Еще раз молча кивнув, Данкварт пришпорил коня. Четверо нибелунгов последовали за ним, еще два остались с Хагеном и Зигфридом.
Минуты тянулись как часы. Хаген внимательно вглядывался в контуры маленькой хижины. Скорее всего, это были даны — но что они делали здесь, вдали от своего войска? Разумеется, Людегаст должен был выслать вперед разведчиков — но так много и так далеко?
Зигфрид, очевидно, думал о том же.
— Видимо, мы подобрались к лагерю Людегаста ближе, чем предполагали, — пробормотал он.
Хаген не ответил. У них не было времени выяснить точное расположение войска данов — пришлось положиться на интуицию. Возможно, они просчитались. А могло оказаться и так, что армия Людегаста двигалась им навстречу.
— Нужно взять хотя бы одного языка, — продолжал Зигфрид, обращаясь, по-видимому, скорее к себе, нежели к Хагену. — Продолжать действовать наобум слишком рискованно.
С другого конца поляны послышался протяжный крик птицы. Зигфрид рывком выпрямился в седле. Это был сигнал Данкварта.
Одним мощным скачком лошади вынесли их из укрытия, и одновременно с противоположной стороны из леса выскочили Данкварт с остальными воинами. Все произошло в считанные секунды — но… недостаточно быстро.
Дверь хижины распахнулась, когда они не преодолели и половины расстояния. Из дома выбежал человек, на мгновение замер на месте и вдруг тревожно вскрикнул. Пригнувшись в седле, Хаген обнажил меч, краем глаза заметив, как Зигфрид, взмахнув щитом, занес свое копье. Человек выхватил из-под плаща меч, и в этот момент Зигфрид метнул копье.
Никогда Хаген не видел столь мощного удара. С быстротой молнии копье нибелунга понеслось вперед. Дан попытался отскочить в сторону, но было уже поздно: смертоносное оружие, вонзившись в грудь несчастного, пригвоздило его к стене. Сдавленно вскрикнув, дан обеими руками схватился за торчащее из груди копье, голова его склонилась набок, тело дернулось в предсмертной судороге. Снег под ногами жертвы начал окрашиваться кровью.
Из дома выскочили еще несколько воинов — рослых, плечистых богатырей в массивных панцирях и украшенных рогами или крыльями шлемах. Вооружены они были мечами и топориками, иные держали в руках разрисованные круглые щиты.
— Даны! — воскликнул Зигфрид. — Бей их!
И разразился бой, нет, не бой — побоище. Даны не превосходили их числом, но они не успели даже сориентироваться. Обе группы всадников — Зигфрида с одной и Данкварта с другой стороны — одновременно вихрем ворвались в беспорядочную толпу противников. Половина их на месте была сломлена мощным натиском нибелунгов, уцелевшие попытались спастись бегством.
Но ни один дан не ушел: двое из них попытались в последнем отчаянном порыве оказать сопротивление догонявшим их всадникам, но тщетно. Один из них пал, настигнутый копьем нибелунга, другой, отчаянно рванувшись в сторону, чтобы уклониться от удара, метнулся прямо под копыта лошади Хагена, инстинктивно взмахнув мечом.
Хаген парировал удар щитом, мощным толчком сбив противника с ног, и развернул коня, но второй удар нанести он не успел. Его опередил нибелунг, неожиданно выросший рядом с ним и с размаху вонзивший копье в бок несчастного дана. Тот упал, издав тонкий, пронзительный, совершенно нечеловеческий вопль. Нибелунг поворотил коня, но Хаген в ярости схватил его за плечо:
— Прикончи его! Будь же милосерден!
Мгновение нибелунг непонимающе таращился на него. Затем поднял копье и одним ударом освободил страдальца от мучений.
Все было кончено. Вокруг на снегу валялись трупы данов. Один из них, чудом избежавший смерти, отшвырнув меч, помчался туда, где стояли привязанные лошади. За ним гнался Данкварт, занеся оружие для смертельного удара.
— Данкварт, стой! — отчаянно крикнул Ксантенец, — Он нужен мне живым!
Но Данкварт его словно не слышал. Пришпорив коня, он пригнулся в седле и нанес беглецу мощный удар. Однако в самый последний момент он успел повернуть меч: клинок настиг дана тупой стороной. Пошатнувшись, противник рухнул в снег, но прочный шлем сослужил свою службу: удар не причинил дану особого вреда.
Зигфрид, Хаген и еще двое нибелунгов одновременно оказались рядом с поверженным даном. Соскочив с коня, Зигфрид опустился подле него на колени. Обнаженный Бальмунг блистал в его руке, с клинка стекала вражеская кровь. Рывком перевернув дана на спину, Ксантенец ладонью принялся хлестать его по щекам, но тот не шевелился. Зигфрид пожал плечами, поднялся и жестом подозвал одного из своих рыцарей.
— Этот еще жив. Присмотри за ним, пока он не придет в сознание.
Хаген тоже спешился. Он все еще не мог прийти в себя от неожиданности происшедшего, и прежде всего от этого жуткого зрелища. Снег вокруг был окрашен кровью, запах ее стоял в морозном воздухе. Схватка длилась не больше двух минут. Воины Зигфрида, точно стихийное бедствие, лавиной обрушились на данов, не дав им возможности даже попытаться обороняться. Он содрогнулся.
— Вот и повод, чтобы возвратиться к нашему отряду, — Хаген кивнул в сторону пленника. Один из нибелунгов схватил его за плечи, пытаясь поставить на ноги, в то время как другой растирал ему снегом лицо. — Этого нужно взять с собой.
— Зачем? — удивился Зигфрид, — Все, что нужно, мы узнаем у него и здесь. И куда быстрее. Мы только потеряем время, если потащим его с собой.
От ярости Хаген едва не задохнулся.
— Я не допущу убийства, Зигфрид, — возмутился он, — Это наш враг, но тем не менее он воин и имеет право на соответствующее отношение.
Зигфрид хотел что-то ответить, но в этот момент из хижины вышел один из его воинов. Приблизившись к Ксантенцу, он что-то шепнул ему на ухо. Зигфрид вздрогнул.
— Подожди минуту, Хаген. — Он повернулся и вслед за воином вошел в дом.
Через несколько мгновений он появился в дверях. Лицо его было бледно как мел и перекошено от гнева.
— Зайди-ка лучше в дом и посмотри, что творят эти «благородные» люди, Хаген! — проскрежетал он сквозь зубы. — И тогда можешь учить меня, как нужно обходиться с пленными.
Хаген шагнул к дому и остановился у порога. Он не хотел видеть того, что было внутри, — он и так все знал.
— Мужчина и женщина, — промолвил Зигфрид, — И еще ребенок, наверное, их дочь. Точнее, то, что от нее осталось.
Хаген бросил беглый взгляд в дверь. После яркого света глаза выхватили из полумрака лишь неясные тени, бесформенные контуры. Он резко повернулся и пошел прочь, избегая смотреть в лицо дану, которого люди Зигфрида тащили в дом.
Данкварт, нахмурившись, взглянул на брата:
— Что с тобой? Неужели тебе жаль этих убийц?
— Жаль? — Хаген с шумом вдохнул воздух. Теперь, когда все было позади, он вновь почувствовал холод. Было ли ему жаль дана? — Нет, — промолвил он, — Но он человек.
— Те, в хижине, тоже были людьми, — напомнил Данкварт.