Он кивнул в сторону Рэма, у которого от интонаций Стоика вспотела спина, а кровь шумно застучала в ушах.
— Конечно, ваше величество. Непременно, — низко поклонился наместник.
— Почему урезана имеющаяся запись? Тоже технические проблемы? — прищурился Стоик.
— Я посчитал лишним… — Вэпс беспомощно развел руками, а Рэм мысленно возрадовался. Ох, не зря он поднял эту тему. Ох, не зря. В горле пересохло от волнения. Здесь ощутимо воняло тайной. Вернее не так: Тайной, непременно с большой буквы.
— Это чудовище убило моего сына, Вэпс! И мою жену! Что, будь ты проклят, ты смеешь считать лишним? Вся возможная информация должна быть в их руках! Если я узнаю, что ты еще что-то утаишь…
Стоик поднялся с трона, отчего мантия соскользнула с плеч и упала на пол. Халамер в ярости мерил взглядом наместника, и его могучие кулаки угрожающе сжались.
Проклятье, сколько в нем роста на самом деле? Семь-восемь футов? Рэм, сам того не замечая, сделал шаг назад и отметил, как вместе с ним отступила и Пальчики.
— Я виноват, ваше в… в… величество. Я предоставлю все имеющиеся у меня д… д… данные, — наместник, бледный как смерть, начал заикаться.
— Все. Аудиенция закончена, — Стоик плюхнулся обратно на трон, с бешенством глядя на Вэпса. Уголок рта императора ощутимо дрожал, словно владыка не знал, расплакаться ему, рассмеяться или порвать наместника в клочья.
Рэм упал на колено, пребольно ударившись о плиты. В глазах потемнело от боли, он с трудом сдержал сдавленный возглас, выпрямился и, развернувшись, похромал в сторону выхода.
У дверей с ним поравнялся Раберс и, сочувственно покачав головой при виде хромоты, выдавил из себя вежливую улыбку.
— Мы же просили вас, дор Консворт, — с укором произнес он.
Уважительная приставка едва не разорвала офицеру губы, и Рэм широко ему улыбнулся. Боишься, хлыщ? Есть что скрывать? Контрразведчик мигнул, отрывисто кивнул и неровной походкой прошел мимо. Скрывшись в уже знакомом проходе за портьерой.
— Ты сумасшедший, Рэм, — с холодом сказала Пальчики, едва дорогая и плотная ткань перестала колыхаться.
Консворт хмыкнул, оторвал взгляд от портьеры и посмотрел на напарницу:
— Но сработало же? — Сейчас он чувствовал себя победителем. Игроком, сделавшим удачный ход.
— Глупец. Не понимаешь, что творишь, — поджала губы она.
Триумф моментально потускнел и осыпался пеплом.
— Когда ты кончала, тогда, на столе Бонза, тебя это не смущало, — огрызнулся Рэм.
Глаза напарницы возмущенно распахнулись, щеки предательски заалели.
— Кретин, — процедила она и пошла к выходу.
Рэм проводил ее взглядом. Вот это ляпнул, так ляпнул. Проклятье, неужели все можно было испортить еще больше, а?!
Еще раз себя отругав, он побрел за ней следом и нагнал дознавательницу только на выходе из коридора.
Путь служителям Дома Раскаяния вдруг преградили Рыцари Гнева.
— С вами хочет поговорить наместник Нувал. Прошу проследовать за нами, — произнес один из них.
— Надеюсь, он укоротит твой язык, дрянь, — процедила в сторону Рэма напарница.
— Извини, — вдруг вырвалось у него, и он тут же будто окаменел, проигнорировав ее изумленный взгляд.
— Прошу проследовать за нами, — безлико повторил воин в позолоченных доспехах и развернулся.
* * *
— Мне кажется, что вы плохо себе представляете, где оказались, — произнес Вэпс Нувал.
Он встретил их в галерее, окна которой выходили на сад. Противоположную стену украшали десятки картин. Шедевры разных лет. От вполне шикарных полотнищ классических школ до весьма оригинальных зарисовок, которые Рэм иначе как «мазней» назвать не мог.
Но сейчас его больше занимало не искусство, а то, что сегодня он постоянно дает маху. И ему обязательно надо успокоиться. Быть сдержаннее. Думать, прежде чем говорить. Это ведь так несложно должно быть.
Жаль, что нечасто получается.
Наместник Примы стоял у подоконника и, заложив руки за спину, любовался клумбой за окном.
— И не понимаете, что вам необходимо стать очень внимательными, очень осмотрительными и очень… осторожными в высказываниях, — продолжал он.
Рэм с тоской ждал, когда Нувал начнет мстить за унижение перед императором.
— Вас должны были проинструктировать о нежелательных вопросах. — Вэпс улыбался, словно беседовал о хорошей погоде.
— Так оно и было, дор Нувал, — призналась Пальчики.
«Не слишком ли много Раберсов, наместник?» — хотел спросить Консворт, но сдержался. Была бы возможность, он лично дал бы себе по губам.
— Вы интересовались когда-нибудь судьбами тех, кто получал Инсигнии? — вдруг поинтересовался Нувал. — Хотя бы краткую историческую справку поднимали по их делам?
Рэм напрягся.
— Думаю, нет. И хочу отметить, что те, кто охотно пользовались Инсигнией — прекрасно выполнили свою работу. Но потом…
Вэпс повернулся к дознавателям:
— Потом, после закрытия дела, Инсигнии у них забрали. И мало кто прожил больше года после этого. Несчастные случаи косят дознавателей, знаете ли. Скоротечные и загадочные болезни оказываются сильнее магии Храмов. От старости умер только один, и, если я не ошибаюсь, это был кто-то из Стиарматов. И то только благодаря тому, что его род оказался достаточно могущественен, чтобы защитить нерадивого отпрыска.
Рэм прищурился. Вот даже как. Нувал решил его запугать? Хотя, действительно, никогда и в голову не приходило взглянуть на обратную сторону Инсигний. Рядом понимающе, в такт словам наместника, кивала головой Пальчики. О, это мудрое выражение ее лица. Просто-таки знаток истории оказался по соседству.
— Поэтому прежде чем наживать себе врагов — задумайтесь, надо ли это вам лично, — Нувал с улыбкой посмотрел Рэму в глаза. — Я, кстати, не злюсь на вас, хотя вы доставили мне несколько пренеприятных минут.
— Возможно, я поспешил с вопросом, но эти записи… — неохотно признался Рэм.
— Нет, дор Консворт. Забудьте о них. Все что касается дела — вы должны были получить.
— Мы могли бы увидеть детали, — еще раз попытался Рэм.
Пальчики закатила глаза и беззвучно фыркнула.
— Я еще раз повторяю, дор Консворт, никаких деталей там нет.
— Вы обещали императору…
— Вы можете обратиться к нему напрямую, дор Консворт, — устало улыбнулся наместник. Глаза его потускнели. — С Инсигнией вы можете прямо сейчас пройти в тронный зал, и никто из рыцарей вас не остановит. Но поверьте мне, никаких улик, относящихся к делу, я не скрываю. И тему записей прошу отложить в сторону. Я полагаю, у вас должно быть много вопросов ко мне, как к человеку, знавшему Ноя.