– Вон там три урода схоронилось у главных дверей храма и у тех портиков тоже. Раненые, козлы, а всё равно пытались за тобой пробраться…
– По кило ржавчины им в их раны! – радостно орал Менгарец на бегу. – Мы все равно уже почти победили! Потерпи, дружище, ещё парочку минут, сейчас орлов только к нам подзову…
Промчался по лестнице на самую крышу донжона, где стал размахивать руками и делать порой знаки семафорной сигнализации, которой моряки давно переговаривались во флотилии адмирала Ньюцигена. Обе пары разумных пернатых союзников сновали в облаках, присматриваясь к разворачивающимся внизу событиям, и сигнализирующего человека на крепостной башне рассмотрели сразу. А когда один из Белых устремился к нему, то буквально чуть не камнем рухнул на башню, радостным свистом давая знать, что опознал человека в лицо.
– Ураган?! Да это ты?! – радовался Виктор, опознавший старого друга. – Живой?! Как я рад тебя видеть!
В ответ катарги в страшной спешке пытался насвистеть сразу всю информацию одновременно. И радость от встречи, и восторг, что друг живой, и горечь недавних потерь, и о ведущемся над всеми горами поиске. И так спутал новый язык общения, что даже его учитель ничего не смог понять толком. Поэтому пришлось человеку прерывать непонятный свист отрицательными жестами и интенсивно насвистывать свои просьбы:
– Надо немедленно помочь людям на скале! А тех, кто на стальной конструкции засел, уничтожить! Что с армией? Они по вам стреляют?
– Нет! Уже двое суток северяне при виде нас показывают белые флаги и не стреляли даже тогда, когда мы закидывали их камнями и бомбами. Понять их действия мы не можем, но пока бомбить их перестали.
– Правильно, разберёмся чуть позже! Лети на помощь моим друзьям! Скорее!
Но такому, как Ураган, повторять просьбу дважды не стоило. И хотя засевшие на башне стрелки сидели и даже не пытались стрелять по скале, сброшенные на них пороховые бомбы окончательно положили конец находившемуся в горах поголовью людоедов.
К тому времени северяне начисто вырубили сопротивляющихся разбойников и закончили вязать тех, кто бросил оружие и сдался. Несколько десятков спешившихся кавалеристов занимались тем, что выкуривали бандитов, спрятавшихся в тоннеле. По их прикидкам, вниз, в странный люк, успело проскочить до двадцати человек. Тем, по сути, деваться было некуда, на пути в подвал крепости у них была закрытая наглухо стальная дверь. Ну и часть передовой кавалерии придвинулась к скале, пытаясь выяснить, кто на ней и что здесь происходит. А следом, со стороны дороги и в самом деле подтягивалась основная ударная мощь того армейского кулака, который пробился сквозь бандитские заслоны на дороге. И что символично, возглавлял этот кулак император Павел Первый собственной персоной.
Ещё истекали кровью трупы поверженных разбойников, а голос завоевателя половины континента уже разносился над безжизненным каменистым пространством. Он командирским рыком вопрошал, почему все остановились и не продвигаются дальше, на плато.
Навстречу Павлу кинулись передовые разведчики, уже успевшие понять часть здешних секретов, и, тыча пальцами то на обугленные трупы монахов, то на дымящуюся развороченную конструкцию, то на орлов катарги, летающих среди становящихся белесыми облаков, тут же, прямо у ног императора, стали проводить экспресс-допрос пленённых разбойников, которые, рассказывая наперебой, пытались показным сотрудничеством вымолить себе возможное помилование.
Павел долго выслушивать не стал. Отвернулся к своему адъютанту с новенькими погонами полковника и затеял с ним диалог. А скорее всего, продолжил некий спор, который вёлся между ними уже давно:
– Ну и как? Опять скажешь, что всё это вытворил захудалый баронишко со смешным именем Липух Стройный?
