Теперь уже на него выпучили свои глаза мэтры воинского искусства, а их руки потянулись к метательным ножам. Но Липух Стройный нисколько не стушевался, а вполне спокойно перевёл свой взгляд на цериальцев:
– Теперь очень интересно, как вы, господа, отреагируете на явное предложение о союзе между вашими государствами. Почему-то уверен, что королевство Цериал тоже готово к освободительной войне. Пусть между вами и баронством Бисме нет общих границ, но если подобный заговор распространить и на иные королевства да выступить дружно, в одно оговорённое время, то оккупационным властям не продержаться и недели. Так что в данный момент можно и решиться на откровенность. Правильно я говорю? Правильно… Итак?
Теперь на него изучающе и с явным подозрением смотрело уже пять пар глаз.
Напряжение в малозаселённой казарме достигло своего апогея. И его суть с некоторым недоумением высказал мэтр Форш:
– Ну с нами-то всё понятно… Мы знаем, что принцу и его ближайшим дворянам можно доверять. Наша разведка почву на эту тему прощупала заранее. А вот ты? Княжество Башня вообще пока остаётся независимым, практически никому не нужным государством…
– Ага! – встрял в череду вопросов виконт Алый. – И обитал ты в городке северян на основании вольного искателя приключений. Может, ты и в боях успел побывать против армии Союза Побережья? И может, тебя к нам подослали втереться в доверие?
– Ха! Не ты ли ко мне первый стал приставать с вопросами?
Но маркиз Хроммель осадил своего товарища:
– Ладно тебе! Подозревать Липуха в том, что его к нам подослали, даже морального права не имеем. Он показал себя с самой лучшей стороны во время нашего боя с солдатами. А вот кто он на самом деле – это интересный вопрос. Может, он и не барон?
– Вот-вот! – многозначительно добавил мэтр Слиш. – Может, он и не из Башни? Потому что в том княжестве и в самом деле без гриельского грога воинами не становятся.
Улыбающийся фальшивый Липух ворчливо поинтересовался:
– А что с этим грогом не так? Ведь могут быть исключения в методах воспитания?
– Могут, почему бы и нет, – согласился всезнайка. – Но как раз в княжестве Башня и используют гриельский грог, который неслабо бьёт в голову, чтобы привить настоящим воинам отвращение к алкоголю. Особенно в плане излишеств.
– А-а-а! Вон оно как интересно! Не знал о таких замечательных традициях, – признался Менгарец, уже серьёзно задумавшись на тему, как быть с признанием: сказать своё настоящее имя или всё-таки остановиться на промежуточном варианте?
Но тут его стал поторапливать виконт Алый:
– Значит, ты признаёшься в своём самозванстве?
– Ну разве от вас что-либо скроешь? Конечно, признаюсь. И сразу хочу сказать, что не только опасения о собственной жизни толкают меня на сокрытие настоящего имени. Ещё и интересы многих государств тут замешаны. Но вам, мне кажется, можно чуточку приоткрыть завесу тайны. Тем более что моральное право я на это имею… Да и поблагодарить должен за ту честь, которую мне оказали, предоставив для сражения меч дедушки нашего принца.
Он приподнял, словно взвешивая, полуторник, который лежал у него на коленях во время всей беседы. Ну а возникшую паузу, не удержавшись, прервал сам принц:
– Если ты будешь достоин этого меча, тебе его и подарим. Всё равно никто лучше тебя с ним не справляется. Но ты не замолкай надолго-то, продолжай хвастаться своими достоинствами.
– Спасибо за щедрость, ваше высочество! Ну а рассказывать… Вот сами подумайте, кто посторонний может оказаться в самой гуще взрывов и среди пламени горящего городка? Да ещё свалиться с неба прямо на шатёр барона Липуха Стройного? Правильно, только полномочный эмиссар его святости Монаха Менгарца. Имя которому Николай Резецкий. Ну а барону – не повезло. Он со своей служанкой задохнулся в дыму, ошибочно побежав не в ту сторону. Мне удалось снять его медальон, подхватить его личные вещи и таким образом сменить имя и замаскироваться в стане врага. Вот такие расклады…
Лоб маркиза прорезали глубокие складки, настолько он усиленно продумывал каждое услышанное слово:
– Мы с принцем находились от башни недалеко, поэтому я чётко рассмотрел чёрные, прямые волосы у эмиссара.
– Пустое! Легко смывающаяся мазь-краска.
– Тогда расскажи суть своей беседы с императором и поясни причину, почему в тебя начали стрелять?
Менгарец быстро решил, что его новые товарищи должны знать основные постулаты общемировых проблем, и скороговоркой, уложившись в двадцать минут, раскрыл весь спектр имеющихся проблем и показал пути их разрешения.
Напоследок добавил:
– А стрелять начали, скорей всего, неумышленно. У кого-то дрогнул палец на спусковом крючке, и завязалась беспорядочная пальба. Павел был в ярости, но остановить уже ничего не успел. Орлы в ответ начали бомбардировку. Вот так всё и получилось…
Видно было по лицам слушателей, насколько ворох новой и непривычной информации их ошарашил. Одно дело само рабство, пусть даже и со страшными следствиями, которое насадил на всей планете Гранлео. Не так страшна, по сути, и угроза возрождения подлого колониста, прожившего тысячу лет, потому как если о нём будут знать во всём мире, то все страны должным образом успеют подготовиться. Но вот сама мысль, что людей и иных разумных существ в огромной Галактике не поддающееся исчислению количество, ввела прославленных воинов и второго принца Цериала в ступор.
Так что для приведения новых союзников в рабочее состояние Виктор решил их озаботить предстоящим побегом:
– Теперь вы понимаете, что погибшего Липуха могут опознать, сверить записи, найти несуразности и послать по моему следу погоню. Я собираюсь под утро бежать из форта. Вы со мной или остаётесь?
Вначале его не поняли, продолжая всё ещё прокручивать в сознании мысли галактического масштаба. Потом удивились, ну и напоследок выразили дружное возмущение, которое можно было свести в одно предложение:
– Раз ты нам настолько доверился, то как смеешь задавать подобные вопросы?
– Понятно, – решил пошутить Менгарец. – Ну и правильно, что остаётесь! Вам-то ничего не грозит…
Возмущение, причём искреннее, только усилилось. Хотя всё тот же принц позволил себе усомниться:
– Да полно вам… Николай! Всё равно ведь вы без нас не выберетесь. А вот с нами… – договорить он не успел, его перебил Сандер-тэ Алый:
– Может, вообще не стоит рисковать напрасно? Прибудет утром полковник, переговорит с нами и отпустит на все четыре стороны? А если совершим побег, тогда уже точно по нашему следу всех собак спустят.
– Резонно, – соглашался эмиссар, – но именно поэтому давайте я сбегу сам, а вы останетесь совершенно ни при чём. Тогда и к вам никаких претензий не будет, даже если станут целенаправленно разыскивать меня как доверенное лицо и личного казначея Монаха Менгарца.