Запад – это общество богатых и обеспеченных стариков, помешанных на продлении своей земной жизни. Западники сломали веру в Бога и вечную жизнь еще триста лет назад, сделав божеством прихоти двуногих. Теперь дряхлеющему Западу необходимо множество человеческих органов для пересадки богачам. Запад – это громадный рынок сбыта для частей человека. С точки зрения голого расчета куда дешевле купить у тех же ваххабитских боевиков пленных или похищенных людей, русских или сербов. Разделка одного человека дает прибыли на сотни тысяч долларов – в виде крови, костного материала и мозга, почек и надпочечников, глазных яблок, сердца и печени, кожи, волосяного покрова.
Нечеловеческий материал нужен не только для индустрии садизма и для трансплантологии. Человек выступает еще и как промышленное сырье. Ужасы Великой Французской революции 1789-1804 годов и гитлеровского рейха 1933-1945 годов, когда из людей парили мыло отменного качества, когда людская кожа шла на выделку изысканных изделий, волосы – в текстиль, а пепел сожженных трупов на удобрение полей – это старо, грубо и немодно. С тех пор технологии шагнули далеко вперед, и особенно – биологические. И фармацевтические корпорации-гиганты, хранители зловещих тайн, по прибыльности своего бизнеса уступают только наркобаронам. Запад каждый год требует целые горы все более эффективных и дорогих лекарств, и сегодня для медикаментов нужны сверхчистые биологические материалы.
Люди – венец творения Божьего, и нынешней науке потребуется еще много лет для того, чтобы только приблизиться к отдельным возможностям человеческого организма. Только железы внутренней секреции могут вырабатывать такие вещества, над какими будут долгие годы биться огромные биотехнологические центры. И стоить это будет чудовищно дорого.
С точки зрения голого чистогана намного выгоднее превратить в фабрики для добывания сверхчистых веществ живых людей. Это сродни пчеловодству. Пчела – это удивительное творение Бога, которое в маленьком своем тельце синтезирует буквально магические по целебности вещества. Даже толченые мертвые пчелы, подмор, можно использовать для отменных снадобий. Но ведь люди не строят дорогих машин, имитирующих организм пчелы – они просто-напросто используют этих удивительных насекомых на своих фабриках-пасеках. Поставьте на место пчел человеческие существа – и вот вам полная аналогия. И если этот бизнес из соображений гуманности запрещен, то ничто не мешает заниматься им в «сумеречных зонах», в районах межнациональных конфликтов и в мафиозных обломках некогда великих государств.
То, что можно добыть из убитых абортами нерожденных детей, – это вообще золотое дно. Разве на Западе уже не существует особой фетальной медицины, где богатых лечат препаратами из абортивного материала? Специальные клиники по пересадке органов и фетальной терапии в условиях глобализации можно наоткрывать опять же на периферии западного мира. В той же Хорватии или на остатках былой России. Фармацевтический бизнес? В условиях глобальной экономики, когда мощные транснациональные корпорации легко открывают свои филиалы в любой точке планеты, обладая при этом своими разведкой и частными спецслужбами, когда в массе новых «государство они могут купить любого чиновника или правоохранителя, почти ничто не мешает расцвету преступного „человеководства“.
Это ведь дико прибыльно. А бизнес идет туда, где прибыль больше. Западным дельцам уже давно надоели многочисленные законы, которые сковывают их инициативу у себя дома. А тут представляется такой удобный случай: ведь всю грязную работу будут делать чужаки, продажные главари националистов и «долларовых мусульман», подкупленные чиновники и восточные преступные сообщества. Вот почему Западу эпохи глобализации жизненно нужны очаги беззакония и насилия на планете.
Мы ничего не придумываем. Все это практикуется уже нынче.
Развитие индустрии «досуга», медицины и фармацевтической индустрии, прогресс тонких биотехнологий на Западе в условиях глобального рынка неминуемо породит гигантский спрос на живой товар.
* * *
Поэтому тенденции развития современного глобализированного мира непременно приведут к созданию в США идеологии нового расового превосходства. Неототалитарному режиму в Америке понадобится оправдание для войн и для демонизации других стран. Очевидно, пышным цветом расцветет религия глобализации – сатанизм. Ведь он очень удобен. Его принципы – «Сильный всегда прав», «Добрый – глупый, злому – счастье», «Пусть погибнет слабый», «Главное – мое удовольствие, и если мне приносят наслаждение насилие и самые изощренные пытки других человеческих существ, я имею право на это развлечение».
И вот всему этому и должны противостоять мы, русские. Вместе со всеми нормальными людьми всех рас и языков. И в этой борьбе нам самим нужно стать сильными. Так что пусть вас не коробят наши мысли о последней русской мафии, блицкриге и люденах. Мы выходим на бой с нелюдями, мы не хотим себе участи биомассы для тварей, который возомнили себя высшими существами на этой планете!
Вот почему мы предлагаем путь русского блицкрига, чудесной стратегии – с ее Сетью и всечеловеками, закрывающими технологиями и нетривиальными действиями, не знающими ведомственных границ. Мы проповедуем ставку на чудо в этой Пятой мировой войне.
«– Смогут ли люди когда-нибудь, – сказал я, – до конца постигнуть всю необъятную Вселенную?…
– … Смогут, Борис Николаевич! Смогут тогда, когда наука и техника будут во много раз могущественнее, чем теперь. Помните слова товарища Сталина: «Нет в мире непознаваемых вещей, а есть только вещи, еще не познанные, которые будут раскрыты и познаны силами науки и техники»…»
Георгий Мартынов, «220 дней в звездолете», бестселлер 1955 года
А теперь, читатель, снова вернемся к чудесной стратегии – единственно возможной стратегии русских в Пятой мировой войне. В схватке, в которой наш противник обладает колоссальным перевесом и в богатствах, и в материальных ресурсах, и в технике с живой силой, и даже в климатических условиях, рассчитывать нам нужно только на чудо и на живость своего ума.
Сетевое устройство новой России как раз и даст возможность вырвать инициативу и русскую изобретательность из удушающих объятий бюрократического Голема.
– Опять чудо! – скажет Скептик. – Вы собираетесь ходить по воде или накормить пятью хлебами десять тысяч голодных ртов? Или предложите построить самый большой в мире самолет?
И он не одинок. Стоит лишь заикнуться о чудесной стратегии, как слаженный хор голосов серьезных дядек в пиджаках и с типовыми лицами начинает реветь: это популизм! Вы сошли с ума! На Западе никто так не делает! Чудес не бывает! Надо все рассчитать и обеспечить инвестиции в…надцать миллиардов долларов в ценах 1990 года… И вообще сила солому ломит, и куда нам, лапотным, до высокотехнологичного и богатого Запада!
Другая часть даже неглупых людей твердит: «То, что вы предлагаете, – это экстремизм чистой воды! Нас же, как батьку Лукашенко, перестанут пускать в другие страны и на международные форумы. А мы этого не хотим. Все должно быть солидно…»