барри.
Дойл со Спарксом недоуменно переглянулись.
– Барри, проверьте, пожалуйста, все внизу, – приказал Спаркс, взбегая по лестнице.
Не уточняя, Барри кинулся выполнять приказ. Дойл остался один.
– А мне что делать? – растерявшись, крикнул он вдогонку Спарксу.
– На вашем месте я бы не рискнул разгуливать по этим коридорам в одиночку, – ответил Спаркс. – За любым из этих углов может таиться все, что угодно.
И Дойл бросился вслед за Спарксом.
Они направились по коридору и, пройдя с десяток метров, увидели, что коридор расходится направо и налево. Все двери были закрыты; тусклый свет пробивался откуда-то снизу, и ощущение угрозы стало вполне осязаемым, заставив сердце Дойла бешено колотиться в груди. Пройдя несколько шагов налево, они снова завернули за угол и остановились перёд белой, во всю ширину коридора, полосой. Нагнувшись, Спаркс осторожно дотронулся до нее пальцем, потом облизнул его и понюхал.
– Соль, – сказал он, стряхивая с ладони блестящие кристаллы.
– Соль? – с недоверием спросил Дойл.
Спаркс утвердительно кивнул. Перешагнув через полосу, они направились дальше. Все зеркала и картины были повернуты лицом к стене. У нового поворота коридора была снова рассыпана соль. Коридор уходил в мрачную глубину здания, насколько видел глаз. Но в самом дальнем конце пробивался свет и слышалось какое-то неопределенное движение. В комнате горела свеча. Подойдя поближе, они наконец увидели человека, о котором говорил Барри.