О, а ведь во дворце Леяры возраст диверсанта существенно отличался от того, под кого он маскировался.
Количество годков подозреваемых озвучили вначале вместе с именами и принадлежностью к клану. Особого внимания на том, кому конкретно сколько стукнуло, я как-то не заострял. Но безупречная эльфийская память четко сию информацию зафиксировала и по первому требованию необходимые данные извлекла, предоставив сравнения. Итак, что мы имеем: одному «юнцу» под двести, остальные — в диапазоне от четырех до шести веков. А как у вас, ребятки, в реальности?
Опачки! Вот это да! Попались!
— Невиновен! — троекратно стукнул посохом об пол Гедеон.
— Не спешите, ваше величество! — подражая высокомерному тону Теоны, сказал я. — У меня появился ряд дополнительных вопросов к этому эльфу и всем его сообщникам, включая тех, которых уже освободили. Позволите их задать?
Зал загудел, а ухмыляющийся до этого Ахаар обеспокоенно наморщил лоб. Мои соратницы тоже встревожились. Король помялся, но перечить Сеющей смерть не осмелился.
Бросив уничтожающую улыбку на самозванцев, я промолвил:
— Для начала проследуйте за кафедру, прикоснитесь к Камню Правды и назовите свой возраст с точностью до суток.
На лицах тех, к кому относился мой вопрос, появились озадаченные выражения. Да, не каждый человек готов вот так с ходу сказать, сколько ему лет, месяцев и дней. А долгоживущим остроухим, должно быть, еще сложней. Но если вам от роду всего несколько недель, подобный расчет затруднений вызвать не должен.
Другое дело — объяснить, кто ты такой (или что ты такое). Как сумел за удивительно короткий промежуток времени вымахать во взрослую особь? И, самое главное, зачем выгораживаешь настоящего преступника, выдавая себя за него? Готов поклясться, что как раз над этим размышляют псевдо-Ахаар и иже с ним.
Забавно наблюдать за присутствующими в зале архимагами и несколькими высшими магистрами королевства, чья ступень развития тоже позволяет хотя бы кратковременно заглянуть на предпоследний слой ауры. Не дожидаясь ответа, они перешли на волшебное зрение, самостоятельно «прочли» информацию о возрасте лжецов, естественно изумились, синхронно переглянулись и уставились на меня.
В глазах Крайтиса прямо-таки читалось: «Откуда, мол, узнал?»
«Неважно. Потом. Сейчас гораздо интереснее послушать, что нам ответят эти самозванцы», — жестами изобразил я.
Цветаниэль.
На первый взгляд положеньице у меня незавидное. Нет, беспокоит, конечно, перевод из ранга свидетелей в подозреваемые, но все не так трагично, как я старательно изображаю публике.
Почему?
Да потому что Крайтис приложит все усилия для отсрочки исполнения и смягчения приговора. Подаст апелляцию, попросит очередного пересмотра моего статуса, убедит судей в том, что меня, наивную, ввели в заблуждение, красочно опишет мои незаурядные способности, сравнит меня с национальным достоянием, обозначит мою ценность как волшебницы, обладающей редким потенциалом, и так далее и тому подобное. Его сиятельство — хороший политик, дипломат, психолог, социолог… В общем, мастерски разбирается во многих вопросах.
Не сказать, что архимагу легко будет меня вытащить из-за решетки, но уверена, в конце концов сородичи внемлют и отпустят юную покаявшуюся глупышку под личную ответственность поручившегося за меня тетрарха. Безусловно, если Серая эльфийка не станет возражать. Но тут тоже проблем не возникнет.
На фоне этого особое возмущение вызывает факт, что действительно виновных одного за другим освобождают из-под стражи. Если так и дальше пойдет, то вообще накажут одну только меня.
Но после того как братец изрек: «Пройдите за кафедру, прикоснитесь к Камню Правды и назовите свой возраст с точностью до суток», я догадалась, что Вотар каким-то пока неясным для многих окружающих образом попал в точку. Ура, появилась надежда на торжество справедливости!
Негодяи, нарушившие соглашение предков, заерзали — явно почуяли, что запахло жареным! Ага, их почти уже выигранное дело зашло в тупик и афера с минуты на минуту раскроется! Страсть как люблю подобные моменты!
Но те, чьи коварные планы рушились, сдаваться не собирались. По крайней мере без боя.
Сразу в нескольких местах тронного зала раздались хлопки. Поваливший со всех сторон густой удушливый дым моментально заполнил помещение.
«Боевые заклинания? Как так? Ведь здесь установлен мощный и надежный антимагический щит? Крайтис лично принимал участие в его развертывании», — панически мелькнули в голове первые мысли.
А вот кто-то, очевидно, из тех, кто находится в курсе происходящего, ни на миг не растерялся и приступил к решительным действиям. Звонкий лязг клинковой стали, предсмертные хрипы и жуткие вопли раненых стали ярким тому подтверждением.
«Вот уж действительно ирония судьбы. Теперь, получается, даже хорошо, что нахожусь в клетке — тут относительно безопасно», — подумалось мне.
А потом вдруг закружилась голова, онемел язык, конечности перестали слушаться, а и без того мутная картинка в глазах перекосилась и поплыла. Ох, какие до боли знакомые ощущения. Синтетический яд! А ведь совсем недавно я пережила нечто подобное. Когда нас с Легендой отравили на Земле — в ночном клубе «Тетраэдр».
Далее произошли еще более удивительные события (поправка: удивительные для населения нашей планеты). Во-первых, незнакомый голос неожиданно начал отдавать приказы на чужом для местных жителей языке — на русском. А во-вторых, послышался шум, также не известный этому миру, но тем не менее мною легко узнанный. Предположить или хотя бы просто изумиться тому, откуда на Пангее взялось огнестрельное оружие, я не успела. Последнее, что запомнилось перед потерей сознания, крик Теоларинэ моими устами: «Кукла, браслет! Скорей надень его на правую руку!»
Ло.
Как же повезло Улиссу! Стал невольным свидетелем и участником грандиозных событий. Сын крестьянина приглашен в тронный зал Амалаэстиора. Ну да, чуть не поплатился жизнью, зато теперь имя обычного деревенского мальчишки навеки сохранится в летописях старших народов!
Завидую? А то! Неимоверно! Но зависть моя не злая, а чистая и белая. И никоим образом не связана с тщеславием.
Мне абсолютно наплевать на то, что я, будучи благородной дамой, никогда не посещала не то что дворец столицы Светлого Леса, а даже не ступала ногой во внутренний двор королевского замка своей страны.
Мне совершенно нет никакого дела до того, что в эльфийских анналах отразится личность какого-то бедняка, а обо мне — леди из некогда очень уважаемой при дворе его величества семьи — годков через пятьдесят никто и не вспомнит, если уже не забыли. В крайнем случае буду фигурировать в фольклоре менестрелей как профессиональная разбойница, обкрадывающая богатеев и раздающая награбленное нуждающимся. Ну, или, смотря каким боком удача повернется, как безуспешная воровка, которую показательно вздернут на виселице на центральной площади в весьма юном возрасте.