– Да откуда я знаю? Не до него сейчас. Гораздо больше меня волнует, как две наши звездули поладят...
– Лика слопает Катьку с потрохами, – спрогнозировала Марковна, но тут увидела, что Кэт стоит всего в двух метрах от нее, и поспешила исправиться: – То есть попробует слопать, но Катюня наша ей не по зубам... – Старуха сделала вид, что только-только заметила свою «внучку» и воскликнула: – А вот и она!
Все находящиеся в павильоне обернулись и заулыбались Кэт. В глазах каждого посверкивало любопытство. Всем было крайне интересно, «как поладят звездули», вот и высыпали на площадку, чтобы присутствовать при знакомстве двух исполнительниц главных ролей.
– У вас сегодня прям аншлаг, – тихо сказал стоявший за Катиной спиной Сергей. – Никогда не видел, чтоб в павильон столько народу набивалось...
– Пришли даже те, кто сегодня не занят, – сказала Эльза.
Она хотела еще что-то добавить, но тут заметила, что дверь в грим-уборную Ланской распахнулась и из-за нее выскочила гримерша Полинка. Щеки ее были свекольно-красными, глаза влажными. У Эльза не было никаких сомнений, что до слез ее довела Лика. Подтверждение этому она получила тут же:
– Вас где, милочка, учили ремеслу? – послышался из гримерки хорошо поставленный голос Ланской. – На каких-нибудь курсах? Или вы вообще самоучка? Я знаю, сейчас много пособий продается... – Дверь, захлопнувшаяся за Полинкой, вновь раскрылась, и в коридор выплыла Лика. Царственная, шикарная, холодная. Бледное лицо спокойно, и только глаза горят ярче обычного. – Кто так грим накладывает, скажите мне? – обратилась она к Полинке. – Вы затемнили мне подглазья, тогда как их надо осветлять! И не говорите мне про мешки, которые вы якобы замаскировывали, у меня их нет! – Она обратила свое лицо к продюсеру сериала Аркадию Штайну и спросила медовым голоском: – Не так ли, Аркаша?
– Ты великолепно выглядишь, Лика! – поспешил заверить ее Штайн. – Ни единого изъяна. – Он рванул к ней и поцеловал руку. – А на Полину не сердись, у нее пока мало опыта...
Полина, которая трудилась гримером уже двенадцать лет и за это время не получала ни одного нарекания, хотела запротестовать, но Марковна показала ей кулак, и та захлопнула рот.
– Надеюсь, завтра мне предоставят другого гримера?
– Конечно, дорогая. У нас их несколько, если пожелаешь, можешь сама выбрать, с кем будешь работать...
– Вот и хорошо, – милостиво кивнула Лика. – Значит, будем считать инцидент исчерпанным и приступим к съемке...
– Прорепетировать надо разок, – сказал Гарик. – Эпизод ключевой. Ссора двух главных героинь... – И взяв Кэт за руку, вывел ее вперед и представил: – Это Катерина Сокова, исполнительница роли Вероники, вашей заклятой подруги. С ней вам и предстоит в скором времени сниматься...
Кэт приветливо улыбнулась Лике. Ланская ей категорически не нравилась, но она решила не выказывать своего отношения к ней, в конце концов им вместе работать...
– Я думала, вы помоложе, – сказала Лика, посмотрев на Катю с таким равнодушием, будто ей не коллегу представили, а, скажем, приходящую уборщицу. – Ну что, приступим, пожалуй? Хотя нет, постойте... – Она развернулась к двери в свою гримерку, из которой как раз показался стройный юноша с волосами до плеч. – Хочу познакомить вас со своим другом. В скором времени он присоединится к нашей съемочной группе.
Молодой человек взмахнул рукой, приветствуя присутствующих. В отличие от своей любовницы, он улыбался и выглядел очень располагающе. Поэтому встретили его весьма дружелюбно. Лишь два человека в павильоне помрачнели при виде его: Эльза и Кэт. Обе узнали в друге Лики Ланской своего давнего знакомца...
