– Не пойму, зачем тебе вообще одежда, если ты не мерзнешь? Давай одевайся!
– Хью там тепло, – ткнул себя в грудь парень. – Хью хорошо.
Тем не менее рубаху и штаны он надел. Потом засунул руку в мешок с остатками волчьего корма, извлек кусок мяса и принялся его со смаком грызть, словно это было спелое яблоко. Семен смотрел на него и не знал, радоваться нужно или наоборот. С одной стороны, одним махом выполнено сразу несколько поставленных задач, а с другой… Может, зря он все-таки согласился на этот спектакль? Это же был почти экспромт, импровизация: интересующую Хью особь они обнаружили уже на подходе к главному стойбищу, так что заниматься разведкой было некогда. Кто ж знал, что он двинется домой впереди основного каравана?! Последним – решающим – аргументом стало отсутствие у встречающих метательного оружия. Во всяком случае, разглядеть таковое на расстоянии не удалось. Расчет был на то, что Хью покинет зону поражения до того, как враги успеют вооружиться. Волки не подвели – оставив Семена на противоположном водоразделе, они спустились с пустой нартой в долину, дождались за скалой Хью, а потом вместе с ним забрали Семена.
– Какого черта ты так долго возился? – сурово поинтересовался Семен. – Вы что, с ним беседовали? Договорились же: пока никто не разобрался, всех мочить и сматываться!
Хью не ответил – только смиренно опустил голову, как обычно делал, когда его ругали. Впрочем, глянуть в глаза Семену он мельком успел, и тому стало понятно, что ни о чем парень не жалеет. Скорее всего, он испытывал себя – нарочно длил, растягивал момент смертельной опасности.
– Давай так: больше никаких вольностей. Действуем строго по плану! Делаешь только то, что скажу! – Ругаться всерьез Семену не хотелось, и он решил смягчить тон: – Ну, куда теперь двинем?
Хью поднял голову, как-то странно посмотрел и произнес на языке неандертальцев:
– Домой.
– Не получится, – вздохнул Семен. – За нами может быть погоня, а вести ее к поселку нельзя. Они, конечно, его все равно обнаружат – рано или поздно. Но поздно – это лучше, чем рано. Так что надо забрать груз и где-то отсидеться или, по крайней мере, двигаться окольными путями.
– Домой надо, – обнажил зубы в улыбке Хью. – Там хорошо.
«Скальпами похвастаться не терпится?!» – хотел возмутиться Семен, но сообразил, что на родной язык парень перешел не зря. «Дом» на этой «мове» вовсе не означает «крышу дома своего». Скорее уж, это хорошо знакомая, освоенная, точнее, мистически опробованная местность, на которой известны все «плохие» и «хорошие» места.
– И где же это? – с некоторым недоверием поинтересовался Семен.
– Там, – кивнул парень куда-то в южном направлении. – Хью помнить хорошо.
– Тогда веди, – принял решение Семен. – Может, у нас, как у партизан, будет преимущество в знании местности?
То, что погоня за ними все-таки организована, волки сообщили на следующий день утром. К вечеру упряжка уже была на условной границе страны хьюггов и по пологому водоразделу поднялась на поверхность плато. До темноты она смогла продвинуться вглубь на добрый десяток километров, пробираясь между верховьями ручьев и распадков. Здесь можно было чувствовать себя в большей безопасности, чем в открытой степи, однако Семена начали одолевать какие-то дурные предчувствия: что-то было не так то ли в природе, то ли в нем самом, то ли во всей ситуации в целом.
Тем вечером они остановились в скалистых верховьях какого-то ручья, спустившись метров на двадцать ниже плоскотины. Уснуть Семен не мог долго – все ворочался в своем спальнике, не находя удобной позы и слушая завывание ветра наверху. До палатки, укрытой между камней, долетали лишь отдельные порывы. Утром он чувствовал себя усталым и вялым, так что не сразу сообразил, что изменилось вокруг. Он долго возился с одеждой, упорно попадая головой в рукав вместо ворота, и вдруг понял: «Да ведь мне же почти не холодно! Оттепель, бли-и-ин…» Забыв про все остальное, Семен вывалился из палатки и кинулся к нарте. Схватился за капыло и потянул вверх – на полозья налипли тяжелые комья снега.
Он перевернул пустую нарту набок, опустился рядом на корточки и стал думать, забыв даже справить малую нужду. Члены экспедиции – и Хью, и волки – молча смотрели на своего предводителя.
«Для улучшения скольжения лыжники применяют специальные мази – их сотни видов, если не тысячи. Что делать нам? У народов, использующих нарты, кажется, имеется лишь два способа улучшения скольжения – облицевать полозья костяными пластинами (у нас их нет) или наморозить на них слой льда. Последнее, кажется, вовсе не для оттепели, а скорее наоборот. Что еще? Вроде бы для весенних поездок используются полозья не из березы, а из какой-то другой древесины. Из какой именно– можно не вспоминать…»
Ему так ничего и не удалось придумать, кроме одного: даже если волки и смогут тянуть нарту, людям придется двигаться пешком. Именно так все и получилось…
К вечеру их положение можно было считать безнадежным – всадники их практически уже догнали, но держались пока в отдалении – то ли выбирали удобное место для нападения, то ли чего-то опасались и изучали противника. Их было семь человек на низкорослых лохматых лошадках, которые двигались спорым шагом. Еще пять лошадей двигались в связке за ними – они несли какой-то груз. Рядом бегали несколько собак. У самих же всадников к седлам были приторочены прямоугольные предметы довольно большого размера. Семен заподозрил, что это щиты, и, как показало будущее, не ошибся. Ему, впрочем, было не до размышлений – день пешей ходьбы по мокрому снегу привел его ногу в изначальное, если не худшее, состояние. Местность была еще незнакомой для Хью, так что выбирать направление приходилось Семену. Правда, особого выбора у него и не было – идем туда, где можно двигаться, где из-под оседающего на глазах снега меньше торчит камней. В конце концов, очумев от боли и слепящего солнца, он сделал ошибку. То, что представлялось ему сплошным водоразделом, уходящим вдаль, оказалось ловушкой: заснеженные склоны узкой глубокой долины сливались, создавая иллюзию ровной поверхности.
Упряжка остановилась, Семен доковылял до края, заглянул вниз. Всадники вдали спешились, отвязали щиты и, прикрываясь ими, начали приближаться. Судя по всему, метать дротики, торчащие в связках за спинами, эти щиты им не мешали. Неприятно удивило и поведение собак: как только люди удалились, они согнали лошадей в плотную кучку и крутились вокруг, не давая им разойтись на кормежку.
– Влипли, однако, – оценил ситуацию Семен.
– Низ ехать надо, – невозмутимо отреагировал Хью. – Камни сидеть, арбалет стрелять, бомба бросать.
– Гениально! – буркнул Семен. – Ну, иди искать спуск, а я тут пока…
Все, что было известно об оружии противника, говорило в пользу безнадежности боя на открытой местности: дротики они мечут со снайперской точностью чуть ли не на полсотни метров. Примерно такова и «прицельная» дальность арбалетных болтов, но щиты… А укрыться можно лишь за грузом, который лежит на нарте, – смешно даже!