На фоне моряков выделялись две фигуры, стоящие с высоко поднятыми головами. Это были Травалини и Мокей. Врач, увидев Андреа, помахал ему рукой. Выстроенные в полукаре барабанщики взяли в руки палочки, и раздалась дробь, видимо, для того чтобы придать зрелищу особую торжественность. Священник, выйдя на середину площади, начал длинную и скучную проповедь о преступлениях на морях и о врагах мира — пиратах. Андреа, слушая святошу, вдруг подумал, что он зря так и не стал пиратом, настолько далека от него была и продажная мораль судей, и фарисейские рассуждения священника, и пышная мишура казни.
Поп окончил, и на трибуну, сооруженную напротив виселиц, поднялся тучный мужчина. Судя по знакам различия на военном камзоле, это был глава английской эскадры. Он поклонился группе знати, стоящей чуть в стороне, скорее всего городским властям. Дождавшись ответного поклона, англичанин развернул свиток, который ему подал человек в черной мантии. Это был текст приговора.
Андреа не вслушивался в слова, он все еще надеялся, что придумает, как остановить казнь, добиться если не справедливости, то хотя бы возможности спастись. Зачтение приговора время от времени прерывалось громкими возгласами со стороны знати, возмущенной кровавыми злодеяниями капитана Андреа Амалфийского и экипажа «Диссекта». Приговор был в итоге зачитан. Всех расковали и подвели к виселицам. Видимо, желая произвести наибольший эффект, приговоренных решили казнить одновременно, благо палачей, а ими были моряки английской эскадры, хватало.
— Стойте! — Андреа нашел в себе силы. — Я имею право на последнее слово.
— Имеете, имеете, — с гадкой улыбкой произнес командующий. — Говорите!
— Я… — начал Андреа.
— Достаточно, слово вы уже сказали, — оборвал его англичанин.
Он был очень доволен своей шуткой и громко рассмеялся, глядя на знать и ожидая от них поддержки. Но почему-то шутку не оценили. Толпа молча и хмуро смотрела на англичанина.
Командующий поднял руку с платком, чтобы отдать последний приказ, но тут над площадью раздался громогласный голос:
— Немедленно прекратить! Именем святой церкви!
На площадь в сопровождении двух английских офицеров стремительно вошел человек в одежде монаха-бенедиктинца. Конечно, это был аббат Джанкарло Марео.
Джанкарло подошел к командующему и стал говорить ему что-то, но Андреа с возвышения эшафота не мог разобрать слов. Сердце радостно забилось, казалось, что спасение пришло в последнюю минуту. Но слова аббата англичанина не убедили. Он жестом отдал приказ, и те офицеры, которые сопровождали Марео, взяли аббата за руки и попытались увести с площади. Джанкарло, несмотря на годы, ловко увернулся, выхватил откуда-то из складок одеяния маленький предмет и поднес его к губам Раздался резкий, режущий уши свист. Андреа опять показалось, что он смотрит спектакль, далекий от реальности и от понимания.
Свист оборвался, но тишина не вернулась на площадь. Дробный рокот донесся со стороны города. Никто не успел даже предположить, что происходит, как на площадь ворвались около пятидесяти всадников. Были они странного, скорее даже сказочного вида. Облаченные в длинные, почти до пят, кольчуги, надетые под черные плащи с белыми восьмиконечными крестами на груди. Такие же кресты украшали большие щиты каждого из всадников. Лица их скрывали маски, прикрепленные к округлым шлемам. Кони, словно они неслись по мягкому газону, не скользили и не спотыкались на бугристой брусчатке плаца. Вооруженные всадники влетели на площадь и, не раздумывая, метнули копья в солдат, охраняющих приговоренных. С воем и хрипами упали первые жертвы. Андреа понял, что он свободен, и, словно окрыленный великой силой, вырвал копье из ближайшего трупа и кинулся через площадь туда, где офицеры еще держали за руки Марео. Двумя страшными ударами он освободил Джанкарло и прокричал:
— Падре, уходите туда, за эшафоты, тут опасно!
После этого Андреа обернулся в поисках человека, о встрече с которым он мечтал все время, пока сидел в каземате, — Макгрея. Он еще раньше заметил его в свите английского командующего. Сейчас англичанин стоял на том же месте, не успев даже спрятаться в вихре стремительной атаки черных всадников.
— Иди сюда, предатель! — заорал Андреа, вызывая Макгрея на открытое пространство.
Тот слабодушно отступил в глубину, за солдатские спины. Английские солдаты выдвинулись вперед и обнажили клинки. К счастью приговоренных, войска на казнь пришли без ружей, посчитав их неуместными на таком празднике. Но даже для искусного фехтовальщика Андреа схватка с двумя десятками солдат-дуболомов была бессмысленной. Но тут он понял, что он не один. Пока всадники разбирались с основной массой военных, в дальнем углу площади, у выхода из галереи, не замедлили включиться в схватку моряки «Диссекта». Английские солдаты, увидев, что против них выступают вооруженные копьями разъяренные «пираты», не выдержали и кинулись бежать.
— Андреа, держи! — От строя всадников отделился один. Он сорвал с головы шлем, полностью закрывавший лицо. Это был Топо.
Топо ловко перехватил в руке узкий меч и, держа его за острие, перебросил другу. Старинное оружие оказалось на удивление легким и удобным. Солдаты, за штыками которых прятался Макгрей, поняли, что именно его ищет Андреа, и вежливо, но жестко вытолкали англичанина на открытое пространство.
— Что, предатель, страшно? — На изможденном и заросшем щетиной лице Андреа воспалённые глаза сверкали жаждой мести.
Макгрей нашел в себе силы взять в руки шпагу и стать в позицию. Несколько секунд противники смотрели друг на друга, выжидая момент для удара. В это время их окружили кольцом черные всадники, образовав небольшую арену.
Андреа понимал, что его оружие хоть и более массивное, но не может противостоять быстрой шпаге, и решился на неожиданное действие. Он закричал, скорее от азарта боя, чем от ненависти, раскрутил меч над головою и сам, включившись в это вращение, широким ударом врезался в Макгрея, все еще стоявшего в позиции.
Удар был чудовищный. Меч переломил шпагу противника и дальше по инерции снес англичанину голову. Схватка окончилась, даже не успев начаться. Андреа растерянно оглянулся на черных всадников. Они стояли, непроницаемые в своих доспехах, словно воины Апокалипсиса. Но тут их строй раздвинулся и пропустил аббата Марео.
— Мальчик мой, я так рад! Я успел! — со слезами на глазах произнес аббат. — Но давай собирай своих людей. Мы должны немедленно двигаться на «Диссект», пока основные силы англичан не подошли с эскадры.
Андреа не нужно было повторять два раза. В схватке с солдатами погибли трое его людей, но остальные, даже раненные, были вполне способны передвигаться. Собравшись под защиту всадников, команда «Диссекта» быстро, насколько это было возможно, двинулась к фрегату. Там, в гавани, предстояла еще короткая стычка с охранявшими корабль солдатами, но она решилась еще быстрее, чем в тюремном дворе.
Всадники с явным неудовольствием оставили коней в порту и тоже поднялись на палубу. Последним поднялся на борт Топо. Он задержался в казематах, ища своего кота. Сейчас Барбаросса с невозмутимым видом дремал на плече хозяина. На палубе кот даже не глянул в сторону Андреа, словно это не он сидел возле хозяина все страшные дни в подземелье. Через несколько минут фрегат ринулся прочь от пирса.