Замыкающий «Хаммер» начал пятиться, огрызаясь огнем тяжелого пулемета 50-го калибра на крыше. Но в него попало сразу два выстрела из «Мухи». Тугим огненным шаром лопнул топливный бак, вязкие брызги горящего соляра полетели на залегших в кювете американских спецназовцев и украинских вояк. Один из морских пехотинцев вдруг дико заорал — на него попал поток горящего дизтоплива. Черная, контрастная фигура в ореоле яркого пламени стала кататься по траве, поджигая ее. Наконец, милосердная автоматная очередь оборвала страдания солдата.
Сверху оккупантов поливала из пулеметов и автоматов вторая группа партизан, а снизу, из вырытой траншеи, им помогали мнимые «работяги», вместо лопат вооруженные «калашами».
Но американские спецназовцы недаром проходили муштру в форте Брэгг. [22] Кинжальный огонь заставил замолчать пулемет партизан. Дымный шлейф гранатомета ударил по холму, взрывом разметав нападавших. Американцы перешли в атаку, они превосходили партизан и по вооружению, по выучке и по боевому опыту.
Американский капрал пинками и зуботычинами поднял в атаку «доблестных» украинских националистов, которые с начала боя только и делали, что прятались за подбитыми бронемашинами, не сделав ни одного выстрела. Теперь им предоставлялась великолепная возможность проявить себя в деле, но почему-то «борцы за свободную Украину» энтузиазма по этому поводу не испытывали.
Командир импровизированного партизанского отряда мгновенно оценил ситуацию: пока американцы были заняты своими союзниками, нужно было отступать. Иначе их просто-напросто перебьют.
— Отходим!
Отстреливаясь и бросая гранаты, партизаны сумели уйти с поля боя. Это оказалось просто чудом при полнейшем перевесе американцев в вооружении и технике. Американские вертолеты, появления которых так опасался бывший десантник, прилетели уже, когда их отряд скрылся от преследователей.
* * *
Спрятав оружие в схроне и переодевшись, партизаны подсчитали потери. Из пятнадцати человек в живых осталось только семеро, половина отряда полегла в первом же бою. Двое уцелевших в бою партизан были серьезно ранены. Да и то, что они застали врасплох американцев, иначе как счастливым случаем не назовешь.
Но и в этом случае они потеряли половину бойцов, а раненым требовалась квалифицированная помощь. Старый десантник вздохнул:
— Так, раненых грузите в мой фургон, поедем к одному человеку. Нужно «залечь на дно», если это вообще возможно…
Звено боевых вертолетов с эмблемой в виде черной головы лошади на желтом щите неслось над самыми верхушками деревьев. Рядом летели два «Апача» огневой поддержки. «Воздушная кавалерия». В десантных «Блэк Хоках» сидели в полной экипировке бойцы из специального противодиверсионного отряда. Их командир, лейтенант Алекс Джонсон, наряженный в ковбойскую шляпу, подражал персонажу нашумевшего фильма Френсиса Копполы «Апокалипсис сегодня». И сейчас, перекрывая шум винтов вертолетов, из динамиков неслись величественные звуки «Полета валькирий» Рихарда Вагнера.
Поступила непроверенная информация о том, что террористы совершили дерзкое нападение на колонну. Теперь нужно было эти сведения подтвердить.
— Ну что, парни, перетряхнем эту чертову деревеньку?!!
— Йес, сэр!!!
Внизу проносились зеленые поля и рощи, среди них в цветении садов утопали небольшие села и хуторки. «Сейчас шарахнуть бы по ним реактивными снарядами, а потом пройтись пулеметами», — подумал Джонсон. Так делал его отец во Вьетнаме. Там «Ирокезы» наводили ужас на вьетнамцев. И отцу, как и ему сейчас, нравилось нестись на сверхмалой высоте, распугивая этих «европейцев», которых он мало отличал от туземцев. Для него, уроженца Техаса, существовала только одна «высшая раса» — американцы. Ради ее торжества он был готов, не задумываясь, насаждать демократию пулеметными очередями и залпами НУРСов.
Поднимая тучи пыли, вертолеты приземлились на окраине деревеньки. «Апачи» продолжали барражировать, прикрывая место высадки.
— Вперед! Пошел! Пошел!
Десантники в полной боевой экипировке короткими перебежками, пригибаясь, словно под огнем противника, занимали позиции. Во всем этом чувствовалась какая-то фальшь, киношность, словно в дешевом боевике.
Вокруг было тихо, все жители попрятались по домам.
— Вперед!
Спецназовцы рванулись по пустой площади к ближайшим домам. Тяжелыми десантными ботинками, прикладами штурмовых винтовок и выстрелами из гладкоствольных дробовиков они взламывали двери, врывались в дома мирных жителей, переворачивали все в комнатах вверх дном, избивали ни в чем не повинных людей.
Критерий принадлежности к террористам был один: если люди боятся, то им есть что скрывать. И не важно, что любой нормальный человек станет бояться вооруженного до зубов головореза, ворвавшегося в дом. Всех жителей сгоняли на площадь, оцепленную американскими солдатами. Скоро, рыча двигателями, подъехали два БТР-80 с сине-желтыми кругами и трезубцами на бортах и башнях.
С них попрыгали «стрельцы», как они сами себя называли, батальона «Говерла». Теперь они уже не выглядели теми обделавшимися от страха уродами, которых расстреливали партизаны. Вояки «Говерлы» горделиво прохаживались вокруг согнанных на площади людей, пока их командир с повадками местечкового фюрера крикливо объявлял приговор:
— …Все, кто участвует в укрывательстве террористов, понесут заслуженную кару! Мы создадим с помощью наших американских друзей независимую Украину! Но нам мешают такие выродки!
— Сам ты выродок! Христопродавец! Удавись своими баксами, ублюдок! — донеслось из толпы.
Люди, стоящие на сельской площади, сжимали кулаки от ненависти.
— Вы сначала Украину до ручки довели, а теперь и вовсе свою Родину продать хотите, бисови диты! — выкрикнул пожилой седоусый мужчина.
— Что-о?!! Вот тебе! — «фюрер» подскочил к пожилому мужчине и хлестко ударил его по лицу.
Полилась кровь.
— Ты батька не трожь!!!
Здоровенный вислоусый амбал так влупил пудовым кулачищем по морде националисту, что тот кувыркнулся метра на три. Глухо постанывая, он попытался подняться, но ноги всякий раз разъезжались.
Люди надвинулись на американцев и их прихвостней. В ответ те защелкали затворами автоматов.
* * *
Залегшие на чердаке партизаны видели все происходящее.
— Иван Андреевич, что же, мы так и будем здесь сидеть?! Они же их всех сейчас перестреляют!
Десантник посмотрел на ребят. Да, первый бой сильно меняет людей. За очень короткое время они вместе пережили и горечь утраты боевых товарищей, и радость победы, и прочие опасности. Да и сейчас все они были на волосок от смерти. Но в глазах партизан горел хорошо знакомый бывшему сержанту по Афгану огонек. Такие будут драться насмерть и позиций своих врагу не сдадут.