– Итак, господа, – возвысила голос Лика, – прошу любить и жаловать... Мой друг и блестящий актер... Ярослав Раков!
– Гоша, ты идиот! – рявкнул Димон, забираясь в салон лимузина и плюхаясь на сиденье рядом с Игорем.
– Я уже это слышал, – улыбнулся тот в ответ.
– Влюбленный дурак!
– И это ты мне говорил.
– Какого черта ты туда едешь? Тебе что, заняться нечем? В офисе куча дела! А ты...
– Вот и поезжай в офис и займись ими, – спокойно сказал Игорь.
– Там с загранконтрактами разбираться надо, а я в них ни черта не понимаю, сам знаешь! В этом только ты смыслишь...
– Мне надо на телестудию.
– Зачем, Гоша? Будешь грудью защищать свою бабу (пардон, женщину!) от нападок другой женщины (пардон, бабы)?
– Если понадобится – защищу.
– Да ты только хуже Соковой сделаешь, обозначив свое к ней отношение! Сам же вчера говорил, что если Лика узнает, что ты неравнодушен к Кэт, порвет ее, как тузик грелку!
– Поэтому я не собираюсь ничего обозначать. Просто понаблюдаю издали за происходящим. Вмешаюсь только в крайнем случае.
– И даже букетика своей драгоценной Кэт не подаришь? Ну надо же...
– Я обещал ей больше не докучать своими ухаживаниями.
– Ну и не фиг тогда ее опекать!
Игорь покачал головой. Втолковать Димону то, что в его советах нет нужды, было занятием абсолютно бесперспективным. Нет, если дело касалось работы, он с Игорем редко спорил, знал, что в бизнесе тот разбирается лучше, но когда речь заходила о жизни личной, Боярский, возомнивший себя экспертом в межличностных отношениях, считал своим долгом вразумить несмышленыша (Игорь, по мнению Димона, был наивен как младенец) и наставить его на путь истинный...
– Так, где наша Светка? – наконец-то сменил тему Боярский. – Я обычно ее на этой остановке подхватываю, а сегодня что-то нет ее...
– Да вон она, у ларька. Покупает что-то. Минералку вроде...
Светлана действительно покупала минералку, чтобы запить таблетку. Она постоянно глотала какие-нибудь пилюли, порошки, настойки. То от головной боли, то от кашля, то «от нервов». «От нервов» чаще остальных. Хотя срывов у Светочки с тех пор, как она стала секретаршей Игоря, больше не приключалось, но уравновешенным человеком ее назвать было трудно. Ее ничего не стоило довести до слез. Малейшая проблема, с которой Светочка сталкивалась, приобретала вселенские масштабы, и она решительно не знала, как с ней справиться. От чего впадала в панику. Но так как это касалось только личной жизни, то на ее работе не сказывалось. В офисе Светочка была собранной, квалифицированной, расторопной. А вне его – суетливой, нервной, плаксивой. Если в ее доме прорывало трубу или выбивало пробки, для нее это становилось трагедией. Подгоревший ужин – несчастьем. Ссора с соседкой из-за пустяка – катастрофой. Но больше всего Светочку выбивало из колеи, если она утром по какой-то причине опаздывала на свою маршрутку. Следующая приходила только через двадцать минут, и, если дожидаться ее, то Света не успевала к началу рабочего дня (этого она никак не могла допустить!), а брать такси она не решалась, боясь садиться в незнакомые машины, пусть и с шашечками. В итоге она бросалась на трамвай, добиралась до работы с пересадками, но все равно опаздывала, отчего ужасно страдала. Когда Димон узнал об утренних эскападах Игоревой секретарши, он взял на себя обязанность доставлять Светочку до офиса. И теперь они ездили на работу вместе, что благотворно сказалось не только на нервной системе бывшей библиотекарши, но и на их взаимоотношениях с Боярским. Раньше-то они практически не разговаривали. Вернее, Димон пытался наладить с ней контакт, но Света пресекала все его попытки к сближению. Она вообще хотела уволиться, когда Серов взял Боярского на работу, но Игорь уговорил ее остаться.