— Господа, я весь внимание. Жду доклада.
Нервное, подвижное лицо фюрера выражало ожидание и предвкушение, казалось, он даже принюхивался, ища в воздухе желанные токи.
— Да, мой фюрер, — кивнул создатель концлагерей и оглянулся на Сиверса. Тот тронул бороду, прокашлялся и начал докладывать.
Операция была намечена на следующую пятницу. В момент открытия энергетического канала в квадрате «13 Z» будет высажен десант. Там, по расчётам эзотериков, подкреплённых заверениями Змеиного Ламы, находится проход в Серебряный тоннель. Который ведёт прямо в Изумрудный зал Рубинового пояса Агарти. В качестве оккультного снаряжения будут служить древний менгир и меч великана, предположительно ария, в качестве транспортного средства — самолёт Люфтваффе, в качестве магического прикрытия…
— Менгир? — насторожился Геринг. — Вы его взвесили хоть, камень этот? Неужели без него нельзя обойтись?
Ответственность, всюду ответственность… Наломают дров, а виновато будет его Люфтваффе. Сейчас бы в «Каринхалле» вытянуть ноги к камину и погрузить пальцы в чашу с благородными камнями, укрепляющими здоровье, так ведь нет, надо с серьёзным видом выслушивать всякую галиматью. Агарти, тибетцы, магические проходы… Ещё и валун какой-то через линию фронта собрались переть. Для полного счастья…
— Кельтский фаллический менгир, герр рейхсмаршал, это раритет промагического свойства, уникальный по своей энергетике, — спокойно пояснил Сивере. — А весит он… ну, тонн восемь. Самое большее — десять. Далеко не мегалиты из Баальбека.
— Десять тонн?! — закатил глаза Геринг. — Придётся задействовать «Гигант». [112] Вы, господа, я вижу, не мелочитесь!
Выругался про себя и стал вспоминать, какой на «тряпичном» (так называли в народе обитые полотном и фанерой «Гиганты») экипаж. Ну да, семь человек. Вот так, минус ещё семь его пилотов-орлов. Знаем, как это делается у Генриха. Чтобы никаких свидетелей и никаких следов. И плевать ему, кто завтра поведёт в бой машины Люфтваффе. А Адольф потом опять раскричится: «Ах, Геринг, Кёнигсберг! Ах, Геринг, Берлин! Вы обещали!..»
Ответственность.
Как же всё это ему надоело…
Характер у Геринга был не сахар, всё его отрочество прошло в жестоких драках со сверстниками. Зависимость от морфия вконец расшатала весьма непростой нрав, Геринга бросало то в слезливую сентиментальность, то в бешеную и жестокую ярость. Немного поколебавшись, он сунул в рот ещё две таблетки.
— Да, да, конечно, задействуйте «Гигант», — ни на мгновение не задумываясь, разрешил Гитлер. — Везите этот ваш каменный лингам. Надеюсь, он того стоит.
Присутствующие невольно переглянулись. Все знали: фюрер терпеть не мог слов, относившихся к половой сфере, сам никогда не произносил их и окружающим не позволял. А тут сказал «лингам». И не заметил. Мысли его были далеко, дыхание сбилось, душа пела и трепетала. Если всё получится, он сможет войти в контакт с Владыкой Страха, великим и пугающе-могучим повелителем Агарти. И тогда…
— Змеиный Лама говорит, что получиться должно, — словно подслушав его мысли, мягко проговорил Сивере. — Расположение планет слишком благоприятно, чтобы опасаться неудачи.
С приходом Гитлера к власти астрология была официально запрещена как лженаука, а её адепты — арестованы. Так высшим представителям власти удобнее было держать их под рукой, чтобы советоваться буквально на каждом шагу. Вот и Змеиный Лама первоначально заинтересовал эсэсовцев, приехавших в Тибет, именно как астролог. Как всё же славно, что верный Шеффер с подачи Хаусхофера доставил его в Берлин. Да, такого посвященного здесь не видали со времён еврея Лаутензака. Лама с лёгкостью извёл воздушный пузырёк в рубине у барона фон Ливерхерца, а уж мысли читает не хуже знаменитого Мессинга. А как он управляется со змеями, как они танцуют под его флейту-сумару… Как опускают свои ядовитые головы ему на ладонь, как не могут выползти из еле различимого круга, очерченного на песке палкой… Слов нет — истинный посвященный. Шеффер говорил, его родню в Тибете ненавидят. И это хорошо. Им отсюда идти некуда.
…Итак, пусть летят. Даже если для этого потребуется последний самолёт Люфтваффе.
Всего лишь маленькая ставка в великой игре.
Но такая, что выигрыш может превзойти все ожидания…
Когда стали прощаться, Блонди на всякий случай поднялась и подошла ближе. Свои-то свои, но как бы не вздумали обидеть Её Человека…
Спустя неполных три года Блонди безропотно примет из любимых рук яд, хоть и будет отлично понимать, ЧТО ей предложили. И первой шагнёт на другую сторону бытия, показывая хозяину: не больно, не страшно, смелее, я тебя подожду…
— Чёрт… — Коля Борода вырубил громкую связь, нервно затянулся и посмотрел на Фраермана. — Ну и что будем делать?
В данном случае ответ на извечный русский вопрос был однозначен. Нарытое предстояло везти на сдачу барыгам. Новые покрышки на «Газель» небось начальство не купит. Ему, начальству, хорошо только приказы отдавать…
— Для начала хорошо бы пожрать. Чего-нибудь солёненького. — Фраерман мечтательно вздохнул. — Ну а там видно будет. Во всяком случае, один день уже прошёл…
Имелся в виду один день из трёх, в течение коих требовалось своими силами искать пропавших немцев. Потом — подавать заявление в милицию. Дело касалось иностранцев, а значит, всё должно было происходить строго по закону.
— Да, селёдочки бы… Под шубой… — размечтался Борода. — Ещё кеты можно бы покромсать, колбасок охотничьих пожарить. А на них — сыру поострее крупно натереть, чтобы корочкой запеклось и…
— Да ты, Колян, я посмотрю, садист, — страдальчески рассмеялся Матвей Иосифович. — Тебя на службу к Мюллеру не приглашали? А зря, далеко бы пошёл…
Они сидели в «Хаммере» на обочине шоссе, там, где уверенно брала сотовая связь, и мрачно переваривали директивы начальства. Логическая цепочка выстраивалась никому особо не нужная. Заявление — иностранцы — родные органы — ФСБ. Чтобы всё по закону, по уставу, во избежание международных конфузов. Приедут чекисты, начнут вынюхивать, высматривать, совать повсюду носы… Фашистов на болотах, конечно, не найдут, а вот в лагере… Тут им и беглый террорист Сергей, и дезертирша Оксана, и беглый зэк Мгиви. Вовсе не говоря уже про немецкоподданного Ганса, который лежит пластом, улыбается в потолок и шепчет что-то на отличном иврите. А ещё — груды хабара, залежи оружия… и прочего, если с душой покопать, голимого криминала. Вот и спрашивается в задачнике: как бы без чекистов обойтись?
— Благослови Бог сотовые телефоны, — залез в машину довольный Наливайко. — В столице, говорят, солнышко светит…