То есть широкий и длинный.
И — укрепленный.
То есть очень хорошо укрепленный. Практически неприступный.
Его мощные металлические фермы — покрытые ржавчиной, но еще достаточно прочные — соединялись мостиком, на котором были оборудованы три огневые точки. В одном верхнем гнезде Егор опознал спаренные двадцатитрехмиллиметровые автоматические зэушные пушки. Из второго торчал КПВТ. И — для полного счастья — АГС в третьем «гнездышке». Это было не все…
Что еще? Пара расположенных по обе стороны моста и обеспечивающих фланговое прикрытие хорошо защищенных стрелковых площадок, из бойниц которых тоже высовываются явно не автоматные стволы. Плюс дополнительная пулеметная вышка над путями. Плюс обложенные мешками позиции автоматчиков и гранатометчиков. Плюс…
Ага, самое интересное было все-таки на противоположном берегу. Там буквально из-под моста, из укрепляющих склон плит, вырастали два толстостенных дота. Залитые бетоном, обложенные бронепластинами, поблескивающие оптикой и наверняка связанные друг с другом подземным переходом, они лепились к железке с двух сторон.
Каждый дот имел по три амбразуры. Все шесть бойниц смотрели на реку и чужой берег. Стволов в темных проемах видно не было. Зато над чернеющими в бетоне щелями нависала подвижная бронезаслонка. Вполне возможно — и даже скорее всего — такие же заслонки имелись и внутри дотов. Судя по всему, это был главный опорный пункт в оборонительной системе моста. Впрочем, предназначался он наверняка не только для обороны.
Егор начинал понимать тактику заречных. Когда опасного тумана нет, охрана моста несет службу на всех боевых позициях. Когда же поднимется туман, из воды выползают интродукты и нападения противника с противоположного берега можно не опасаться, гарнизон покидает посты, запирается в бункероподобных дотах, закрывает амбразуры и пережидает нашествие тварей.
А потом выходит на дежурство снова.
Однако вооруженная охрана — еще полбеды. Примерно на середине моста пути были… Нет, не то чтобы совсем уж разобраны, как говорил староста. Просто посреди пролета зияла дыра, над которой нависала диковинная «лестница». Два длинных прямых рельса на стальных тросах, пропущенных через металлические фермы, а между рельсами — перекладины шпал.
Рельсы и намертво прикрученные к ним шпалы были подняты на манер крепостного подъемного моста. Получался этакий мостик на мосту. Очень просто и удобно. Надо переправиться на другой берег — опускаешь рельсы. Надо перекрыть путь — поднимаешь.
Собственно, разомкнутый участок железнодорожного полотна был невелик. Ремонтники Когана соединили бы пути в два счета. Но как подогнать бронепоезд и вести работы под кинжальным огнем автоматов, гранатометов, пулеметов и крупного калибра? И это при условии, что обратку со своей стороны давать нужно крайне аккуратно, чтобы не повредить ненароком пути и мост.
Да, заречные ребята хорошо здесь потрудились. Хотя если у них действительно практикуется рабство, тогда подобные стахановские подвиги вполне объяснимы.
Пока Егор размышлял на эту тему, бронелетучка приблизилась к мосту.
На картинке, выдаваемой беспилотником, видно было, как по лесенкам и переходам моста-крепости забегали человеческие фигурки. Заречные засекли движение на берегу.
— Подъезжаю к мосту! — ожила рация на поясе Когана. — Вижу три… четыре огневых точки наверху… Кажется, пулеметные гнезда… Еще одна точка с левого фланга. Кажется, с правого тоже есть… Точно есть. Дот на другом берегу, сразу возле моста. Нет, два дота…
Наземная разведка с запозданием докладывала о том, что и так уже было известно.
— Малый вперед, — приказал Коган. — Самый малый. В случае обстрела в бой не вступать, сразу возвращаться. Если стрелять не будут, выпустите парламентера и постарайтесь вступить в контакт.
— Командир, зря ты это затеял, — встрял было староста, но Коган лишь досадливо отмахнулся.
Староста замолчал.
Полковник нагнулся над пультом БЛА. Приказал оператору:
— Перелетай реку. Посмотрим, что за мостом.
Все внимание заречных было сосредоточено на бронелетучке. Бесшумного беспилотника, спрятавшегося в низких облаках и пересекшего водную преграду сильно правее моста, они не замечали. Аппарат заложил широкую дугу над противоположным берегом.
Неподалеку от моста располагалась крупная обжитая станция. Собственно, и не станция даже, а приличный такой поселок. По размерам, наверное, побольше, чем все три лепившихся к дороге союзных селения «конфедератов» вместе взятых. Станция тянулась вдоль железки на несколько километров и тоже была защищена целыми нолями кольев, рядами колючей проволоки и путаными спиралями егозы.
Вместо простеньких частоколов поселение заречных окружала уже настоящая стена из бетонных блоков, щетинившихся шипами. Пути перекрывали массивные ворота, поваленные столбы и бревна с торчащими во все стороны гвоздями. Из-за стены и над воротами поднимались пулеметные башни. Часть поселения была отделена внутренним забором с пропущенной поверху колючей проволокой. Длинные бараки и охрана с собаками вызывали стойкую ассоциацию с концлагерем или зоной. Судя по всему, в бараках жили рабы.
— Все понятно, — хмуро произнес Коган. И приказал оператору БЛА: — Давай обратно к мосту.
Беспилотник вернулся к реке.
Бронелетучку, медленно-медленно подползавшую к переправе, от моста отделяло уже метров четыреста, не больше. Никто ее пока не обстреливал. И это вселяло надежду. Может быть, заречные все-таки не настолько крутые и отмороженные, как рассказывал о них староста? Может быть, с ними можно договориться? Или хотя бы обмануть?
— Стоп, машина, — приказал Коган по рации разведгруппе.
Бронелетучка остановилась. Гарнизон моста не проявлял никакой агрессивности. Пока…
— Высылайте парламентера с рацией, — распорядился Коган. — Скажите, я буду говорить с глав…
Заговорили с моста. Неожиданно и громко. Спаренной зенитной установкой.
Заречные просто подпускали цель поближе, а когда бронелетучка остановилась, решили, что ждать больше нет смысла.
Первая же очередь поразила цель. Берег был хорошо пристрелян.
— Назад! — рявкнул Коган в рацию. — Полный назад!
Бронелетучка нервно дернулась, откатилась под градом двадцатитрехмиллиметровых снарядов на несколько метров и…
И встала снова. Теперь уже надолго.
Дальнобойная скорострельная зэушка буквально изрешетила броню тепловоза и боевого отсека бронебойно-зажигательными трассерами. Над подбитой бронелетучкой вился слабый дымок.
— Твою мать! — выругался Коган.
— А ведь я предупреждал, — посетовал староста.
Оператор беспилотника вскинул голову:
— Товарищ полковник, могу дать целеуказание. Если накрыть гадов ракетами прямо сейчас.