«В общем и целом, мы воевали в Европе сто двадцать девять дней, полностью разгромили французскую, польскую, югославскую, греческую, норвежскую, датскую, бельгийскую и голландскую армии и три британских экспедиционных корпуса. За все время мы потеряли шестьдесят семь тысяч убитыми и сто пятьдесят тысяч — ранеными. Низшие расы утратили в боях 270 тысяч убитыми и 600 тысяч ранеными. И все это при том, что мы воевали против врага общей численностью в восемь миллионов смертных…»
Александр Прозоров. «Клан», 2004 г.
Однако до сих пор речь шла о том, как Гитлер покорял в общем-то небольшие, «провинциальные» страны. А как его психические атаки работали на больших странах?
Надо сказать, что на этот счет есть один успешный пример — разгром такой большой и развитой страны, как Франция. В тех же мае-июне 1940 года.
Что нужно отметить здесь? Почти полную аналогию с Бельгией: ошеломительная военная победа в начале кампании, окончившаяся катастрофой лучших французских дивизий во Фландрии, привела страну в шок и трепет. Если для бельгийцев страшным ударом по сознанию стало падение Эбен-Эмаэля и линии укреплений вдоль канала Альберта, то для Франции таким шоком стала катастрофа ее войск во Фландрии и в Арденнах. И вы уже знаете, каким блестящим успехом завершился план Гитлера, заманившего французов под Брюссель, а затем подсекшего их под основание танковым прорывом через Арденны к Атлантике.
Еще раз отметим отменную информационную подготовку гитлеровцев к своей молниеносной кампании на западе Европы. Работа немецкой разведки накануне решительного удара позволила Гитлеру обойтись минимумом сил и средств. «…Через линию Мажино был проложен телефонный кабель, по которому наши агенты регулярно передавали свои сообщения на сборный пункт в Саарбрюккен. Сотрудники, работавшие на цементных заводах в Нанси, Сааргемюнде и Меце, передавали точные сведения о французских оборонительных сооружениях и их оснащении. Связники на крупных военных предприятиях Шнейдера-Крезо информировали нас о состоянии французских артиллерийских и бронетанковых частей; даже из 10-го Бюро, центрального учреждения французской разведки, нам доставляли фотокопии секретных приказов и оперативных планов». (Вальтер Шелленберг. Мемуары. — Москва, «Прометей», 1991 г., с. 93). Таким образом, немцы могли с полным правом сказать: «мы вас видим и знаем, а вы нас — нет». Зная состояние умов и материальных сил французов, оказавшихся столь ленивых мыслью и слабых волей, гитлеровцы и нанесли свой ошеломительный удар.
Для начала немцы саданули французов по психике. Читаем записи в журнале боевых действий абвера. Итак, специальная группа «Б» («Пожар») во Франции 9-10 мая устраивает несколько акций диверсий и поджогов. Понятное дело, что спалить целую страну они не могли при всем желании — зато умело посеяли панику перед невидимым врагом, наносящим удары в глубоком французском тылу. Чистой воды психическое нападение. Примечательно, что оружие и взрывчатку для групп на территории Франции сбрасывали самолеты специальных эскадрилий Люфтваффе. В те же дни, парализуя волю французов, абверовцы, переодетые во французскую военную форму, учиняют теракты и взрывы в Абвиле, Реймсе, Париже и Дувре. Вам это ничего не напоминает? Лето 1999-го не всплывает в памяти? Вторжение чеченских боевиков в Дагестан тоже сопровождалось чудовищными терактами в Москве. (Кто их проводил — вопрос отдельный, но первоисточник для подражания — налицо).
«…10 мая 1940 года началось немецкое наступление на Западе; 15 мая 1300 танков Гудериана и Клейста прорвали французский фронт в Арденнах. Немецкое командование приказало Гудериану остановиться и подождать пехоту; оно собиралось наступать, как встарь, со скоростью пехотных колонн. И тут произошло неожиданное: Гудериан отказался подчиняться приказу. Танковая колонна рванулась на запад; немецкие танки мчались по шоссейным дорогам в тылу союзников, почти не встречая сопротивления. Пройдя за 5 дней 350 километров, корпус Гудериана 20 мая вышел к Ла-Маншу. «15 часов, — записал в своем дневнике офицер английского генштаба. — Поступили сообщения, что германские танки вышли к Амьену. Похоже на нелепый кошмар. Британский экспедиционный корпус отрезан. Мы лишились коммуникаций... Немцы идут на любой риск, и все им сходит с рук... они делают все, что не сделали бы грамотные военные и все же добиваются своего. Французский генеральный штаб парализован этой необычной подвижной войной. Нынешние быстро изменяющиеся условия не предусмотрены в учебниках...»
Французские и английские генералы не понимали, что произошло — ведь союзники имели больше танков, чем немцы, и французские танки были лучше немецких. Все объяснялось тем, что французские танки были распределены между пехотными дивизиями, а немецкие были собраны в один кулак — и тем, что оружие блицкрига — это были не просто танки.
После прорыва немцев к морю более миллиона французских, английских и бельгийских солдат были отрезаны от основных сил. Немецкие танковые корпуса продвигались вдоль побережья, почти без сопротивления занимая французские порты. Объятые паникой французы бросали оружие; английская экспедиционная армия отступала к Дюнкерку — это был единственный порт, откуда англичане могли эвакуироваться на родину. Но Гудериан подошел к Дюнкерку на два дня раньше; немецкие танки уже стояли перед беззащитным городом — и тут поступил приказ остановить наступление. «Мы лишились дара речи», — вспоминал Гудериан.
«Стоп-приказ» Гитлера стал одной из загадок истории; остановка танков Гудериана позволила 300 тысячам англичан избежать гибели или плена и переправиться через пролив. Одно из распространенных объяснений этой загадки состоит в том, что Гитлер еще не умел обращаться с новым оружием; он был обеспокоен сообщениями о большом количестве вышедших из строя танков и хотел сохранить танковые дивизии для «битвы за Францию». В действительности потери немцев боли невелики — поврежденные танки ремонтировались и снова вступали в строй.
«Чудо в Дюнкерке» не облегчило участь Франции. Через день после эвакуации англичан немецкие танковые корпуса прорвали французский фронт на Сомме. 25 июня Франция капитулировала. Французская армия потеряла 84 тысячи убитыми, полтора миллиона французских солдат сдалось в плен. Потери вермахта составили 27 тысяч убитыми. Победа была почти бескровной; немцы не бомбили французские города и заводы; все это стало добычей победителя. Правда, Англия не положила оружия — она была недоступна за своими проливами; танки не могли плавать по морю. Тем не менее, фантастическая победа Германии повергла в шок всю Европу — многим стало понятно, что в руках Гитлера находится новое оружие…» (Алексеев В. В., Нефедов С. А., «Технологическая интерпретация истории Второй мировой войны» [10] )
Таким образом, для сокрушения Франции (сильнейшей страны в материковой Европе) Гитлер применил, говоря нынешним «российским языком», не только всякие психическо-пропагандистские «понты» и «разводки», не только теракты и поджоги, но и вполне реальные, разящие военные удары. Причем в духе совершенно новой на тот момент войны. Французы, чья военная мысль застряла в 1918 году, чьи генералы готовились не к будущей, а к прошлой войне, пали жертвой настоящего пришельца из грядущей эры.