– Отличная мысль. Я подумаю, как это сделать... Слышь, Серега, а не страшно тебе?
– Страшно, Вовчик. А что делать? Такой у меня дурацкий характер – решил, как уперся.
– Тут многие уже про тебя знают... Не всем, конечно, верится, что вы сможете, но... Все хотят, чтобы у вас получилось, веришь? Контролеры без Линзы – пустое место. Если вы ее разломаете, мы тут станем хозяевами.
– Вы и так тут хозяева, – сказал я. – Побольше думайте о себе, поменьше о Контролерах – и все будет в порядке.
– Когда отбываете?
– Сегодня, Вовчик. Только я отбываю один...
– Как – один?
– Т-с-с...
Я увидел, что к нам идут Батя и седой.
– На, – сказал седой, протягивая мне автомат, с которого кто-то предусмотрительно свинтил приклад. – Полетишь с двумя нашими парнями, у них там тоже дела... Без них все равно не выйдешь из Излома. Как прибудете на место – ялик им оставишь, он все равно тебе уже не понадобится.
– Надеюсь, – кивнул я.
– Вот и прекрасно. Честно сказать, не терпится узнать, чем кончится ваша авантюра. У нас тут все спорят...
– А вы пари на деньги заключайте, – посоветовал я. – А нам процент – как участникам заезда.
– Шути, шути...
Подошел ялик, в котором сидели двое парней с хмурыми физиономиями. Я понял, что попутчики мне достались такие, что не поболтаешь. Ну и пусть, не очень-то я и настроен на болтовню.
Я и в самом деле отбывал на остров без Бори. План Бати был таков: я под видом трупа проникаю в Дом Линзы и любым способом пытаюсь подобраться к управляющей аппаратуре. При необходимости помогаю себе огнем из автомата. Ну а дальше...
Дальше начинались какие-то чудеса, в которых я мало что понял. Выходило так, что, если я правильно включу Линзу, Батя с Борей в тот же миг окажутся рядом, как двое из ларца одинаковы с лица. И далее все сделают сами.
План был в общем-то сырой и невразумительный, и я прекрасно это понимал. Многое зависело от моей изобретательности и умения импровизировать на ходу. Однако у меня было преимущество: Контролеры не знали, что я готовлюсь пошалить в их берлоге. Хреновое преимущество, если честно, но другого, увы, не нашлось...
Мы обнялись с Вовчиком, и я забрался в ялик.
– Дай, что ли, сигарету, – попросил я.
– Курить вредно, – ответил он. – Думай о будущем.
– Пытаюсь, – вздохнул я. – Но перед глазами почему-то только прошлое, одно только прошлое...
Нас провожало довольно много людей. Я смотрел в их глаза и явственно видел, что они чувствуют. Они одновременно и жалели меня, и надеялись, что мне повезет. Но особенно мне запомнился взгляд Бати – неподвижный, невыразительный, отрешенный. Как у человека, который твердо решил прыгнуть с обрыва в бездну...
Ялик плыл в сером небе, остров был еще далек, но неумолимо приближался. Я сидел как на иголках, барабаня пальцами по скамейке. Было странное ощущение, что с каждой минутой я уменьшаюсь в размере и к моменту прибытия стану совсем маленьким. И что я там смогу, такой крошечный человечек?
– Далеко еще? – спросил я.
– Угу, – ответил один из моих спутников.
М-да, скоротать дорогу в непринужденной беседе, видимо, не удастся. Парни лениво переговаривались, перекладывали что-то из рюкзаков в карманы и обратно. Потом один уронил какой-то сверток, и по полу ялика рассыпались черные кругляши, больше всего похожие на обыкновенные хоккейные шайбы. Я собрал то, что было под ногами, и протянул ребятам.
– Что это? – спросил я.
– Какафоны.
– Вот как? А для чего они?
– Никогда не видел, что ли? Если надо разогнать хвостатых, поворачиваешь здесь и швыряешь. А сам отбегаешь подальше.
– Они взрываются?
– Нет, круче. От них хвостатые начинают блевать и испражняться прямо в штаны. Но и сам можешь, поэтому лучше рядом не стоять.
– Классная штука, – заметил я.
– Возьми себе парочку...
Когда мы оказались в самом сердце Излома, я покрепче ухватился за скамейку, чтоб не сорваться в космическую бездну. Парням же все было трын-трава. Они в эту бездну совершенно спокойно поплевывали.
На нас надвигалась угрюмая стена невообразимых размеров – твердь земная. Я то и дело терял ориентацию в пространстве, не понимая, где верх, где низ, и мои пальцы болели от напряжения.
– Просьба есть, – проговорил один из парней, повернувшись ко мне ухом. – Как прибудем на остров, посиди где-нибудь часок тихо. У нас там тоже дела, не хотим, чтоб раньше времени шум поднялся.
– Будет сделано, – кивнул я. – А ваши дела шум не поднимут?
– Нет.
Нет так нет. Я закутался в куртку, мы уже летели в темноте над морскими волнами, было холодно.
– Пацаны, – позвал я. – А что, на остров так легко попасть? Он не охраняется?
– Охраняется.
– А как же мы туда попадем?
– Легко.
– Спасибо за развернутые объяснения, – пробормотал я.
Еще долго я сидел молча, отгоняя тревожные мысли, как надоедливых комаров. Потом заметил, что парни чуть оживились, и посмотрел вперед. Похоже, мы приближались к острову – где-то далеко блеснули огни. Мое сердце бешено заколотилось.
– Пригнись, – сказали мне.
– Что? – не понял я, но тут мне действительно пришлось пригнуться, потому что из боков ялика вдруг поползли полупрозрачные створки, которые сомкнулись надо мной глухим колпаком. В дно ялика что-то ударило, после чего меня резко бросило вперед.
– Эй! – заорал я. – Предупреждать надо!
– Все нормально. Мы под водой.
Мы всплыли в кромешной тьме. Когда створки раскрылись, я начал смутно различать вокруг стволы деревьев. Здесь была заводь или глубокая бухта, наш ялик спокойно покачивался на воде. Где-то приглушенно долбила музыка, сквозь листву пробивался свет фонарей.
Мы выбрались на берег, парни тащили за собой рюкзаки, у меня же был только автомат без приклада и пара какафонов в кармане.
– Ну, разбегаемся, – услышал я. – Ты, кстати, не хочешь спрятать ствол под курткой?
Действительно, я, как последний идиот, собрался идти с автоматом на плече. Нервишки...
Я и ребята распрощались обыденно и немногословно. Будто собирались завтра как ни в чем не бывало встретиться за покером. Я побрел сквозь деревья на свет. Одиночество обступило меня со всех сторон, сдавило между землей и черным небом без звезд. И вдруг жутко захотелось обратно, за Излом – сесть у костра с Вовчиком и Борей, погрызть обжаренные ребрышки, поболтать, посмеяться среди своих...
Нет, домой мне тоже хотелось, но дом был так далек, и так труден казался путь к нему, а Излом – почти рядом.