Она крутилась перед круглым выпуклым зеркалом системы безопасности, принимала величественные позы и строила потешные рожицы. Так совпало, что естественная окраска активных элементов контура подходила под цвет её глаз, и в целом всё смотрелось очень гармонично.
– Какое-то садо-мазо получается, – буркнула Лиза, оценив внешний вид оборудования.
– Садо-мазо! – радостно подхватила Алёнка.
– Но-но, – приструнила сестру Лиза. – Тебе ещё рано такое говорить.
– То есть носить можно, а говорить рано?
– Совершенно верно.
– О да, Госпожа Боль, я повинуюсь!
– Это оптимальный вариант, – выступил в защиту своего творения Георгий. – Лучший обмен токами, плотный контакт, естественный вид – прикинь, как ЭТО смотрелось бы на голове.
– Да никто и не спорит. Если ты сказал, что оптимальный вариант, значит, так и есть. Просто брякнула первое, что на ум пришло. Долго ещё?
– Почти готово. Три минуты подожди, сведу нули да отпущу вас…
Лиза присела в уголке на вращающийся стул и стала ждать завершения сеанса, мимолётно рассматривая нагромождение сложной и дорогостоящей аппаратуры.
Обежав рассеянным взором стеллажи, Лиза машинально погладила свой хронометр и вдруг почувствовала, как в душу без спроса вползает несвоевременная печаль по предстоящим утратам.
Высокие технологии всегда были базовой составляющей могущества Дома, пожалуй, даже большей, нежели «безусловное ментальное доминирование».
Неизвестно, как сложатся Новые Законы после полной Отмены и удастся ли сохранить хоть что-то из достижений нынешней Цивилизации.
Лизе очень будет не хватать любимого хронометра, который много лет был ей верным другом и чуть ли не членом семьи. Да многого будет не хватать… Совершенно непонятно, как это вообще возможно жить без айфона, компьютера, телевизора, Интернета, без машин и самолётов?.. Это ведь не жизнь, а просто какой-то ад будет…
– Гоша…
– Ну?
– А как люди в начале двадцатого века жили без мобил, компов, без Интернета?
– Это ты по Отмене, что ли, уже страдаешь?
– Ну, в общем… не то чтобы страдаю… А просто думаю, как всё будет.
– Серийному компьютеру нет и сорока лет. Тридцать лет назад не было массовой мобильной связи. В начале двадцатого столетия самолёты были экзотикой. Массовому использованию огнестрельного оружия нет и двух столетий. И как люди жили тысячелетиями без всего этого?
– Действительно, как? Просто в голове не укладывается…
– Да нормально жили. Человек легко адаптируется к любым условиям существования. Причём к жизненно важным вещам привыкает значительно быстрее, чем к надуманным ценностям, поскольку тут присутствует мощная мотивация в формате «привыкай, а то сдохнешь».
– То есть к арбалетам и мечам привыкнут быстрее, чем к планшетам и айфонам?
– В разы быстрее. К имбецилофонам привыкали лет пять?
– Ну да, где-то так.
– А к лукам и арбалетам привыкнут за полгода. Мотивация простая: не привыкнешь – умрёшь.
– Но всё равно, жалко всё это…
– Да понятно. Всегда жалко расставаться с удобной и полезной вещью. Но я тебе так скажу: помяни моё слово, но годика этак через три после Отмены обо всей этой мишуре будут вспоминать как о смешных и бесполезных архаизмах. И удобный нож из хорошей стали будет ценнее, чем десять компов последнего поколения.
– Спасибо, учту. Надо где-нибудь в надёжном месте спрятать кучу ножей. Пригодятся.
– Шутки шутками, а мысль верная. Если не забуду, сам так сделаю. Всё, готово. Забирайте ваше «садо…»…
– Гхм-кхм…
– Ваше оборудование. И удачи вам в пути…
* * *
Через час с небольшим экспедиция в составе трёх групп прибыла на аэродром Чкаловский и стала ожидать приглашения на посадку.
Группы были вот какие:
1) «Лечебная»: Лиза, Виолетта, Алёнка;
2) Силовое сопровождение: Герман и к нему в комплекте восемь «археологов» (это по официальной «легенде»), примерно таких же головорезов, как он сам;
3) Карл и с ним четверо разведчиков.
Группа Германа притащила с собой столько экипировки, что при взвешивании она наверняка превысила бы совокупный живой вес самой команды. Разведчики в багажном аспекте были значительно скромнее, а у «первой тройки» вообще на всех была одна дорожная сумка.
На аэродроме было людно, суетно и бестолково, что несколько удивляло: по логике, от военных можно было ожидать большего порядка.
Судя по численности, целый полк разом освобождал основную полосу, разгребая тягачами обломки разбившегося транспортника. Рядом дежурила длинная шеренга пожарных машин.
Ещё пара батальонов бегала с носилками и ящиками, спешно грузили несколько бортов МЧС. Прямо через поле каталась целая банда разнокалиберных грузовиков и наливных цистерн, никто это дело не регулировал, и за те двадцать минут, что ожидали посадки, совсем рядом произошли две аварии. Причём во второй аварии задавили насмерть какого-то большого начальника, проехавшего на аэродром в служебной машине, а его охрана походя расстреляла пьяного водителя «КамАЗа», виновного в происшествии.
Несмотря на то, что горящий самолёт потушили, аэродром плавал в густом кислом дыму, все вокруг хрипло орали и безудержно матерились, постоянно кто-то кого-то искал, начальники раздавали тумаки и зуботычины, подчинённые огрызались, а порой и отвечали физикой на физику, сразу в нескольких местах жестоко дрались…
В общем, от аэродрома вовсю несло чрезвычайщиной и первыми признаками грядущего военного бардака – тяжкого, абсолютно неуправляемого, чреватого дезертирством, мародёрством и насилием.
Пока ждали, Лиза достала планшет и полистала последние новости. До этого всё как-то не было времени, день выдался насыщенный и донельзя загруженный.
Если оценивать по контекстуальной направленности, новости были в общей массе катастрофичными.
Три первые Паузы, вроде бы не очень продолжительные и с основательным разбросом по времени, нанесли стране ущерб, сопоставимый, пожалуй, со всеми совокупно взятыми происшествиями трёх последних лет.
Люди умирали в больницах при отключении энергии, на операционных столах и у бесполезных аппаратов жизнеобеспечения. Погасшие светофоры повсеместно вызывали массовые аварии с большим количеством жертв. В разом вставшем метро пассажиры в кромешной тьме добирались до станций своим ходом и гибли в давке и от удушья – на множестве перегонов возникло концентрированное задымление, а вентиляционные системы не функционировали. Водители забивали друг друга битами, туристическими топориками и прочим хозяйственным инвентарём в гигантских пробках, сатанея от безысходности при виде неимоверного скопления транспорта, который вряд ли разъедется в ближайшие пару дней.