Автоматы били в упор, спецназовцы двигались хаотично, но странным образом умудрялись не перекрывать друг другу биссектрисы огня и быстро переносили кинжальный огонь с объекта на объект. Такая техника передвижения достигается неимоверным напряжением на многочасовых, выматывающих душу и тело тренировках. Находящиеся в квартире террористы, те из них, кто схватился за оружие, гибли мгновенно. Ну а те, кто благоразумно падал на пол, складывая руки за голову, «всего лишь» получали мощные удары шнурованными десантными ботинками.
Бой не продлился и минуты, но в этой скоростной мясорубке Николай Петрович не растерялся. Мгновенно выхватив короткоствольный «Вальтер», он выстрелил в упор по ближайшему спецназовцу. И сразу же подскочил к прикованной к батарее девушке.
— Все назад!!! — заорал он. — Или я ее убью!!!
В следующий момент в его руку, сжимающую пистолет, впился дротик с зарядом транквилизатора. Вперед метнулся один из бойцов, перехватывая и отводя оружие от головы девушки. Николай Петрович медленно осел на пол.
— Чисто.
— Чисто.
Анатолий Степанович Симонов стащил с головы боевой противогаз. «Слезогонку» выдуло сквозняком в разбитые окна, так что можно было не опасаться. Бойцы спецотряда уже освободили девушку и ее семилетнего брата, и теперь психологи подразделения приводили их в чувство. Боец, в которого попала пуля из «Вальтера», тяжело поднялся, держась рукой за бок.
— Что? — повернулся к нему полковник Симонов.
— Кажется, ребро сломал.
— До свадьбы заживет.
* * *
Допросив Николая Петровича и его прихвостней, группа полковника Симонова так же скрытно вернулась на аэродром. Убивать бандеровскую мразь не стали, противно было руки марать о такую падаль. Но кое-какие меры приняли, и теперь в оставленной спецназовцами квартире пускала слюни кучка дебилов, неспособных даже вспомнить, кто они такие. Боевая фармакология — замечательная штука.
Вернувшись, полковник Симонов сразу же связался с Генеральным штабом по аппаратуре спецсвязи, дополнительно установленной на ракетоносце. Расшифровав сложный код, он вчитался в скупые строчки приказа и нахмурился.
605-й отдельный танковый батальон бундесвера, в который входила танковая рота гауптмана [17] Эриха фон Штайна, был срочно переброшен из Лейпцига. За неполных четверо суток марша они своим ходом прошли всю Польшу. Под гусеницами танков с рыцарскими крестами на башнях стелилась дорога, по которой больше полувека назад другие танки выбивали пыль из дорог. Вроцлав, Катовицы, Краков были отмечены на штабных картах и маршрутах как транзитные центры. Новые «братья по оружию» — поляки, недавно вступившие в НАТО, смотрели на немецких танкистов с изрядной долей опасения. Фон Штайн усмехнулся: хорошо, что центр Западной Украины обозначен на карте как Львов, а не как Лемберг. [18] После торжественной встречи на границе, где натовских солдат «щирые украинцы» привечали хлебом-солью, танковый батальон пошел на Киев.
Танковая рота Эриха фон Штайна дислоцировалась на окраине столицы в старом военном городке, построенном еще Советской армией. Здесь и разместилось двенадцать танков, прочая техника и личный состав подразделения.
Эрих фон Штайн сильно удивился запустению, царившему на территории бывшей воинской части. Объект, принадлежащий Министерству обороны Украины, по документам находился на консервации, а на самом деле был практически полностью разрушен и разворован. На огромной территории с трудом нашлось место для размещения в принципе не такого уж и большого подразделения.
Офицеру, привыкшему к образцовому порядку немецких военных городков, идеально подстриженным газонам, ухоженным клумбам, соседствующим с чистотой плаца, удобством казарм и безукоризненной рациональностью парка боевых машин, было тяжело налаживать быт своих подчиненных — в буквальном смысле на развалинах Но он — солдат и должен точно выполнять приказы.
Но еще больше, чем неустроенный быт, его озадачила реакция местного населения. Его рота шла через территорию Польши форсированным маршем. И если во Львове их встречали хлебом-солью и украинскими народными танцами, то уже здесь, под Киевом, в глазах людей читалась плохо скрываемая ненависть. Фон Штайн даже припомнил какие-то смутные слухи о том, что уже несколько солдат «Сил сдерживания», преимущественно американцы, пострадали от нападений местных. Такого рода сведения военная цензура жестоко пресекала, на деле между сторонами царило полное взаимопонимание. Но подобное начало обескураживало.
Понятное дело, ввод войск без инцидентов не обходится — там задавили любимую собаку, там снесли танком стену дома. В небе постоянно висели, действуя на нервы, патрульные самолеты и вертолеты. Да плюс ко всему еще эта вызывающая наглость американских морпехов, которая уже стала их визитной карточкой… Словом, местному населению было отчего не любить «миротворцев», тем более что российские войска к совместной «гуманитарной» операции почему-то не допустили.
* * *
Колонна тяжелых танков «Леопард-2» возвращалась с полигона после совместных тактических учений с танками T-72smk и Т-84 одного из полков Киевского гарнизона. Главам «Антикризисной коалиции» позарез нужно было показать пример «благотворного сотрудничества» с иностранными подразделениями. Так что два дня танкисты гауптмана фон Штайна месили глину гусеницами своих 55-тонных машин и стреляли по мишеням.
Лично Эриху фон Штайну было интересно посмотреть на украинские танки в действии. Немецким танкистам даже дали возможность проехаться на продукции Харьковского завода им. Малышева. Особенно гауптману понравился модернизированный по западным стандартам танк Т-72. На нем были установлены спутниковый приемник GPS, новая аппаратура связи и электронные приборы наблюдения. И вместе с тем танк был легче и маневреннее «Леопарда-2», а его 125-миллиметровая гладкоствольная пушка внушала уважение своей мощью.
Два дня прошли в пороховом угаре и реве танковых дизелей. После учений измотанные донельзя боевые машины возвращались в пункт постоянной дислокации. Гауптман дремал, сидя в командирском кресле. Вдруг впереди раздался неясный шум и хлопок. Колонна остановилась, Эрих фон Штайн высунулся из башенного люка, и лицо его осветили отблески пламени. Идущий впереди танк пылал. Из его люка выпал огненный комок и стал с истошным визгом кататься по земле, пытаясь сбить пламя, пожирающее живую плоть.
Штайн не растерялся, несмотря на весь ужас ситуации. Быстро скользнув вниз, на командирское кресло, он стал отдавать приказы своим экипажам. Тяжелые боевые машины разошлись в стороны, съехав на обочину дороги. А в это время танкисты двух ближайших «Леопардов» спасали своих пострадавших товарищей. Едва они успели отбежать на безопасное расстояние и укрыться за другими танками, как в подожженном «Леопарде» стал рваться боезапас. Первым взрывом сорвало плоскую угловатую башню, последующая детонация превратила останки тяжелой боевой машины в огненный вулкан.