Их появление означало, что мы уже подошли к границам континента. И действительно, вскоре на горизонте появились зазубренные вершины пограничных гор. Догнавший Ветер долго смотрел на них через прицел, затем спросил тихо:
— За ними Пылающая прорва, да?
— Точно, — ответил я.
Он сразу как-то подобрался, изменился в лице, готовясь к встрече с тем, чего боялся, наверное, всю жизнь.
— Не надо так переживать, — сказал я. — Я там уже был и, как видишь, вернулся.
Мы начали набирать высоту, перестраиваться. Прибавили скорости.
— Вон они... — проговорил мой напарник, — посланники. Выскакивают из-под земли один за другим.
— Следи за землей, — заметил я. — За посланниками другие посмотрят.
Мы уже были над горами. Истребители шли впереди неровной шеренгой, соблюдая большую дистанцию и не отвлекаясь на одиночные аэроиды. Их полно летало впереди, но пока расстояние было безопасным. Мы постепенно наращивали скорость, чтобы проскочить рубеж как можно быстрее.
— Вижу! — закричал Догнавший Ветер. Я наклонился к прицелу, посмотрел сам. На фоне серых камней наблюдалось какое-то движение. Определенно, там ползло одно из чудовищ, рождающих аэроиды. Оно просто передвигалось, прямой угрозы я не видел. Но даже косвенную угрозу надо предупреждать.
— Начинаем, — без выражения проговорил я.
Догнавший Ветер вытер вспотевшие ладони о штаны, ухватился за свои рукоятки покрепче. Клацнули детали спускового механизма, огромное тело бомбовоза вздрогнуло...
В следующее мгновение под нами расцвела огненная каша. Глядя на нас, начал метать бомбы второй бомбовоз, а истребители разошлись веером и принялись расчищать ракетами пространство впереди. Мы двигались вперед, выжигая все перед собой, превращая воздух в огонь, а камни — в пыль. Это была настоящая мощь, я пожалел только, что мало взял истребителей. Но лишних пилотов у нас не было, тем более хороших, — абсолютно все занимались охраной полей.
Всего пара минут — и мы оказались над пенными океанскими волнами. Истребители все так же шли впереди строя, и это был добрый знак — значит, нас не преследовали аэроиды. Во время перестроения я увидел, что побережье затянулось плотной пеленой пыли, поднявшейся после взрывов. Что пряталось за ней, рассмотреть было невозможно, но легко догадаться. Ни одного аэроида не осталось в радиусе километра.
— Проскочили! — радостно потер руки Догнавший Ветер. И тут же изумленно вздохнул, впервые обратив внимание, что вокруг нет ничего, кроме воды.
Теперь наша машина шла впереди — только я один знал, в какой стороне Новая земля. Снова потянулись группы пустых каменных островов, перемежаемые светло-зелеными проливами. Мой напарник помалкивал. Он сидел с широко открытыми глазами и смотрел в океан. Он смотрел и смотрел, а океан не кончался. В голове молодого погонщика не могло уложиться, откуда, а главное, зачем в одном месте столько воды.
— Не упадем? — спросил он наконец.
— А ты что, плавать не умеешь? — посмеялся я. Тем временем закончилась полоса островов. Я помнил, что нам предстоит еще довольно долгий полет над водой, прежде чем покажется темная полоса на горизонте. Очень хотелось поговорить с людьми, подбодрить, объяснить что-нибудь, но это было невозможно. Надежда так и не смогла наладить связь между машинами.
Напарник полез в мешок за припасами. Я это дело одобрил — давно пора перекусить. У Догнавшего Ветер были лепешки, соленое мясо и огурцы, а еще он достал бутылку с легким вином.
— Как настроение? — спросил я. Парень с чувством кивнул.
— Я не хочу обратно, — сказал он.
— Подожди отрекаться. Ты еще там не был, куда мы летим.
— Все говорят, что там...
— Сам посмотри, потом будешь решать.
Мы двигались медленно — бомбардировщики, конечно, уступали в скорости истребителям. Континент я увидел, когда солнце уже готовилось нырнуть за край горизонта.
Машины опустились на том же песчаном берегу, где несколько дней назад я впервые ступил на Новую землю. Я первый выпрыгнул из кабины, чувствуя только усталость. Вслед за мной на берег начали выбираться колонизаторы. Я видел, как опасливо они опускают ноги на песок, как стоят по несколько минут, оглядываясь и обмениваясь быстрыми осторожными взглядами. Многие подходили к воде, набирали в ладони, пробовали на вкус, удивлялись, отчего она такая соленая. Другие забрались на обрыв и улеглись на траве под соснами, наслаждаясь чувством твердой земли после долгого перелета.
Подошел Подорожник — такой же взволнованный, как и все остальные.
— Тут живет кто-нибудь?
— Только кролики.
— Не может быть... Крестьяне говорят, там, над обрывом, очень хорошая земля — черная, без камней. Если там что-то посадить, будет очень богатый урожай.
— Тут много такой земли, и вся она только наша.
— Наша... — повторил Подорожник, недоверчиво покачав головой.
— А давай назовем это место Берегом доброй надежды, — сказал я, невольно делая аналогии с хорошо знакомой мне географией.
— Почему доброй? — пожал плечами погонщик. — Просто — Берег Надежды.
— Берег Надежды, — повторил я. — Хорошо. Вон там, где сосны, построим первые дома, а потом здесь будет город. А там хорошая бухта, видишь? У нас будут корабли, мы станем плавать по всему побережью и везде строить города. И никакой Пылающей прорвы, ты понимаешь?
Я говорил, наблюдая, как деловитые крестьяне уже собирают под соснами ветки для костра.
— Надо запомнить этот день. Найдется у нас кто-то, умеющий резать по камню?
— Надо спросить у людей. А зачем?
— Здесь нужно поставить большой камень. А на нем высечь — здесь высадились первые поселенцы Новой земли.
— Можно, но не все умеют читать...
Садящееся солнце било от горизонта и слепило глаза. Иногда возникало чувство, будто стоишь под лучами прожекторов у кого-то на виду, а сам ничего не видишь. Подорожник тоже это почувствовал.
— Мы здесь будем ночевать?
— Здесь, конечно.
— Надо бы посмотреть, что тут вокруг... На всякий случай.
Мы, немного отдохнув, взяли два истребителя, еще не остывших после бесконечного пути, и поднялись в воздух. Новая земля была красива, что и говорить. Прямо от берега шли темные полосы хвойных лесов, между ними — ровные зеленые луга. Вдали блестела изгибами огромная река, кое-где были видны серебристые тарелки лесных озер. Горы начинались гораздо дальше, отсюда их почти не было видно. После унылых скалистых пейзажей Старой земли все это казалось раем.
Мы шли на небольшой высоте вдоль берега, внимательно рассматривая все, что под нами. Я был прав — берег необитаем. Я облетел вокруг машины Подорожника и через стекло знаками показал ему, что пора возвращаться. Он кивнул.