— А че? — спросил пожелтевший от табака старик с железными зубами.
— Нам в Ершово надо, — пояснил Петр. — Где выходить?
Тут же нашлось несколько желающих толкнуть нас в бок в нужный момент.
— Ершово после Грибова будет. Там мост, потом поворот, и сразу сходить. Я покажу.
— Там магазин сразу у дороги. Сами увидите. Только он не работает. Два года уж не работает. За что только люди деньги получают — непонятно.
— А потом через поле и через речку. Километров, может, семь идти. А может, кто-нибудь подвезет.
— Там еще канава, а в ней кабина от «Кировца» ржавая. Мы покажем.
Контакт был установлен с удивительной легкостью. Через минуту к нам подсела женщина в синем халате и резиновых сапогах. Она поставила у ног ведро, перевязанное белым платком, и внимательно осмотрела нас троих с ног до головы.
— Вы к кому в Ершово?
— Пока ни к кому, — развел руками Петя. — Мы командированные.
— Плотники, что ли?
— Нет, землемеры.
— Что ж там мерить? Вы, наверно, опять насчет плотины?
— Это нам неизвестно, гражданка. Наше дело — произвести замер, а там — хоть плотина, хоть запруда, хоть ДнепроГЭС...
Женщина оглянулась на своих попутчиков и тихо произнесла:
— Можно вас кое-что попросить? Когда в Ершове будете, зайдите к Кузнецовым. Только не к тем, что за огородами живут, а к другим, из крайнего дома. Вы спросите, вам покажут. Там еще третьи Кузнецовы есть, но они дачники, и сейчас их, наверно, нет. А может, и есть. Вы зайдите к другим, они в таком синем доме с самого краю. Там спросите Витю Ряженого и скажите ему, чтоб домой, подлец, ехал. Ведь третий день у них пропадает, — она всплеснула руками, — опять пьянствует, ирод.
Я навострил уши.
— И часто он так загуливает? Женщина с сомнением посмотрела на меня, словно не знала, отвечать ли на такой личный вопрос.
— Да бывает... — нехотя ответила она. — Но чтоб сразу три дня — такое в первый раз. Обнаглел...
— Так что же вы ругаетесь? А если случилось что?
— Да куда там! Его люди видели. Топает через лес, глаза в куче, никого не узнает... Мы с Петром переглянулись. .
— Передадим, гражданочка, все, как просите, — заверил женщину Петя. — Вы сами давно там не были?
— Где, в Ершове? Делать мне там нечего. Была, может, с месяц назад. А чего?
— Есть там где остановиться? И потом, магазин, столовая какая-нибудь?
Женщина на мгновение задумалась, но тут ей помог крупный загорелый мужчина, сидевший впереди нас.
— Дом пустой есть, — сообщил он. — Тот, где учительница раньше жила. А столовой нет — село-то маленькое. Была столовая, но сейчас не работает.
— Так вы там были? — насел на него Петя.
— Ездил позавчера за досками, только не доехал. Куда-то не туда свернул, пока выезжал — уже вечер. Ну их, думаю, потом съезжу, — он по-свойски усмехнулся нам. — Да я еще под этим делом был...
— Ты понял? — шепнул мне на ухо Петька.
— Тс-с-с...
— В Грибове выходит кто? — крикнул водитель.
— Вам выходить скоро, — напомнил загорелый мужчина.
Перед тем, как вылезти из автобуса, мы прослушали очень подробные объяснения, как нам добираться дальше, но ничего не поняли. Потому что говорили все хором и все по-разному. Впрочем, объяснения не очень-то и нужны были. В сотне метров от дороги зеленел крутолобый «уазик», на котором нам предстояло ехать дальше. Возле него прохаживался дежурный — молодой, незнакомый парень, видимо, из новеньких.
— Как добрались?
— Живы-здоровы, — с готовностью ответил Гришаня.
— Вот и хорошо. Машина готова, можете двигаться.
А я пойду, скоро автобус обратно поедет.
Он помялся немного, словно хотел что-то добавить.
— Вы... Вы случайно не знаете, что там такое? — он кивнул на дорогу, по которой нам предстояло уезжать.
— А в чем дело? — переспросил Петр, строго прищурив глаза. Парню должны были заранее объяснить насчет лишних вопросов.
— Да так... — дежурный пожал плечами. — Стою тут с самого утра, и какая-то чертовщина...
— А ну рассказывай все сначала, — потребовал Петя.
— Да нечего рассказывать... Просто... — парень уже и сам пожалел, что начал разговор. — Как расслабишься — сразу будто... будто плывешь.
— И куда плывешь?
— Ну... — он беспомощно развел руками, помотал головой.
— Вернешься на базу — сразу напишешь подробный отчет, — велел ему я. — Очень подробно и очень честно.
— Ясно, — дежурный повернулся и побрел по короткой жесткой траве к дороге, где еще витала поднятая автобусом пыль.
— Гришаня, — позвал я.
Внештатник стоял неподалеку, подняв глаза к небу.
— Птицы, — пробормотал он.
— Где? — не понял Петр.
— Я говорю, птицы, слышите?
— Слышим, — неуверенно ответил Петр. — Чирикают... где-то...
— Где-то, — повторил внештатник. — А должны быть везде. И здесь.
— Говори конкретно, — потребовал я. Гришаня оторвался от созерцания облаков, пристально посмотрел нам с Петей в глаза.
— Нечисто здесь, — тихо сказал он.
— А парень? — спросил я, мотнув головой в сторону удаляющегося дежурного.
— Парень вроде пока чистый. Да его все равно на базе проверят. А нам еще туда идти.
Мы влезли в машину. Я открыл аптечку и достал три инъектора.
— Ну подумаешь — укол, — проговорил Петя, взводя свой, — укололся — и пошел.
Он приставил металлическую трубочку к предплечью, и она с сухим щелчком вогнала ему под кожу дозу препарата 2-101.
— Я — за рулем, ладно?
Мы с Гришаней тоже сделали себе по уколу. Машина въехала на бугор, и нам открылось огромное поле, испещренное сетью стежек и тропинок.
— Вот и думай, — проговорил Петя, — по какой ехать?
— Бери прямо посередине, — посоветовал Гришаня. Через несколько минут мы пересекли поле и оказались в зарослях ивняка. Сквозь поникшие ветви блеснула река. Моста не было, зато имелся наезженный брод. Под колесами забренчали речные камешки.
— Что-то голова у меня тяжелая, — пожаловался Петя. — Наверно, после укола.
— После укола, — сказал я, с подозрением оглядев его, — в голове должно быть чисто, как в больнице.
— Тут нечисто, — вновь заметил Гришаня. Слова прозвучали тревожно. Вообще Гришаня частенько делал разные замечания и пророчества, всячески демонстрируя свою сверхчеловеческую проницательность. И нельзя было понять, когда он действительно что-то чувствует, а когда корчит из себя наместника Высшего разума. Но сейчас нам стало немножко не по себе.