Рассеянно листая фолиант с рецептами, Ева вдруг насторожилась. Стали попадаться совсем свежие записи. Изменения в Ларе уже пугали. Твердые штрихи переселились в конец слов. Ева ясно представила себе горькие складки у губ воображаемой Лары.
А здесь что-то гнетет ее, слишком разнится наклон почерка. Это для Лары неестественно. «Но где я видела такие штрихи? Очень похоже…» – Ева мучительно попыталась вспомнить, но отложила на потом.
Позорно провалив свое задание, Ева в конце концов тихо устроилась в сторонке. Под мерное бормотание Фани она качалась в старом скрипучем кресле.
Потом они пили чай и хохотали, вспоминая сумасшедших тетушек или проделки Марфы. Уже и свечи зажгли, сначала не замечая, а потом намеренно игнорируя подступающие сумерки. Но когда ночь замазала дегтем стекла кухни, пришлось признать, что пора в постель. Захватив чашку чая с ромашкой, Ева в сопровождении Фани прошла в спальню, которая успела стать уже привычной и родной, и только тут вспомнила, что завтра ей придется уезжать.
– Фани, как же быть? Я к бабушкам так и не зашла!
– Ну и ничего страшного, завтра утром и заглянешь. Может, все-таки не уедешь? Уж больно грозный у тебя начальник, лютый, аки зверь библейский, но, должно быть, справедливый. Неужели не видит, что ты нездорова? Что ж, на тебе там клин сошелся, без тебя не разгадают? Хотя, конечно, таких умниц, как ты, еще поискать.
– Фани, ты смешная, право! Вовсе не надо быть семи пядей во лбу, чтобы делать мою работу.
Ева обычно не позволяла себе получать удовольствие от похвал. Ну и пусть! Уснула Ева вполне довольная собой.
Очнувшись от глубокого сна без каких-либо видений (определенно, диета Фани шла на пользу ее истрепанным нервам), Ева сразу же оказалась в гуще событий. Во-первых, она была связана. По рукам и ногам. Находилась на сырой земле, в лесу. И вот новость-то! Снова ее кто-то куда-то тащил. Эдак можно и привыкнуть к столь необычному способу передвижения. Ева сделала попытку простонать что-нибудь, по старой памяти, освежить навыки, так сказать… и обнаружила кляп во рту. На сей раз особой боли она не испытывала, не били – и на том спасибо. Но все же, что с ней происходит?
– Замечательно. Очнулась? – услышала Ева знакомый голос– Как спишь-то крепко! Боялась, так и не узнаешь, кто, за что и почему тебя сейчас убивать станет.
«Опять, значит, убивают, – с тоской и долей раздражения подумала Ева. – Можно было бы и в кровати убить. Обязательно нужно куда-то тащить, причем по земле». Ночная рубашка уже вся вымокла от травы и влажной земли. И пахло тиной, водорослями… «Позвольте! Пруд. Ну конечно, я рядом со старым прудом. Вот, я уже местоположение свое знаю», – удалось-таки порадоваться Еве.
Движение прекратилось. «Ну, все понятно, прибыли – я уже на самом берегу прудика. Дальше только в воду. Сейчас еще топить начнут, какая скука! Лени, бедная Лени, твои лавры и мне достанутся». Тут Ева подумала: а что, если и Лени не по своей воле утонула? Может, и ей помогли, как сейчас помогают Еве? Бред, кому надо было топить Лени?
Тому же, кому понадобилось топить Еву.
Из трех возможных вариантов гибели Лени – самоубийство, убийство и случайность – безоговорочно единственно возможным был третий, как считала Ева. До сих пор, по крайней мере. Потому что, была убеждена Ева, в жизни редко случаются такие истории, как в книгах или фильмах. Вся ее жизнь, до последних дней, была очень простой, понятной и совершенно обычной. В данный момент все перемешалось – триллер, мистика, детектив, мелодрама.
«Так, а мелодрама откуда? Ах, ладно, пусть будет, – щедро позволила Ева. – Для компании и мелодраму можно. Например, Макс будет героем, у него все необходимое для этой роли есть. Героическая внешность, потерянный брат и сам весь из себя суровый, сильный и красивый. О чем я думаю!» – одернула себя Ева, решив для разнообразия обратить больше внимания на окружающую реальность.
Сделать это было нелегко. Вокруг темень, лишь еле слышный плеск воды и голос ночного леса. «Декорации похожи на те, что были в парке», – содрогнулась Ева. Совсем близко темнота сгустилась, образовав человеческую фигуру. Фигура оказалась Ларой.
– Лара, ты откуда здесь? – обрадовалась Ева вынутому кляпу и сестре. – А мне говорили, что ты… приболела.
– Что я в психушке, тебе не говорили? А я там и была, – похвасталась Лара. – Н-да, сестренка, полку сумасшедших тетушек прибыло. Кто бы поверил, что именно я составлю пополнение этому воинству? – Лара тихо засмеялась. У Евы мороз пошел по коже, и без того ледяной и мокрой. Встреча с Ларой уже не радовала, как несколько секунд назад.
– Лени, сейчас я отомщу за тебя, – торжественно произнесла Лара, уставившись в пруд с таким вниманием, что Ева начала крутить головой, надеясь и вправду увидеть Лени, живую, здоровую, а может, даже и со скрипкой. Никого она не увидела.
– Лара, глупая, кому ты мстить собираешься? Я была уверена, что ты никакая не сумасшедшая, пока ты не связала и не перетащила собственную сестру к пруду. Сейчас же развязывай меня, я уже порядком замерзла и разозлилась.
Лару эти слова, похоже, только позабавили. Веселилась она от души.
– Подумай, что скажет Фани, – предприняла последнюю, отчаянную попытку призвать сестру к разуму Ева.
Оказалось, это было единственное, что могло поколебать железную уверенность Лары в необходимости топить Еву. Выпрямившись и глубоко задумавшись, Лара стояла рядом и тяжело дышала. Видимо, перетаскивание тел на средние и дальние дистанции для Лары не было столь уж привычным занятием, хотя она всегда была самой рослой девочкой в их поколении.
– Фани тоже любила Лени, – непоследовательно парировала Лара.
– Да все любили Лени! Я ее просто обожала! – убеждала Ева.
– Это ты ее убила! – взвилась Лара. – Из-за тебя бедняжка утонула, все равно как если бы ты ее сама толкнула, еще и камушек привязав. Кстати, о камушках… – Лара задумалась.
– Но послушай, – Ева уже теряла остатки терпения, – Лара, мы все огорчились, нам не хватает Лени, но никто ни в чем не виноват. Так получилось, это был несчастный случай, правда! Оставь ты этот проклятый камень! – уже закричала Ева. – Связанная, как сарделька, я и без него прекрасно пойду ко дну, сама подумай!
Лара перестала привязывать к Еве грязный валун.
«Нет, пора кричать. А что делать? Стыдно, однако другого выхода нет, – вздохнула Ева. – Чего кричать-то будем? «Караул» – смешно. «На помощь» – длинно. Выбирать мне всегда было сложно, но ситуация отчаянная, надо постараться быстрее».
– Фани! Фа-а-а-ани! – на разные лады начала выводить Ева единственное, что могла себе позволить. «Только жанра комедии мне еще и не хватало», – одновременно думала она про себя.
Лара, присев от неожиданности, испуганно зашарила вокруг Евы в поисках кляпа. Не найдя его, она бросилась зажимать рот Евы руками, испачканными в грязи.