Дождь не стихал, сыпался ровно мелкой водяной крупой. Словно живые вздыхали деревья, вздрагивали, встряхивали отяжелевшими ветвями, роняя лавину капель.
Впереди замаячило нечто темное и высокое – почти вровень со стеной. Гиз сперва решил, что это какая-то необычная башня, но подойдя ближе, разглядел, что никакая это не башня, а самая обычная скирда. К ней была прислонена лестница – длинная, тяжелая и крепкая.
– Уже кое-что, – пробормотал Гиз, берясь за перекладины.
Он хотел посмотреть, можно ли с помощью этой лестницы перебраться через стену.
Конечно, ишак по ступеням вверх не залезет, но вот одноногий калека сумеет…
Охотник перетащил лестницу к частоколу – она лишь немного не доставала до неровного гребня стены.
Он встал на первую перекладину, глянул наверх.
Если подняться, то, пожалуй, можно будет разглядеть, что там – по ту сторону стены. Вдруг копна сена, в которую можно безбоязненно спрыгнуть? Или гибкое деревце, схватившись за макушку которого можно мягко опуститься на землю?
Гиз попрыгал на сырой и оттого скользкой перекладине, проверяя, надежно ли стоит лестница, не поползет ли она в сторону в самый ответственный момент.
Вроде бы все в порядке.
Он уже был готов начать подъем, как вдруг в спину ему ткнулось что-то острое, и звонкий, чуть дрожащий голос громко сказал:
– Куда собрался? А ну-ка слезай!..
Нелти рывком откинула дерюгу, резко села, схватилась за вилы, выставила их перед собой.
Она чувствовала, что людей поблизости нет, но жутковатое ощущение все никак не отпускало ее. Ей чудилось, что рядом затаился разбойник, может быть, тот самый, что не хотел возвращаться в вонючий барак, и сейчас он – вот-вот! – бросится на нее, а она даже понять ничего не успеет.
И увидеть не сможет.
«…чирк – и глотка до самых позвонков лопнет…»
Нелти опустила голову, закрыла горло подбородком, выждала несколько мгновений, не дыша и отсчитывая удары сердца.
Помятая Усь вспрыгнула хозяйке на плечо, потерлась о щеку, замурлыкала, снимая напряжение…
Никого…
Нелти вздохнула, отложила вилы, переползла к борту телеги, крепко сцепила руки, пытаясь унять дрожь.
Что же теперь делать? Поднимать тревогу? Как? Закричать? А если первыми здесь окажутся те самые люди? Они сразу поймут, что она все слышала. И…
«…чирк…»
Надо идти.
Надо найти людей.
Или дождаться Гиза и Огерта?
А если собака – или кто там на самом-то деле? – завоет раньше? Если резня начнется до того, как они вернутся?
«…спящих колите в ухо…»
Надо спешить!
Но куда направиться?
Искать Смара?
Но как потом объяснять, где были Гиз и Огерт, чем они занимались?
Если поднимется шум, их почти наверняка схватят. А они могут наделать глупостей…
Нелти снова нашарила вилы, подтянула к себе, уперлась ими в землю, выбралась из телеги.
Братьев нужно найти! Их необходимо предупредить…
Вокруг были лошади. Много лошадей. Нелти расталкивала их, понимая, что в любой момент может получить удар копытом. И тогда уже, наверное, не подняться…
«…остальное доделают мертвяки…»
Собирательница торопилась, сама еще не решив, что именно она будет делать.
– …И не дергайся! А то живо наколю!
Гиз медленно повернул голову.
В двух шагах от него стоял молодой боец. Ноги его были широко расставлены, руки, держащие копье, были слишком напряжены – по одной только неуклюжей стойке охотник определил, что боец этот на военной службе недавно. А мешковатые штаны и дешевая куртка, обшитая металлическими кольцами, подсказывали, что хозяин их – простолюдин-ополченец.
– Привет… – спокойно сказал Гиз. Он слегка повел плечами, осторожно повернулся вполоборота, аккуратно ладонью отвел уткнувшееся в спину копье. – Я тут шел мимо, услышал шум какой-то за стеной, решил поглядеть, что там творится. Это разве запрещено? Вдруг мертвяки лезли?
– А ты кто такой? – Молодой боец забавно хмурился.
– Я-то? Гиз. Охотник на мертвяков.
– Врешь, поди… – Копье чуть опустилось.
– Зачем мне врать? Я сегодня ночью с отрядом Смара приехал. Можешь у него самого спросить, он подтвердит.
– А здесь чего делаешь?
– Говорю, осматриваюсь. Заманили меня в ополчение, должен же я представлять, что тут к чему.
– Понятно… – раздумчиво протянул боец и поднял копье острием к небу.
– А ты кто? – теперь Гиз перешел к вопросам. – Чего тут с пикой своей делаешь?
– Я – Злоуш. Уже шесть дней как в ополчении. А раньше пастухом был. В соседней деревне. Только наши все подались оттуда. Перебрались кто куда. Я вот сюда решил… – Он отошел к скирде, бросил копье на землю, повалился в сено, махнул рукой: – Да слезай ты оттуда, иди сюда, поговорим.
– Так ведь шумело что-то.
– А здесь то и дело что-то шумит. И пускай себе, стена-то крепкая.
Гиз кивнул и спрыгнул с перекладины.
– Ловко ты ко мне подобрался, – хмыкнул охотник, присаживаясь рядом с новым знакомым. – И как я не услышал?
– Дождь же!
– Нет, не в дожде дело. Просто ловок ты наверное.
– Ну, не без этого, – Злоуш широко улыбнулся.
– А заметил меня когда?
– А когда ты лестницу потащил.
– Ты что, где-то рядом был?
– Ага. Угадаешь, где?
– Ну… – Гиз пожал плечами, осмотрелся. – В кустах, что ли сидел?
– Нет, ближе.
– И где же?
– Да вот прямо здесь! – Злоуш показал себе за спину. – Я тут берлогу отрыл. В сене.
– Понятно, – сказал Гиз. – Мы в детстве тоже в стогах прятались. Целые пещеры, бывало, делали.
– Вот-вот, – кивнул Злоуш. – Ночью тепло, в дождь не мочит и спрятаться можно.
– А ты что, прятался от кого-то?
– Ну… – Злоуш, кажется, смутился. – Как сказать…
– И что ты вообще здесь делаешь? Почему не в казарме сейчас?
– Так я, это, сторожу сегодня. Дежурю.
– В скирде?
– Ну… Вообще-то меня в обход отправили. Я четыре раза за ночь вдоль всей стены обойти должен. Да только смысл-то какой в этом? Вот я здесь и…