– Так он попадает в руки? – уточнил Пурус.
– В сердце, – засмеялся Флавус. – Но тот, кто управляет своим сердцем, сможет управлять и камнем. Хотя бы отчасти. Но и это тоже – не перевес. Да и как говорить о перевесе? У камней собственная воля. Да, они наделяют силой, но и способны вырваться из-под опеки даже сильного мага. Разве не это случилось в Змеиной башне тысячу лет назад?
– Не хотел бы, чтобы нечто подобное случилось в Ардуусе, – пробормотал Пурус. – Так что мне очень нужны сильные маги. Софус куда как хорош, но он один! А эти главы магических орденов все копаются в своих башнях, чертят какие-то заклинания и уверяют меня, что первая война на исходе, а второй не будет в ближайшие пять лет!
– Они правы, – проговорил Флавус. – Я не могу объять замысел нашего врага, но они правы.
– Правы? – не понял Пурус. – А как же набеги степняков на юге? А кровь, которая льется у наших северных границ? А Даккита? И кто наш враг, замысел которого ты не можешь объять? Разве он один?
– Один, – кивнул Флавус и добавил, понизив голос: – Лучезарный.
– Его нет, – прошептал Пурус.
– Нет, – согласился Флавус. – Но представь, ты собрал войско, договорился с колдунами и замыслил огромную войну. На несколько лет вперед. Твои воеводы служат тебе, твои маги колдуют для тебя. Твои воины льют за тебя кровь. Они все знают, что делать в ближайшие несколько лет. А тебя нет. Ты исчез. Может быть, оставил наставления, как поступать в том или ином случае. Кто будет врагом для твоих врагов? Ты. Даже если ты уже мертв.
– Я пока еще жив, – хмыкнул Пурус. – И уж точно отвечаю за все сам. Но Лучезарный… Ведь тогда речь идет не о пяти годах, а о полутора тысячах лет!
– Лучезарный! – развел руками Флавус.
– Ладно, – задумался Пурус. – Пять лет… Ты говоришь, что не будет войны? А что происходит в Светлой Пустоши? Она все чаще представляется мне кипящим котлом! Что там варится?
– Плохое варево, – прошептал Флавус. – Но оно должно свариться. Помешать ему мы не можем. Даже если мы отправим туда все твое войско и оно дойдет до Бараггала с любой стороны, мы не найдем там противника. С туманом не рубятся клинками. Более того, есть риск, что твоим войском прибудет сила Лучезарного. Запомни, чем более успешен ты будешь вне Светлой Пустоши, тем скорее рассеется угроза, исходящая из нее.
– Но ведь она не рассеется? – прищурился Пурус.
– Я бы не рассчитывал, – согласился Флавус. – Но пять лет у нас есть. Их нужно употребить с пользой.
– Опять ты про пять лет! – наморщил лоб Пурус.
– Увидишь, – усмехнулся Флавус. – Степняки грабят Тирену, но все чаще обращают свои взгляды на запад. Странно это, если учесть богатую добычу, которая могла бы их ждать на севере! И они скупают по всей Анкиде и за ее пределами не только колдунов, но и рабов. Причем прежде всего от двенадцати до двадцати лет. Двенадцать. Прибавь пять. Лучший возраст, чтобы проливать кровь. Разум еще слаб, тело в самом расцвете, сила бурлит, а храбрость пылает. Если умелый колдун сможет задурманить такому молодцу голову, то лучшего воина и быть не может. Он пойдет резать и своих близких!
– Разве у степняков мало своих мужчин? – удивился Пурус.
– Смотря для чего, – пожал плечами Флавус. – Если они хотят залить кровью всю Анкиду, забросать трупами твое войско, то их никогда не будет слишком много. Но это еще не все. На севере идет война, которая принесла и еще принесет много горя, но ведь она не угроза для тебя?
– Как отделить угрозу от беды? – спросил Пурус.
– Беда проходит, – ответил Флавус, – а угроза нависает. У северных берегов стоят галеры даку. Они скупают всех пленников у глупых северян. Но так же предпочитают тех, кто чуть старше двенадцати лет. А ведь сами свеи и анты, да и венты – это твои союзники!
– Союзники? – удивился Пурус. – Они сражаются со мной!
– Если бы с севера на тебя полезла напасть, вроде той, что привел Лучезарный, свеи встали бы рядом с тобой! И анты, и венты! – прошептал Флавус. – А теперь они объединились между собой, что невозможно представить было еще вчера! И они рубятся с тобой. Ты уничтожишь их. Потеряешь много воинов. Но на севере на ближайшие годы не будет разбойничьих ватаг, и если враг, настоящий враг, пойдет оттуда, то никто ему не помешает!
– Магия? – нахмурился Пурус.
– Не знаю, – ответил Флавус. – Может быть, и магия. Но когда она очень сильна, то зачастую похожа на ветер, на дождь, на закат солнца. Но сила камня у северян точно есть. Попомни мои слова, Ваше Величество. Через пять лет будет война. Во всяком случае – не раньше.
– Но ведь и я не буду сидеть пять лет сложа руки! – воскликнул Пурус.
– Чем больше крови, тем лучше тому, кто жаждет ее, – заметил Флавус. – Мне есть что рассказать тебе, Ваше Величество, но давай сначала отпустим эту женщину. Отчего-то мне кажется, что она хочет сообщить что-то важное. Ее глаза горели.
– Что она может сообщить? – поморщился Пурус. – Я поручил ей расселять беженцев. Так она выбрала всех дакитов и поселила их в своем Лаписе. Мол, там они никому не будут мешать. Точно старается под своего сынка, хочет, чтобы лаписская сталь не равнялась даккитской, а превосходила ее!
– Я прошу тебя, – улыбнулся Флавус.
– Разве я могу тебе отказать, мой друг? – крякнул Пурус и зазвенел бронзовым колокольчиком.
Пустула Адорири выглядела взволнованной. Она поклонилась сначала Пурусу, потом Флавусу и вопросительно посмотрела на короля.
– Говори, – приказал он ей, – у меня нет секретов от моего друга Флавуса.
– Хорошо, – Пустула откашлялась. – Как вам известно, Ваше Величество, с вашего дозволения я занимаюсь расселением беженцев.
– И преуспела в этом, – согласился Пурус.
– Да, – она торопливо поклонилась, позволив королю заглянуть в глубокий вырез ее платья. – И только благодаря этому своему занятию я смогла побывать в очередной раз в Лаписе.
– У своего сына? – уточнил Пурус.
– Сейчас я не о сыне, – замотала она головой. – Сейчас я о некоем свее. О Сторе Стормуре.
– Помню, – кивнул король. – Твоя невестка, Тела… – он сделал паузу, – Тотум, попросила дозволения до окончания войны оставить его в Лаписе. Вместе с его малой дружиной – десятью воинами. Он хорошо послужил ей, она хотела бы уберечь его от этой войны. К тому же…
– К тому же старшая сестра моего мужа – Патина Тотум – наконец-то обрела возможность хлебнуть женского счастья, – неожиданно скривила губы Пустула. – Кто бы мог подумать, что в пятьдесят два года возможно такое. Можно свихнуться от этого. Собственно, Патина и свихнулась, иначе бы видела, что этот свей держит ее за домашнюю скотину…
– Пустула! – укоризненно покачал головой Пурус и посмотрел на Флавуса, который не сдержал смешка.
– Прошу прощения, Ваше Величество, – снова показала то, что у нее имеется под платьем, Пустула. – Я же не из-за Патины, пусть будет она здорова и телом и, главное, головой. Тем более что пора уже. Я из-за Стора Стормура.