– Пока мы его не увидим в глаза, я имею право сомневаться, ваше императорское величество! – с сомнениями кривился вояка. – Да и ваше утверждение, что это никакой не эмиссар, а сам его святость, считаю беспочвенным. Уж слишком многие рыцари умеют великолепно владеть огромными мечами.
– Да?! – с весёлой злостью щурился Павел. – Считаешь? И так уверен? А готов со мной поспорить?
Ушлый полковник готов был не только спорить, но и возражать, лишь бы предоставить своему повелителю так называемого оппонента в споре. Поэтому сразу согласился:
– Готов! На что спорим?
– Я тебе отвешиваю три затрещины, если выиграю. А ты чего хочешь?
– А чего я могу хотеть? – с простоватой наглостью переспросил адъютант. – Генеральские погоны и отпуск на три недели на родину.
– Э-э-э! Так не пойдёт, – нахмурился император. – Не много ли за три затрещины?
– Ладно, тогда в отпуск не еду, – покладисто согласился полковник. – А чтобы быстрее разрешить наш спор, думаю, надо у тех типов, что на скале, поспрашивать.
И они вдвоём двинулись в сторону природной твердыни. Ведь оба спорщика единодушно верили, что вскоре столкнутся с тем самым легендарным Менгарцем.
В дальнейшей истории упоминалось, что полковник умудрился и затрещины получить, и генеральские погоны с отпуском заработать. И всё потому, что, получая проигранное, радовался от всей души своему поражению.
Когда обстановка более-менее прояснилась и удалось обсудить с Павлом Первым предварительные договорённости о мире, Виктор больше ни минуты не стал задерживаться в этом месте. Хоть как ни манили тайны захваченной им крепости. Хоть как ни просили друзья ещё хоть на часик остаться и решить их вопрос с поиском наследного принца Цериала. Хоть как ни следовало более подробно определиться с доставшимся ему наследством. Хоть как ему ни хотелось срочно проведать раненого Мурчачо, лучшего друга среди пернатых, который оказался на излечении сравнительно недалеко. Ничто его не могло здесь задержать.
Всё равно неудержимо тянуло в Радовену. Потому что узнал окончательное мнение всех поисковых групп: принцесса Роза, скорее всего, находится в столице Чагара. Проснувшееся чувство опасности так и шептало ему в сознании: «Торопись! Поспеши, а то не успеешь!»
Только и пришлось вынужденно распорядиться ближайшим будущим захваченной крепости. А чтобы потом не пожалеть о своём решении, первым комендантом в новой истории неприступной твердыни стал Ураган, представитель Белых катарги. А его заместителем – его собрат розового цвета, прилетевший помогать с другого континента. Лучших защитников было и не придумать! Тем более будучи в цейтноте. Да и на будущее, если рассуждать рационально, не лучше ли будет здесь именно орлам организовать главное, почти недоступное для людей гнездо? Так что пусть руководят и привыкают. А оставшиеся временно в крепости боевые товарищи обязаны были зачистить прячущихся на территории бывшего монастыря недобитых монахов.
И толком не попрощавшись, Виктор Палцени улетел в Радовену.
Причём быстро полетел, потому что за человеком со звёзд успела прилететь сама Альири, Связующая Белых катарги. И по пути не только выслушала повествование Менгарца о его последних приключениях, но и сама постаралась насвистеть весь спектр последних новостей. Так, например, стало известно всего час назад, что эскадре адмирала Ньюцигена сопутствовал успех. Несмотря на страшные и непрерывные атаки водных монстров, корабли эскадры всё-таки добрались до оконечности пролива Стрела и, отразив огнём пушек вялую попытку предателей из королевства Бонителлы атаковать, благополучно взорвали злополучную дамбу. Отныне запора, установленного Гранлео и его приспешниками почти тысячу лет назад, не существовало. Хлынувшее в океан Жизни солёное течение из Южного океана выносило мерзких кашьюри в крутую солёную воду миллионами особей. Так что основную борьбу с жуткими монстрами-людоедами можно было считать завершённой.