— Для начала познакомимся, — заговорил он, глядя куда-то поверх голов, ни к кому конкретно не обращаясь и обращаясь ко всем сразу. — Я полковник Коган.
Нич-ч-чего себе! Егор вытаращился на говорившего. По строю прошло легкое шевеление. Кто-то, не сдержавшись, тихонько присвистнул.
— Начальник экспедиционной службы, если кто не знает.
Конечно же, Когана они знали. Еще бы! Известная личность, почти легендарная. Хотя вот так в лицо начальника экспедиционной службы видели немногие, зато слышали о нем все. Именно его стараниями в столице за короткое время появился целый парк тяжелых бронепоездов, без которых Москва давным-давно бы загнулась, не получая извне подпитки жизненно необходимыми ресурсами.
Примечательно, что Коган не являлся каким-нибудь штабным функционером. В начале своей стремительной карьеры он лично водил первые бронепоезда через Переносы и обратно, пробиваясь сквозь захваченные интродуктами территории. Причем не один раз водил, не два и даже не десять. На счету Когана было более двух десятков экспедиций — абсолютный, недосягаемый рекорд. И что немаловажно: все экспедиции — успешные. Столько полезного груза из провинции в Москву, сколько он, больше не доставлял никто. Правда, имелось тут одно неприятное «но»: в каждой из своих экспедиций Коган стабильно терял от трети до половины экипажа.
— Но в настоящий момент у меня другая должность, — неожиданно продолжил полковник. — С вами я разговариваю как командир спецбронепоезда дальнего следования.
Егор напрягся. Интересненькое кино получается! Начэкспедиций снова лично садится на бронепоезд. Этот полкан что, совсем из ума выжил? Или просто заскучал на своем теплом местечке в столичном Кольце по былым приключениям и решил тряхнуть стариной? Развеяться типа… Ну или — что вернее всего — экспедиция намечалась особой важности. Экспедиция, которую можно доверить только такому матерому волчаре. Ну да, не случайно ведь к слову «бронепоезд» добавляется слово «спец»… Добавочное словечко это нехорошо попахивало. От него за версту несло большой кровью.
— Сейчас бронепоезд доформировывают и проверяют снабженцы. Завтра он будет здесь.
Полковник сделал паузу, всматриваясь в лица выстроившихся бойцов. Затем заговорил снова:
— На бронепоезде имеется десять вакансий, которые должен закрыть ваш Форпост. Мои помощники, — Коган мотнул головой на свою свиту, — выбрали вас как наиболее подходящих кандидатов. Но удостоиться чести стать членом экспедиции сможет лишь один из трех…
Ишь как загнул! «Удостоиться чести». Егор подумал о том, что ему лично этой чести даром не нужно. Ему по горло хватает сопровождения подмосковных бронетричек. К тому же он недавно видел, в каком состоянии вернулся из экспедиции обычный бронепоезд дальнего следования. А что останется от того, который «спец»? И останется ли от него вообще хоть что-нибудь?
Строй хранил настороженное молчание.
— Сразу поясню. — Голос Когана наливался силой, слова звучали громко и торжественно, как на параде. — Миссия будет сложной, награда будет достойной.
Никто не шелохнулся и не проронил ни звука.
— Каждый, кто войдет в состав экипажа, получит гарантированную пожизненную московскую регистрацию. Штамп в паспорте будет проставляться при подписании контракта.
В строю опять наметилось шевеление.
Егор поначалу не поверил своим ушам. Счастье, казалось, само плыло в руки. Вернуться в столичное Кольцо! За мкадовскую Стенку! Гарантированно! Пожизненно! Да это же… это… это…
Стоп-стоп-стоп! Разум все же возобладал над бушующими чувствами. Больше всего это походило на дешевую замануху. На пресловутый сыр в мышеловке, вот на что это походило. Трезво взвесив все «за» и «против», Егор решил, что столичные власти попросту не могли проявить такой неслыханной щедрости.
Локомотивные и ремонтные бригады, стрелки, огневые расчеты тяжелого вооружения, экипажи приданной бронетехники и десант полностью укомплектованного экспедиционного бронепоезда — это ж какая уйма народа получается! А для спецбронепоезда людей наверняка потребуется еще больше. И что, всем пожизненная прописка в перенаселенном Кольце? Да быть такого не может!
А впрочем, может. В одном-единственном случае. Если от экипажа останется нечто близкое к «ничего». Тогда — да. Тогда уцелевших счастливчиков теоретически могут поощрить пожизненной регистрацией. Человек пять-шесть. Ну, максимум — десять. Больше вряд ли. Так стоит ли овчинка выделки?
Хороший вопрос. Если и в обычных экспедициях когановские экипажи частенько уменьшались вдвое, то каковы окажутся потери в спецэкспедиции?
Нет, рискнуть Егор, пожалуй, был готов. И даже сыграть со смертью по ставке один к десяти. И даже один к двадцати. Но только не с той смертью, какая ждала их за Стенкой. Умирать так, как умер на его глазах майор, обратившийся от яда неведомой твари в черный камень, он готов не был. Не прельщала его и смерть, настигшая покойного начстанции Кирилла Васильевича.
Коган тем временем выдержал артистическую паузу и бросил клич:
— Добровольцы есть?!
Но, видимо, полковник паузу свою малость передержал. Люди, стоявшие в строю, уже успели справиться с нахлынувшей было эйфорией. Полковничья харизма и вдохновляющая речь ожидаемых результатов не принесли.
Коган нахмурился.
— Значит, нет желающих?
— Разрешите вопрос, товарищ полковник, — выкрикнул кто-то из строя.
— Разрешаю, — кивнул тот. — Все вопросы разрешаю. Вольно, бойцы. Спрашивайте обо всем, о чем считаете нужным. У меня секретов от будущей команды нет.
«Ага, только вот и команды у тебя здесь пока еще нет, товарищ полковник», — мысленно заметил Егор.
Строй немного расслабился. Но лишь самую малость.
— Для чего именно требуются добровольцы? — раздался первый вопрос. Он же и самый важный, всех их без исключения сейчас интересующий. — Поясните подробнее, какова цель экспедиции?
— Цель? — полковник, улыбнувшись каким-то своим мыслям, взял еще одну паузу.
— Если это, конечно, не секретная информация, — поспешно добавил кто-то особо предусмотрительный.
Все правильно. А то услышишь сейчас какую-нибудь военную тайну и тогда уж точно не отвертишься от участия в экспедиции. Хотя с другой стороны… Если нужны только десять человек из тридцати, то вряд ли перед всем строем станут оглашать информацию, не предназначенную для чужих ушей.
— Нет, эта информация не секретная, — ответил Коган. — Наоборот. Уже готовится разъяснительный пресс-пакет о нашей миссии.
Он снова улыбнулся. Улыбкой, больше похожей на оскал. И закончил:
— Наша цель — Блуждающая Дыра. Поезд отправится к ней.
«Ох-них! — ошарашенно подумал Егор. — А бронепоезд-то действительно — „спец“. „Спецее“ некуда. После такой миссии и в самом деле мало кто сможет претендовать на премирование московской пропиской. Ну разве что посмертное».