Вслед за своим боевым товарищем и еще один русский летчик совершил таран. На его МиГ-3 парой зашли «Мессершмитты» — в лобовую атаку. И русский не отвернул.
* * *
Первый воздушный таран был совершен днем 22 июня младшим лейтенантом Кокоревым из 124-го истребительного авиаполка. В ожесточенном бою с превосходящими силами «Мессершмиттов-110» у него закончился боекомплект. И тогда он направил свой И-16 на тяжелый немецкий истребитель. Оба самолета рухнули в огне, а их пилоты погибли.
А всего за время Великой Отечественной войны советские летчики совершили более шестисот таранов. Более двух третей из них приходится на 1941–1942 годы — самый тяжелый и кровопролитный период войны, когда решалась судьба огромной страны. В то время в летные части Люфтваффе был даже разослан приказ, который запрещал приближаться к советским самолетам ближе чем на сто метров во избежание тарана.
Советские летчики применяли таран на всех типах самолетов: истребителях, штурмовиках, бомбардировщиках, разведчиках. Тараны совершались в групповых и одиночных боях, днем и ночью, в чистом небе и в облаках, на малых и больших высотах, над своей территорией и над территорией противника.
Действительно, как показывает статистика, при совершении тарана погибло примерно тридцать семь процентов летчиков. Остальные не только оставались живы, но и многие продолжали вести бой и совершали посадку на своем самолете. Есть совершенно уникальные случаи, когда летчики совершали по два тарана в одном бою. Несколько десятков «сталинских соколов» совершили так называемые «двойные» тараны, когда с первого раза самолет противника сбить не удавалось и приходилось добивать его повторным таранным ударом. Известен даже случай, когда летчику-истребителю Кильговатову, чтобы уничтожить врага, пришлось нанести четыре таранных удара. Всего тридцать пять летчиков совершили по два тарана, а Терехин и Хлобыстов — по три. Летчик-истребитель Ковзан — даже четыре таранных удара!
А 12 сентября 1941 года летчица Екатерина Зеленко на легком бомбардировщике Су-2 сбила один немецкий истребитель «Мессершмитт» Bf-109, а второй таранила. От удара крылом по фюзеляжу «Мессершмитт» разломился пополам, а Су-2 взорвался, при этом летчицу выбросило из кабины. Это единственный случай воздушного тарана, совершенного женщиной.
* * *
Потрепанная эскадрилья немецких истребителей приземлилась на промежуточном аэродроме. Во время боя «Мессершмитты-109Ф» израсходовали практически весь запас горючего.
Пилоты выбирались из кабин подавленные и мрачные. Еще бы: «штаффель» потерял еще два истребителя. Один из летчиков погиб, а второй наверняка ранен. Также были уничтожены два транспортных «Юнкерса-52» и еще одна «Тетушка-Ю» сильно повреждена.
Гауптман Герман Вольф стоял и нервно курил возле землянки. На душе было гадостно, как никогда. Его ведомый, Карл Штольц, выбросился с парашютом, и о его судьбе пока ничего не было известно.
Прибежал начальник штаба «ягдгешвадера» обер-лейтенант Альтеманн.
— Ну что? — хмуро спросил Герман, выбрасывая докуренную папиросу и доставая следующую. Кончики пальцев предательски подрагивали.
— Русские уничтожили команду техников, которая летела в тех двух «Юнкерсах». Полностью. Мы остались без аэродромного обслуживания.
— Шайзе! Чертово дерьмо! Русские все же добились своего — даже такой страшной ценой! — Герман Вольф с величайшим трудом подавил в себе вспышку ярости и вновь обратился к своему офицеру: — Альтеманн, ты связался со штабом эскадры?
— Так точно, герр гауптман! Рация погибла вместе с радистами в одном из транспортных самолетов. Но я связался через рацию на этой полевой площадке.
— И?
— Штаб эскадры вышлет техников и все необходимое для самолетов только к завтрашнему утру.
Гауптман Вольф снова крепко выругался. Оперативная передислокация эскадрильи сорвана! А зная педантичность немецких офицеров, то и наступление на заданном участке тоже. Без прикрытия истребителей не поднимутся в небо «штуки». А без их прикрытия не пойдут в атаку танки и пехота. Русские, таким образом, получали минимум сутки времени на укрепление своей обороны и эвакуацию гражданского населения.
Вечером в землянке офицеры изрядно напились. Всем действовали на нервы русские истребители. Одно дело — вести воздушный бой с равным или превосходящим по силе противником, который так же хочет тебя победить, как и ты его. Но совсем другое — погибнуть, столкнувшись со сталинским фанатиком!
— А я вам так скажу. — Лейтенант Клаус Рашке налил себе водки в стакан. — Нам рассказывали, что русские специально используют для тарана устаревшие самолеты с пилотами-смертниками. Им и так уже терять нечего. Да к тому же вот так бессмысленно гробить самолеты и пилотов… Не понимаю.
— Заткнись, Клаус! И не слушай больше этот чертов бред! — рявкнул на него Герман Вольф. — Летчик-истребитель — это свободный воздушный охотник, и он сам решает, как ему жить, как сражаться и как умирать. И те русские могли избежать столкновения, но не сделали этого! И, кстати, нанесли нам серьезные потери. Это геройский поступок — в любом случае. И совсем не бессмысленный, ведь мы теперь сидим здесь, а до места назначения доберемся еще не скоро…
Летчики приумолкли. Все они знали, что командир немного идеализирует действительное положение вещей. Но многим это нравилось — ведь они хотели чувствовать себя не просто солдатами, а новыми крылатыми тевтонскими рыцарями! Дух романтики воздушных поединков Первой мировой все же еще был очень силен в рядах молодых летчиков Люфтваффе.
Наконец, изрядно потрепанная истребительная эскадрилья гауптмана Германа Вольфа добралась до нового места дислокации. На этот раз техники вместе с необходимым снаряжением и припасами добирались на автомобилях по разбитым немецкой техникой русским дорогам. И добрались изрядно потрепанные, все же между русским проселком и европейским шоссе была большая разница.
Разместились они в большом селе. Здесь было даже два кирпичных дома. Сейчас в одном из них размещался штаб истребительной эскадрильи. А другое капитальное строение забрали себе для тех же нужд офицеры пехотного полка.
В остальных хатах разместились на постой солдаты и офицеры Вермахта и Люфтваффе.
На дворе уже стоял сентябрь, и проблема расквартирования личного состава становилась все актуальнее. По утрам уже было прохладно, даже подмораживало, хотя днем жара стояла вполне себе летняя.
Однако Германа Вольфа сейчас интересовали другие заботы. Начались перебои с запчастями для истребителей и боеприпасами. И если во Франции обозы просто не поспевали за стремительно наступающими ударными группировками Вермахта, то сейчас против завоевателей играли просторы страны, широкая колея железных дорог и партизаны.
Обнаружилось, что не все население оккупированных территорий готово принять «Новый мировой порядок». И чем дальше на восток, тем больше находилось сочувствующих большевикам. Естественно, фельджандармерия и айнзатцкоманды СС наводили порядки жесткими методами. Но это как раз стало приносить прямо противоположный эффект. Местное население уходило в дремучие русские леса и становилось серьезной угрозой в тылу Вермахта.