Стрелы со стен все еще летели к Тропе. Но, видимо, защита князя-волхва уберегала их от обычных стрел. А что, если полетят необычные?
Мгновение — не больше — бесермен и Угрим смотрели друг на друга. И оба они нанесли удар почти одновременно.
Два мага вскинули руки.
Две ветвистые, добела раскаленные молнии полыхнули с башни и с Тропы. Молнии с шипением рассекли воздух над крепостными зубцами и наткнулись друг на дружку, будто вилы. Сплелись, соткались воедино.
Не погасли. Запылали ярче, наливаясь багровым, с просинью светом. Бешено извиваясь, словно клубок многоголовых змей, молнии давили и ломали одна другую.
Видимо, Угримова все же оказалась сильнее. Постепенно оттесняя вражеские чары, волшба князя тянулась к башне. Трепещущая молния бесермена, наоборот, теряла силу, истаивала и врастала обратно в руки своего создателя.
Еще немного — и ветвистое колдовство Угрима перевалит через защитные зубцы, хлынет на башенную площадку. Сожжет! Испепелит!
Ан нет, не хлынуло!
Едва достигнув зубчатого заборала и коснувшись кладки стены, сверкающая паутина чародейских молний брызнула в стороны.
Рассыпалась.
Погасла.
Угрим покачнулся так, что Тимофею пришлось подставить князю плечо.
В ослепительной вспышке полыхнули огнем и порвались наброшенные на Бельгутая путы. Кочевник не удержался наверху и упал с башни.
Угрим взмахнул руками…
Новая княжеская волшба настигла нойона у самой земли. Бельгутай не рухнул в груду мертвых коней и всадников под стеной. Нелепо перекувыркнувшись в воздухе, он летел уже не вниз, а вверх. И чуть наискось. Словно мир перевернулся и теперь не земля, а Тропа притягивала упавшего с башни человека.
Притянула… Бельгутай ударился об упругий свод колдовского пути, рухнул на пружинящий пол.
Тимофей покосился на князя. Это не было похоже на Угрима. В последнее время тот редко кого спасал просто так, если не видел в этом пользы. Наверное, Бельгутай для чего-то нужен князю.
Нойон выдрал из доспехов крюки-когти («Знакомая конструкция!» — отметил про себя Тимофей) с тлеющими обрывками веревок и выбросил их с Тропы.
А заморский чародей на башне уже стряхивал с пальцев сияние ослабших чар и поднимал руки для нового удара.
«Держи кристаллы!» — услышал Тимофей безмолвный приказ князя.
Вообще-то он и так держал самоцветы крепко, прекрасно понимая, что именно из них Угрим сейчас черпает силу. Но теперь Тимофей и вовсе вцепился в Черные Кости мертвой хваткой.
Князь опередил противника на долю мгновения. Тот только-только начинал рубить руками воздух, когда Угрим резко выбросил перед собой ладони. Словно отталкивая от себя что-то. Или отталкиваясь сам. Тимофей почувствовал, как его повлекло назад, в глубь Тропы. Будто кто-то дернул за шиворот. Угрим тоже отпрянул от башни.
Что-то волокло вместе с ними и Бельгутая.
Тропа втянула в себя всех троих.
Что это было? Отступление? Позорное бегство?
Увы, не так-то просто оказалось сбежать. Даже по Темной Тропе.
Вот только что перед ними был стремительно удлиняющийся коридор, в конце которого едва виднелся проблеск удаляющегося солнечного света. И — р-р-раз. — Тропа вздрогнула, всколыхнулась.
И коридора впереди не стало. Черные стены, своды и потолок рассыпались. Темнота навьих дорог растеклась и рассеялась в ярком солнечном свете. Поблекли и исчезли колдовские искорки.
Тимофей, Угрим и Бельгутай вновь оказались у края Тропы. Только теперь башню, на которой остался противник, и зияющую воронку с загнутыми краями разделяло расстояние в два-три полета стрелы.
Бесерменский маг нанес удар по Тропе! И каким-то образом умудрился срезать ее часть. Не отступи князь вовремя и не отбрось назад Тимофея с Бельгутаем, вражья волшба, наверное, смяла бы вместе с Тропой и их тоже.
Что-то давало этому желтолицему власть над чужими Тропами. Вот почему пущенный по Тропе отряд не смог добраться до башни.
Еще один скачек назад. И еще часть черного коридора впереди исчезла, словно отгрызенная невидимыми зубами. Но на этот раз — лишь малая его часть. Стена сильно отдалилась. Ее уже почти не различить.
И еще скачек. И еще… Просвета в черном коридоре больше не было. Тропа продолжала уносить их назад. Колдовской путь больше не рассеивался. Проклятая бесерменская магия была сильна, но не всесильна. Разрушить всю Тропу Угрима она не могла.
* * *
Враг ушел. Успел уйти. Сумел отбить пленника и сам увернулся от удара…
Далеко-далеко за Стеной еще виднелась маленькая черная точка. Надрезанный колдовской путь смыкался. Вывернутая воронка Тропы Диюйя сжималась и втягивалась сама в себя. Сквозная рана в ткани мироздания зарастала.
И с этим Чжао-цзы ничего поделать не мог. Достать противника на таком расстоянии было уже невозможно.
Чжао-цзы вздохнул.
Он разрушил выход с Тропы Диюйя. Но дальше его власть над дорогой, проложенной чужими чарами, заканчивалась. Дальше Великая Стена уже не поможет. А силы двух магических кристаллов и его собственной силы будет недостаточно для того, чтобы крушить мертвые пути колдуна-иноземца.
Чжао-цзы задумчиво смотрел вдаль. Хорошо, конечно, что благодаря Стене он способен обрубать Тропы Диюйя на таком расстоянии. Но плохо, что теперь врагу известно, насколько далеко действует защитная магия Великой Стены.
Хотя, с другой стороны… Он ведь тоже узнал кое-что о силе и возможностях противника. Пробная стычка, в которой победа осталась за ним, показала, что на Стене можно успешно противостоять сильному врагу, владеющему тремя Костьми Яньвана.
Можно даже обращать врага в бегство.
И все же это была только пробная стычка. Чжао-цзы вздохнул. Да, пока враг отступил. Но скоро он придет снова. И он приведет за собой всю свою армию. Армию, которой нужно что-то противопоставить.
Чжао-цзы оглянулся назад. С его Тропы выходили новые отряды. Тысячи воинов строились под Стеной, тысячи — поднимались на Стену.
По башенной лестнице взбежал наверх очередной гонец.
— Учитель, прибыла конная гвардия генерала Дунь, — прозвучал доклад. — Три тысячи всадников.
— Пусть строятся у башни Серебряной Луны, — распорядился Чжао-цзы.
Двумя взмахами руки он закрыл старую Тропу и открыл на ее месте новую.
К Великой Стене еще должны были подойти несколько отрядов из разных концов Поднебесной. Его Тропам Стена не мешала. Он был хозяином Стены, он управлял накопленной в ней силой. И все же…
Перед мысленным взором Чжао-цзы вновь возникла недавняя картина. На краю черной воронки стоит чужак-колдун из западных варварских земель. Его чары теснят и прижимают к Стене ветвистую молнию боевых заклинаний Чжао-цзы.