Спасенная представилась Дженни Тахомой, лейтенантом ВВС США, и рассказала жуткую историю о двадцати годах, проведенных на цепи у кресла вождя каннибалов.
Лере тоже пришлось несколько дней регулярно наведываться в медпункт и, краснея, стыдливо раздеваться, дабы врач обработал зудящие отметины от лиан не в самых приятных местах. Но и ее скоро отпустили, и девушка с энтузиазмом приступила к наведению чистоты на изрядно прокопченном камбузе, где Паштет и Треска вовсю вялили мясо.
В общем, впечатлений была масса, провизии впрок запасли даже с излишком, и настроение на судне заметно поднялось — по крайней мере, на время.
«16 октября 2033 года.
Во время охоты и обследования Африканского побережья часть команды попала в плен к враждебно настроенному местному населению. Вывод: не только здесь, но и на других материках и континентах могут обитать выжившие после Катастрофы.
Получается, наши усилия могут быть не напрасными!
В ходе наземной операции удалось значительно пополнить запасы провизии мясом местных животных, а также вызволить из плена чернокожих аборигенов женщину, представившуюся американским пилотом. Это еще раз подтверждает догадку, что другие берега так же могут быть заселены.
Дальше следуем без остановок. Впереди Атлантика.
Среди команды и личного состава потерь нет. Выполнение задания продолжается.
Принявший временное командование кораблем старший помощник Тарас Лапшов…»
* * *
Лодка входила в Атлантику в надводном положении.
Сидящая на откидном столике у койки Чучундра с любопытством следила, как Лера, устроившись перед зеркалом, старательно подрезает отросшие до лопаток волосы острым охотничьим ножом.
В дверь каюты постучали.
— Лер, это я, Савельев. Можно?
— Заходи, — не прекращая своего занятия, разрешила девушка.
— Марафет наводишь? — метеоролог просунул голову в каюту. — Там же где-то ножницы были.
— Я уже привыкла, — не поворачиваясь, пожала плечами Лера.
— Пойдем, кое-что покажу, — понизив голос, парень заговорщицки подмигнул.
— Видишь, еще не достриглась.
— Подождет, — настаивал Савельев. — Погода портится, такого потом, может, долго не будет. Только оденься.
— Посиди, я быстро, — натянув шапку и накинув на плечи ватник, заинтересованная Лера оставила недовольно пискнувшую мышь в одиночестве — сторожить свернувшиеся на полу рыжие прядки волос.
— Куда мы идем? — поинтересовалась девчонка, когда они застучали ботинками по пустынному коридору.
— Тебе понравится, — загадочно отозвался шагающий впереди Савельев.
We all live in our yellow submarine,
Yellow submarine, yellow submarine…
— Что это такое? — спросила Лера, когда они проходили мимо закрытой двери кают-компании, из-за которой доносились приглушенные аккорды и нестройный хор подпевающих членов команды.
— Опять шарманку завели, ясное дело, — непонятно откликнулся Савельев.
And our friends are all aboard,
Many more of them live next door.
And the band begins to play…
Продолжал выводить незнакомую песню мужской голос, поддерживаемый мелодичными звуками, которые Лера никогда раньше не слышала. Из всех инструментов ей с трудом удалось разобрать гитару.
— Пусть отдыхают, — Савельев мягко потянул притормозившую девушку за собой. — Еще успеешь наслушаться.
We all live in our yellow submarine,
Yellow submarine, yellow submarine…
За их спинами из-за двери кают-компании с маршевым темпом снова загремел незамысловатый припев. Дойдя до лестницы, ведущей в рубку, Лера стала подниматься вслед за Савельевым.
За последние восемь лет, что девушка помогала Батону охотиться на мутантов, она уже свыклась с поверхностью и поборола страх перед непривычным пустым пространством над головой. Чаще всего оно бывало серым и проливалось на землю застилающей стекло респиратора колючей моросью. Реже — алым, в тех случаях, когда они совершали вылазку под вечер. Но никогда оно не было пронзительно голубым, таким, каким его помнили все без исключения взрослые, до конца жизни укрывшиеся под землей.
Когда Лера шагнула на сырую палубу и огляделась, первым ее желанием было юркнуть обратно в рубку и плотно затворить за собой тяжелую герметичную дверь. Однажды Ерофеев хотел объяснить маленькой девочке, что такое звезды, и, взяв кусок бочки, украшенный россыпью дырочек от ржавчины, укрыл горящую карбидку на столе. Комната мгновенно преобразилась. Для ребенка это было настоящим чудом, и Лера с открытым ртом слушала деда, который, говоря непонятные названия, поочередно указывал на подрагивающие пятнышки на потолке, стараясь объяснить ей устройство солнечной системы. Тогда она ничего не запомнила, кроме своего восторга от увиденного. Восторга, который померк в сравнении с тем чувством, которое она испытала сейчас.
Осторожно переступая ногами, чтобы не поскользнуться, девушка прошла немного вперед и встала рядом с Савельевым, не в силах оторвать взгляда от невероятного зрелища.
— Здорово, правда? — тихо сказал метеоролог.
Над головой Леры раскинулось небо. Невероятное, необъятное, иссиня-черное НЕБО, усыпанное мириадами переливающихся сверкающих звезд. Таких близких, что казалось — протяни руку, и с легкостью достанешь одну из них. Но вместе с тем таких далеких, что извечная мечта человека однажды долететь до любой из них казалась глупой и неисполнимой. Светила мерцали, подмигивая земной девчонке.
Тогда, в туземной деревне, тоже была ночь, но небо было затянуто облаками и дымом от костров, а над головой плотно сплетались кроны огромных деревьев…
— Сколько же их всего! — завороженно прошептала она.
— Миллиарды! — Савельев окинул взглядом бескрайнее небесное полотно.
— А что они такое? — девушка не смогла представить себе такую необъятную цифру.
— Планеты.
— Как наша? — спросила Лера, не в силах оторваться от завораживающей картины.
— Некоторые да, а некоторые совсем другие.
— И, может быть, на одной из них кто-то сейчас так же смотрит на нас?
«Господи, какой она еще ребенок! — подумал Савельев. — Вроде бы и охотница, и подмастерье Батона, а такая наивная… Романтик… Сбежала из дома от последнего родного человека — ради путешествия, ради открытий. Бросилась освобождать товарищей, хотя саму ее только что чуть не сожрали. И все ради чего? Ради мечты… Неужели в нашем проклятом мире еще рождаются такие люди?..»
— Это мы так и не успели выяснить.
Лера зябко поежилась.
— Замерзла? Ветер меняется. Пойдем в кают-компанию, согреешься.