Ящер втянул ноздрями воздух, но почуял лишь запах порохового дыма. Он ничего не видел, разве только какие-то неясные движущиеся тени. Левый глаз залила кровь, правого и вовсе не было – ядро оставило на его месте черную бесформенную дыру. Ящер уловил какое-то движение сбоку, резко повернулся, опрокинув одну из пушек. Взревел, нагнулся, хлопнул пастью, поймав пустоту. И, задрав морду к небу, взревел.
Стрелки, отбежав довольно далеко, опомнились, остановились. Кто-то торопливо перезаряжал револьверы, но большинство, забыв об оружии, чего-то ждали. Бородачи со щитами, те, что еще не успели попрятаться, тоже пугливо замерли, с удивлением глядя на беспомощное слепое чудище.
Тем временем старик достал из металлической жаровни раскалившийся прут. Вытянув руку перед собой, чувствуя жар металла кожей лица, шагнул к орудию, давшему осечку. Вытащил остывший запальник, отбросил его.
Ящер повернулся к старику. Не видя его, но чувствуя, стал медленно наклоняться, поводя головой из стороны в сторону, высматривая, вынюхивая…
Старик ждал.
В какой-то момент голова чудовища оказалась вровень со стволом пушки. Ящер словно заглядывал в дуло.
И старик, усмехнувшись, воткнул докрасна раскаленный стержень в запальное отверстие.
Пушка подпрыгнула, с грохотом изрыгнула пламя, лизнувшее глаз ящера.
Чудовище шарахнулось в сторону, подмяв под себя кого-то из неосторожных людей. Ядро, пробив глазницу, застряло в черепе. Сожженная кожа висела лохмотьями.
Ящер взревел, закружился на месте, замотал головой, забил хвостом. И через мгновение бомба взорвалась. Кровавые ошметки брызнули во все стороны. Чудовище дернулось и стало валиться.
– Поберегись! – крикнули сразу несколько голосов.
Ящер падал медленно. Он оседал и клонился вперед. Массивный хвост не давал ему опрокинуться.
Совсем рядом с опускающейся, как будто сдувающейся тушей стоял, почесывая затылок, старик. К нему подбежали несколько стрелков, схватили за руки, оттащили в сторону. Он послушно следовал за ними.
Ящер опустился в грязь. Ужасный монстр превратился в гору мяса, сочащегося кровью. Мышцы его еще подрагивали, массивные конечности шевелились – жизнь медленно покидала огромное тело. Стас, наблюдая агонию, подумал, что никакой это не ящер, не пресмыкающееся. Его кровь парила, значит, это было теплокровное существо. Зверь. Огромный зверь, похожий на хищного динозавра. Настоящий дракон, пусть и не летающий.
Стас посмотрел на небо.
В серое марево туч ныряли птицы.
От установившейся тишины кружилась голова.
И Стас вдруг захотел достать гитару, ударить по струнам и, срываясь на крик, запеть что-нибудь героическое…
– Дракон мертв! – раздался голос, хриплый, словно карканье ворона.
– Дракон мертв! – эхом отозвались другие голоса.
– Дракон мертв! – прокатилось над равниной, зазвенело меж перелесков.
Широкоплечие бородатые люди с плоскими щитам на спинах потрясали топорами и кричали, кричали, кричали… Из кустов выходили их соплеменники, смотрели на поверженное чудище, и их голоса вливались в общий хор:
– Дракон мертв!
Хриплые голоса звучали угрожающе, движения выглядели агрессивными, и сплотившиеся стрелки настороженно озирались, держа оружие наготове. Бородачи были кругом, их было много, несколько десятков, вооруженных, в доспехах – это воины, бойцы, а не толпа крестьян…
– Ты понимаешь, о чем они кричат? – спросил Джош у Стаса.
– Дракон мертв, – перевел Стас.
– Это хорошо или плохо? – спросил Джош. Стас пожал плечами.
– Чего они хотят? – спросил Хурхас.
– Они кричат, что дракон мертв. Легорн, нахмурясь, повернулся к Стасу:
– Они кого-то зовут?
– Дракон мертв, кричат они.
– Дракон? – повторил Легорн, и взгляд его надолго остановился на поверженной туше.
Крики стали тише, реже. Бородачи сходились, поглядывали в сторону стрелков, чуть заметно кивали. Приветствовали?
– Не стрелять… – на всякий случай предупредил Джош.
Один из бородачей выступил вперед, поднял топор над головой, постоял так, слегка раскачиваясь, потом разжал руки и выронил оружие. Распутав несколько ремней на животе и груди, снял со спины щит, положил рядом с топором. Сделал еще один шаг по направлению к отряду стрелков, показывая открытые ладони. Остановился метрах в десяти, что-то сказал, обращаясь к Легорну.
– Вы убили дракона, – перевел Стас. А бородач вроде как смешался, замялся, посмотрел в сторону Стаса, потом опять глянул на Легорна. Повторил чуть тише:
– Вы убили дракона. Стас переводить не стал.
Каменное лицо Легорна не дрогнуло. Джош вопросительно заглянут в глаза Стаса, выразительно приподнял бровь.
– Я видел, как ваше оружие разорвало дракону голову… – Бородач замолчал, рассматривая Легорна, косясь в сторону Стаса, поглядывая на стрелков, на канониров, на мага. Он словно бы что-то искал. И Стас понял – бородач искал главного, он высматривал предводителя. Тою, к кому следует обращаться, с кем нужно вести переговоры. Легорн, единственный из всего отряда, был при мече. Естественно, его и приняли за предводителя.
Стас вышел вперед. Сосредоточился, вспоминая то, что никогда раньше не знал – слова чужого языка. И произнес наконец:
– Мы чужие здесь
Бородач повернулся к нему, посмотрел на гитарный футляр – “Там топор?…” – сдержанно кивнул!
– Я вижу. Меня зовут Вселес. Я вождь Свободной Стаи!
– Я – Стас.
– Вы убили дракона
– Да. – Стас пока еще не совсем хорошо понимал язык на котором говорил бородач.
– Ярость дракона ненасытна, как и его утроба Вы спасли много жизней… – Вселес замолчал, споено ждал ответа и Стас кивнул неуверенно, осторожно подтвердил:
– Да.
– Сегодня будет праздник. Вы должны на нем быть
– Мы торопимся. Нам надо идти дальше. Вселес помолчал, качая головой. Спросил?
– Куда?
– Туда, откуда мы пришли.
Вселес долго смотрел на Стаса, потом опустил глаза и твердо сказал:
– Вы должны быть на празднике. А иначе тень мертвого дракона будет вечно вас преследовать, и удача, испугавшись, покинет вас.
– Мы должны идти. Мы не можем остаться.
– Нет! – Вселес повысил голос. – Тень дракона легла и на нас! Проклятие его и на моей Стас! Вы не уйдете!
Вселес поднял руку, и его люди, столпившиеся в отдалении, в одно мгновение разбежались, рассыпались длинной цепью, подступили ближе к отряду стрелков, окружив его со всех сторон. Стас окинул взглядом хмурые бородатые лица, коренастые фигуры, тяжелые топоры. Сколько их здесь? Никак не меньше полутора сотен…