Кладбище старой техники осталось слева — зловещее, полузатопленное место, почти настоящий мемориал транспортных средств, задействованных в ликвидации последствий первого взрыва. Шептун не любил его — в этом пейзаже он узнавал самого себя и остальных сталкеров, словно их тоже свалили в кучу и оставили гнить в этих краях. Врут, что надежда умирает последней — она не умирает вообще, ее собирают по щепотке с человека и выбрасывают в мусорку. Отправляют на свалку надежд, где также валяются разбитые мечты и несбыточные планы.
Шептун отогнал от себя депрессивные мысли. В сущности, они отскакивали от него сами собой, заставляя сталкера ощущать себя особенно чуждо. Нужно лишь не забывать о том, что хочешь видеть вокруг себя. Казалось, в Зоне нельзя оставаться оптимистом — не впишешься в систему. Это то же самое, что публично радоваться жизни в тюрьме. Конечно, если есть настроение, то радуйся сколько хочешь. Но тихо, не высовываясь, не оскорбляя своими эмоциями остальных, кому не так повезло.
Ангар заброшенного депо возвышался впереди подобно сфинксу. Шептун и сам удивлялся такому сравнению, но только сейчас понял, откуда оно у него появилось: с одной стороны ангара простирались железнодорожные пути с проржавевшими вагонами, с данного ракурса напоминавшими лапы. Это место у «Набата» считалось центром южных районов, хотя географически это было совсем не так. Но клан под Зоной обычно подразумевал только пространство, разведанное его участниками. Мир субъективно вертелся вокруг смотрящего.
Шептун приготовился к входу на территорию — проверил, не мешает ли переносимый вес, и отвязался от Маркуса. Для последнего действия было достаточно легко потянуть его за хвост. Кот тут же утопал в заросли — то ли по известному делу, то ли стресс от встречи с собаками еще не прошел. Ступая неслышно, сталкер приблизился к стене и пошел вдоль нее.
Он уже чувствовал, что здесь кто-то есть — по сигаретному запаху. Самопал курил другие, но сортами он вроде бы не пренебрегал. Шептун впервые задумался, откуда Самопал доставал себе все это добро. Сталкер плохо разбирался в табачных изделиях, но простые подсчеты говорили, что ренегат потреблял минимум по блоку в неделю, а в месяц это уже составляло приличный запас. Вряд ли его просто угощают встречные незнакомцы.
Значит, «Лезвия»?
Сверху послышался слабый стон, и Шептун прижался к стене. Он стоял так целую минуту, однако звуки не повторились. Вместо этого им на смену пришли другие — шорох, стук по дереву.
Шептун не стал входить в ворота. Предварительно нужно было любым способом разузнать побольше о том, что творилось в ангаре. Добравшись до старой водосточной трубы, сталкер полез вверх, цепляясь за крепления в стене и стараясь не трогать саму трубу. На высоте пяти метров он сорвался, но успел ухватиться за выступ. Лезть дальше не было возможности, да и нужды — рядом с выступом виднелась дыра, пробитая изнутри, похоже, выстрелом из чего-то крупного. Сталкер уставился на нее, пытаясь понять, кто здесь воевал и когда. Затем, убедившись, что не будет заслонять собою солнце, заглянул через дыру внутрь.
Ангар оставался тем же, каким Шептун его всегда видел — чуть ли выскобленным изнутри, до такой степени его разворовали. Участвовали в этом и «набатовцы», конечно. Сохранилась лишь лестница на верхний балкон, огибавший ангар по внутреннему периметру. Отодрать ее было бы очень сложно, а ангар как убежище сильно утратил бы в привлекательности.
Сейчас Шептун обращал внимание лишь на появившиеся изменения в облике строения депо. Взгляд зацепился за перевернутую ванну, сдвинутые вместе ящики, разное тряпье. На стене висит чья-то куртка, чуть дальше — чиненый костюм химической защиты. На полу валяется прочее снаряжение… именно валяется. В стену вбито кольцо с отходящей цепью. Второй ее конец закреплен на лодыжке лежащего без чувств человека.
Исхудавшего, бледного, длинноволосого.
Самопала.
У ворот ангара Шептуна никто не встретил.
— Есть тут кто? — крикнул сталкер.
Лестница зашумела — кто-то поспешно спускался. Судя по звукам, один человек. Его сталкер не видел, зато видел второго — упавшего на дальнем балконе прямо на решетку, чтобы скрыться за металлическим щитом. Должен быть и третий, если не больше.
— Ты кто? — испуганно произнес парень в военных сапогах. Помимо сапог, ничего военного на нем больше не было — облезлые джинсы да распущенная клетчатая рубаха.
— Шептун. Клан «Набат».
Парень переглянулся с кем-то, кого сталкер не видел. Значит, точно есть третий.
— Чего ты хочешь? — спросил он.
— Я назвал свое имя. Назови и ты свое.
Облизнув губы, парень подтянул джинсы, хотя они и без того сидели в обтяжку.
— «Набат»? — произнес он. — Зачем пришел?
— Значит, я буду звать тебя Безымянный, — невозмутимо решил Шептун. Прежде чем парень сказал хоть слово, он продолжил: — Я пришел выменять пленника за хабар.
— Чего? — не понял Безымянный.
Шептун стащил с себя мешок и кинул перед ним.
— Здесь аптечка и моток веревки, — сказал он. — Больше у меня нет, но Самопал большего и не стоит. Поверь мне.
Безымянный растерялся.
— Не нужен мне твой мешок, — пробормотал он. — Ты один?
— А ты?
— Бери мешок и отдай мне Самопала, — сказал Шептун, не отводя взгляда. — В таком случае мы разойдемся друзьями. Потому что врагами мы не разойдемся вообще.
Лестница застучала снова. Безымянный умолк, попятившись в сторону. Очевидно, на сцену выходила более важная шишка.
Перед сталкером возник немолодой мужчина с короткой, хорошо сделанной стрижкой и пышными усами, которые ему совсем не шли. Казалось, усы тоже были ухожены. Однако на франта он не походил. Вероятно, просто привык к единому образу и не хотел его менять. Те мне менее ничего общего с шармом дяди Толи у него не было. Где же он в Зоне нашел такого стилиста?
— Меня звать Асаши, — представился он, кладя на плечо автомат. Кличка звучала по-идиотски, но ее носителю, похоже, многое в мире было по барабану. — Будем знакомы, «набатовец». Хотя ты зря сюда пришел.
Шептун внимательно смотрел ему в глаза. Автомат был ему слишком хорошо знаком.
— Тогда скажи мне, Асаши-сан, — вымолвил Шептун. — Откуда у тебя мое оружие?
— Боевой трофей, — ответил мужик. — Перешел по праву победителя. А ты его раньше носил? По тебе не скажешь.
— Внешность обманчива. Ты слышал мое предложение по поводу обмена?
— Слышал. Еще слышал тон, которым ты его высказал. Ты резок на слова, «набатовец». Даже интересно, насколько будешь ты общителен, если тебя тоже посадить на цепь. А еще мне интересно…
— Смотреть мне в глаза, — спокойно приказал Шептун.
Безымянный попятился еще дальше.
— Да ты борзой, я посмотрю, — изумился Асаши. — Я таких, как ты…