Подруги Михалны тут же возбужденно заквохтали, словно куры на насесте. В небольшом помещении поднялся возмущенный гвалт.
— Тихо, товарищи! — повысив голос, Боровиков звонко застучал по столу подвернувшимся под руку дыроколом.
— Посмотрите на себя! — поднявшийся Ежи повысил голос, стараясь перекричать царящий в помещении кавардак. — Расселись тут, как у Христа за пазухой.
— Да уж сидим, не жалуемся, ага! — окрысилась по-прежнему не отпускающая Тараса Михална.
— Так и помирать будете, как кроты? А дети? Хотите, чтобы они, а потом и их дети, так под землей дальше и гнили?! Это ведь шанс не только для нас, но и для остальных выживших!
— Да нету больше никого, уж поверь, братуха! — из середины помещения пробасил начальник местной группы добытчиков. — Не за кого больше задницу рвать, финита! Отстрелялись!
— Но мы-то ведь как-то к вам пришли? — повернулся к явно подвыпившему мужику Ежи.
— А это, между прочим, тоже странно, — не сдавался тот. — Последняя группа до Калининграда дойти пыталась, так только Птах через неделю вернулся и то — того, умишком тронулся. А вы тут, отте на — как снег на голову! Живы-здоровехоньки — принимайте хозяева-дорогие! Уж не мародеры ли из дачных районов?
В поисках поддержки Ежи переглянулся с сидящим Марком, который с возрастающим беспокойством следил за перепалкой.
— Прекратите шуметь, перетопчемся! — снова прикрикнул Боровиков, выводя разговор из опасного русла. — Они не на десять лет уходят! А так, глядишь, и получится чего. В конце концов, если техника есть — почему не попытаться? Наша лодка, может, теперь одна-единственная во всем мире осталась.
— Не хотелось бы в это верить, — мрачно пробормотал сидящий рядом с ним Лобачев.
— Мое слово последнее, — тоном не терпящим возражений подытожил Боровиков. — Начинайте готовить экспедицию!
Стук дырокола возвестил об окончании заседания.
* * *
— Это точно все? — Ежи оглядел собравшихся в тесной квартире капитана людей.
— Да. Собрали самых сильных. Значит, так, мужики, — Лобачев еще раз внимательно оглядел сидящих за столом. — Если кто откажется, пойму. Дело такое, сами понимаете. Но решать все-таки надо. И быстро.
— Я пойду, — из-за стола поднялся Тарас. — Ты меня, Юра, знаешь, я тебе в любой ситуации пригожусь.
— Спасибо, Тарас, садись.
— Допустим, мы доплыли, — поинтересовался Савельев — заводила и весельчак, тридцатилетний сотрудник метеостанции. — Какие условия ждут нас там?
— Средние температуры зимних месяцев колеблются от минус шестидесяти до минус семидесяти градусов…
— Да это ж охренеть как холодно! — не выдержал кто-то.
— Ну да! Говорят, плюнешь там, а до земли ледышка долетает!
— …летних — от нуля до минус пятидесяти, — проигнорировав восклицания, закончил Марк.
— Нам потребуется огромное количество теплой одежды, — Лобачев покачал головой.
— Со снарягой проблем не будет, — заверил Ежи. — У нас все с собой.
— Хорошо. Что дальше? Сколько времени займет плавание? — снова спросил Савельев.
— Раньше с нашей техникой можно было в срок меньше месяца уложиться, — ответил Лобачев и оглядел сидящих за столом. — Сейчас — не знаю. Одному богу известно, во что за двадцать лет успели превратиться моря и океаны и какая живность теперь там обитает. На вашем месте я бы готовился к самому худшему.
В комнате зашелестел возбужденный шепоток.
— Даже месяц запросто так из кармана не вытащишь, — покачав головой, ответил сидящий напротив Савельева добытчик по кличке Доза. — А у меня жена, сынишка только родился. Как я их оставлю? Да и если всех крепких мужиков заберете, в убежище-то помогать да работать кто останется? Птах с бабами?
— Еще раз повторяю, — затянулся самокруткой сидящий во главе стола Лобачев. — Насильно никого не тащат. Каждый решает за себя.
— А провизии и припасов на обратный путь хватит? — насторожился пристроившийся в уголке Азат.
— По нашим расчетам — вполне, — кивнул Марк.
— От этой экспедиции зависит много жизней, мужики, — Лобачев выпустил из ноздрей сизые струйки дыма. — И наши с вами тоже.
— Да она ведь у черта на рогах, Антарктика ваша! Я у дочки в атласе посмотрел.
— Но это же круто! — Савельев с азартом оглядел сидящих за столом. — Неужели вам неинтересно поглядеть, что там — за горизонтом? Сидим тут в четырех стенах. Мы же целый мир спасать отправляемся. О нас легенды будут складывать! Я с вами, капитан.
— Эх, молодо-зелено, — печально покачал головой кто-то.
— Хорошо. Кто еще? — продолжал набирать Лобачев.
Одна за другой над столом поднимались неуверенные руки.
* * *
К великому удивлению Батона, вылазка с калининградским отрядом оказалась не бесполезной. Охотник поначалу бузил и отпирался, не желая идти в проводники к сформированному отряду — мол, что на мне свет клином сошелся, других мало? Нашли экскурсовода! Но пара бутылок отличной магазинной водки из личных запасников Ежи перетянули чашу весов. Батон сдался — раз такое дело, устроим туристам сафари.
С погодой подфартило. Было облачно, зато без дождя. Да и ветер поутих. В центре отряда тарахтел старенький мотоблок, за которым волочилась подскакивающая на кочках пустая таратайка. Батон хмыкнул в фильтры: калининградские явно были настроены на хороший улов. Живность хоть и показывалась, но нападать на хорошо вооруженную, издающую странный вибрирующий звук группу пока не решалась.
Через несколько часов после выхода в одном из домов обнаружили бомбоубежище, в которое вела винтовая лестница. Но спуститься не получилось — все было затоплено водой. На гладкой поверхности одиноко плавала оторванная кукольная голова.
В соседнем доме, на ощетинившемся пружинами диване, съежились обнявшиеся скелеты. Погреб был уже кем-то вылизан начисто.
— Насмотрелись? — поинтересовался Батон, когда все вышли на улицу. — Или еще чего изволите? Может, на ферму, молочка парного?
— Ты нас не торопи, — усмехнулся Ежи. — Нужно как следует все осмотреть. Чай, не на два дня уходим.
— Чего веселишься, бензюка в бачке — кот наплакал, — охотник кивнул в сторону мотоблока, который начинал нехорошо кашлять и периодически глох.
— Не боись, успеем, — уверенно сказал калининградец.
Ближе к вечеру порядком подуставший отряд добрел, наконец, до разрушенного военного лазарета учебного центра.
— И вот сюда мы шли? — оглядев покосившиеся руины, хмыкнул Батон. — Да местные тут давным-давно каждый кирпичик обшарили.
— Уверен? — хитро подмигнул Ежи.
Батон лишь пожал плечами.